Коллегия присяжных городского суда Петербурга выносит вердикт по делу об убийстве вьетнамского студента осенью 2004 года. Ву Ань Туана умер от потери крови после того, как ему было нанесено более 30 ножевых ранений. На скамье подсудимых 14 человек. О проблеме национального экстремизма в интервью Радио Свобода рассказал исполнительный директор программы Ethnic Studies Европейского Университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Дубровский.
- Почему в современной России, на ваш взгляд, вообще возникла проблема национального экстремизма, особенно молодежного национального экстремизма?
- В ситуации, когда и власть, и экстремисты, в общем, начинают говорить одним языком, непонятно, почему мы начинаем считать что, то что говорят и делают экстремисты, это плохо, а когда то же самое говорит и делает власть - это хорошо. Потому что когда власть нелегитимными методами занимается дискриминацией, скажем, грузинского населения, когда глава исполнительной власти в стране говорит о коренном населении... Нет в Конституции Российской Федерации понятия «коренного населения», кроме того, возникает вопрос: это кто - коренные жители России, о которых говорит президент?
Все это говорит о несформулированности национальной идеи. Кто является нормальным, легитимным гражданином России? Что такое россиянин? В этом смысле националистический проект оказался чрезвычайно понятным, очень привлекательным и лег на общую социальную неудовлетворенность очень серьезной части населения, прежде всего молодежи. Они бьют людей по абсолютно расистским основаниям. Неслучайно происходят убийства не только иностранных студентов, но и убийства приезжих из Средней Азии, равно как и граждан России, которые просто иначе выглядят. В этом смысле для скинхедов нет разницы между несчастным погибшим Ву Ань Туаном или, юношей нанайцем, которого убили уже более двух лет назад, который был гражданином России, но его судьба от этого легче не становится. Его трагическое убийство, тоже совершенное скинхедами тоже было совершено на тех же основаниях.
- Сейчас проходит очередной процесс по делу об убийстве вьетнамского студента Ву Ань Туана. Чем он закончится, на ваш взгляд?
- На мой взгляд, следствие напрасно сделало, что отказалось от квалификации этого убийства как убийства, совершенного по мотиву национальной розни. Сняв это обвинение, и выдвинув только обвинение в разжигании межнациональной розни, что подпадает под 282-ую статью. Я боюсь очень, что это дело закончится так же, как дело Хуршеды Султоновой. Я боюсь, что перед тем, как их отбирать присяжных никто их не спрашивал как они, собственно, относятся к националистическим идеям? И этот простой факт заставляет меня думать, что если статистика верна, то минимум две трети присяжных скажут, что обвиняемые либо невиновны, либо не виновны в убийстве на национальной почве.
- Вы упомянули убийство Хуршеды Султоновой. За последние годы в Петербурге прошло уже несколько подобных процессов, и практически все они разваливаются. Как вы себе и другим объясняете такое положение дел?
- Есть две стороны проблемы. Первая сторона - это достаточно плохая правоприменительная практика. Ведь для следователя очень важно, чтобы его доказательная база была очевидной и недвусмысленной. Но проблема заключается в том, что в этих делах, как выясняется, довольно часто возникает элемент вольного или невольного сострадания, я бы сказал, не столько к жертве, сколько к преступнику, что явно чувствуется по вердикту присяжных, скажем, по делу Хуршеды Султоновой - вот такие вот мальчики пошалили, знаете, и девочку убили... Второе - 282-я статья постоянно возникает в правоприменительной практике. Основные сложности здесь возникают в доказывании умысла. Очень часто мы получаем ответы, что «у товарища не было умысла разжигать межнациональную рознь, когда он совершил то-то и то-то». Вот я очень боюсь, что присяжные ответят, что, да, может быть, совершили, но без умысла разжечь межнациональную рознь.
- А что должно произойти, чтобы все-таки такие дела не разваливались?
- У меня есть два ответа: один - идеалистический, а другой - практический. Идеалистический: если бы мы жили в несколько другом государстве чем, то в котором мы живем, я бы сказал, что люди должны выйти на улицу, люди должны взяться за руки, несколько десятков тысяч людей должны пройти по улицам города с транспарантами «Прекратим насилие на национальной почве!» и так далее. Этого, думаю, не будет в ближайшее время. А практический - где-то наверху, скажем, в Кремле кто-то должен стукнуть кулаком по столу и сказать: «Ребята, все, меня так достали ваши убийства в Питере! Давайте так, вот вы там сейчас разберетесь - так, чтобы уже раз и навсегда этого не было». И тогда какое-то количество дел действительно доведется до конца, действительно будут нормальные приговоры. Я думаю, это единственное, чего можно ждать в данной ситуации.
