Мэр города, в котором я живу, недавно разозлился на интернет. Не на весь, разумеется (подозреваю, что есть сайты, которые нашему градоначальнику даже нравятся). Мэр разозлился только на одно, зато наиболее пакостное свойство всемирной паучьей сети, которое позволяет кому угодно – патриоту и совсем наоборот – не только прочитать сетевую публикацию, но и оставить свое суждение о ней.

Вы только представьте: вот должностное лицо, при всех регалиях, дает интервью, рассказывает об успехах вверенного ему ведомства или, допустим, муниципального образования, а следом появляется сердитая читательская реплика, в которой чиновника и все его победы разносят в пух и прах! "Пользуясь анонимностью, которую дает интернет, многие комментаторы позволяют себе не просто негативные, но откровенно клеветнические и оскорбительные высказывания", – бьет тревогу мэр. И заявляет, что уже обратился в компетентные органы, которые должны принять решительные меры.

Почему решительные? Потому что, уверен заявитель, дело не в конкретной жертве сетевых анонимщиков, а в угрозе российской власти вообще. В целом. Как системы. Если вы не хотите майдана, прямо намекает мэр, извольте защищать всю вертикаль вплоть до последнего винтика. По мнению главы города, мэр в данном случае – человек не из плоти и крови, а из мрамора и стали. Он – живое воплощение государственных устоев, он – пусть маленький, но все же символ. Как посох и жезл. Как орел и триколор. Как Кремль и Крым. Стало быть, обидные слова в его личный адрес – это "действия, наносящие урон государству". И, значит, авторы сетевых комментариев – бунтовщики хуже Пугачева.

А бунт – это уже иная статья УК, сами понимаете. И последствия иные. Обычный городской пенсионер Иван Никифорович, полномочиями не облеченный, может годами биться головой в ворота прокуратуры и Роскомнадзора, безуспешно ища управу на Ивана Ивановича, который у себя в ЖЖ назвал бывшего приятеля "гусаком". Но если тот же самый Иван Иванович, еле увернувшийся на улице от падающей сосульки и чудом не сломавший ногу на ледяном тротуаре, вернется в свою холодную квартиру (авария на теплотрассе), присядет за компьютер и в отчаянии обзовет тем же "гусаком" главу городского хозяйства, то несдобровать клеветнику! Прилетит грозная бумага, затарахтит шестеренками "машинка счастья", глянь – а вот уже люди в камуфляже тащат потрясателя основ в автозак, оттуда в клетку, а дальше дама-судья с невыспавшимся брезгливым лицом назначит ему "двушечку" или даже "трешечку".

Самое печальное, что градоначальник отчасти прав: когда читаешь откровения, подобные мэрскому, думаешь о том, что российские чиновники и впрямь кое в чем отличаются от прочих людей. Не биологически, упаси Боже (у них в крови тоже гемоглобин, а не хлорофилл). Речь идет о психосоматике особого свойства. Чем дольше люди власти пребывают на посту, тем чаще они подвержены опасному душевному недугу. Это, по Достоевскому, "административный восторг", который постепенно перетекает в восторг гибельный (по Бабелю и Высоцкому).

Сперва им хочется получать побольше, потом делать поменьше, а затем держать в узде тех, кому не слишком нравится подобный расклад. Мало нашим чиновникам их высоких зарплат, привилегий, бонусов, "членовозов" и легких возможностей украсть – им еще хочется быть обожаемыми и выглядеть непогрешимыми. Мало им эполетов и плюмажа – подавай еще нимб и сияние. Умом чиновники, скорее всего, понимают, что лучше бы вовремя остановиться и сдать назад, что нельзя перегибать палку и лезть на рожон, что им обязательно аукнется. Однако стихия с неумолимостью рока несет их к обрыву.

Посмотрите: они уже заткнули почти всю печатную прессу, от районной до федеральной, отравили киселевами телеэфир и обложили сетевые СМИ драконовскими запретами. И, судя по тому, что инициатива мэра не встретила возражений наверху, теперь настала пора ликвидировать сам жанр интернет-комментариев – по сути, единственного еще открытого клапана в пыхтящей на огне скороварке. Скоро может официально схлопнуться последняя возможность обывателя объясниться с властью посредством слов.

Между прочим, такого рода "обратная связь" существовала на Руси задолго до интернета. Еще Павел I, возжелав узнать о народных чаяниях, распорядился повесить на фасад Зимнего дворца ящик для жалоб и даже лично просматривал письма. Правда, терпения у царя хватило ненадолго: в большинстве жалоб оказались слишком неприятные слова, в том числе и по адресу самого государя. Так что уже через пару месяцев император повелел снять ящик. Или, говоря современным языком, отключил комменты.

Чем завершилась биография Павла I, хорошо известно.

Роман Арбитман – саратовский писатель

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции