5 февраля в Петербурге на 88-м году жизни умер писатель Борис Иванов – одна из самых значительных фигур в ленинградской неподцензурной культуре, создатель самиздатского журнала "Часы", один из основателей литературной премии Андрея Белого, составитель сборника "Самиздат", автор "Истории ленинградской неподцензурной литературы: 1950–1980 годы", проектов литературной энциклопедии "Самиздат Ленинграда" и трехтомной серии "Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период), 1960–1980 годы". Кроме того, Борис Иванов стоял у истоков Клуба-81 – объединения неофициальных литераторов, которым впервые за долгие годы удалось сделать шаг из подполья к обычному читателю.
Борис Иванов жил в маленькой квартирке на Васильевском острове, единственной роскошью которой был вид из окна – на верхушки старых деревьев и ступенчатые крыши старого города. Его облик никогда не вязался с романтическим образом писателя – он, скорее, казался типичным советским служащим с неизменным портфелем в руках, образуя диссонанс со своими богемными собратьями по перу. Он выступал с длинными обстоятельными речами на разных конференциях и семинарах – ему было интересно все, что касалось так называемой "второй культуры", преданным служителем и летописцем которой он оставался всю жизнь.
Между тем его собственная карьера начиналась очень далеко от какого бы то ни было подполья: родился в 1928 году в Ленинграде, пережил страшную блокадную зиму 1941-42 года, окончил ремесленное училище, работал токарем, буровым мастером в геологической партии. Зато после армии поступил на факультет журналистики Ленинградского университета, печатался в маленьких газетах, студенческих и заводских многотиражках, его первая книга, сборник рассказов "Дверь остается открытой", вышла в 1965 году. Но уже в 1968-м спокойное течение жизни закончилось – Бориса Иванова уволили с работы и исключили из партии: он подписал коллективное письмо против суда над Александром Гинзбургом, Юрием Галансковым и другими правозащитниками. Понятно, что после этого шага путь в журналистику был закрыт – пришлось пойти в матросы, а затем освоить классические профессии непризнанных литераторов – оператора котельной и сторожа.
В памяти многих людей Борис Иванов остался прежде всего как организатор неподцензурного литературного процесса – его имя прочно связано с журналом "Часы" и премией Андрея Белого, основанной редакцией этого журнала, то есть тем же Борисом Ивановым вместе с Виктором Кривулиным, Аркадием Драгомощенко, Борисом Останиным. Но литературный критик Никита Елисеев настаивает на самоценности Бориса Иванова именно как писателя.
Он – настоящий создатель ленинградского андеграунда
– Это был очень большой писатель. Я читал его самиздатскую повесть "Подонок" – одну из лучших повестей о "шестидесятниках", он автор прекрасных блокадных повестей, написанных, как ни страшно это говорить, "на живом материале", ведь он был блокадным мальчиком и все это видел своими глазами. И его повести о войне я тоже считаю одними из лучших в этом жанре, например, "До свиданья, товарищи", повесть о летчике, погибшем во время тарана. А кроме того, он был замечательным организатором. Одно время я был в жюри премии Андрея Белого и мог наблюдать его потрясающие организаторские способности, спокойствие, мудрость, способность найти выход из любой конфликтной ситуации. Он – настоящий создатель ленинградского андеграунда, который столько бы не продержался без этих журналов, без Клуба-81 – все это были детища Бориса Ивановича Иванова. И он был абсолютно бескорыстен: развивая такую бурную деятельность, продолжал жить в настоящей норе на верхнем этаже старого дома без лифта, к нему надо было подниматься, как в гору. И вообще он был человек разных талантов. В доме у него висело две картины, которые он сам нарисовал: сам научился грунтовать холст, сам научился работать масляными красками, и картины получились очень хорошие – пейзаж и жанровая сценка. При этом у него был классический образ старого рабочего с прокуренными усами, большими мозолистыми руками, мудрой неторопливой речью – хороший образ из плохих советских фильмов. И он действительно был хороший человек, что далеко не всегда сочетается с хорошим писателем и хорошим организатором. В нем была и осторожность, и смелость, и при этом он был настоящим дипломатом. Особенно на фоне сегодняшних событий, сегодняшних так называемых журналистов, партий, всех тех, которые бесстыдно проповедуют агрессию, Борис Иванович Иванов – это смельчак и герой.
Борис Иванов много лет дружил с философом, филологом, литератором Борисом Рогинским, с ним вместе он писал "Историю ленинградской неподцензурной литературы: 1950–1980 годы".
В нем была и осторожность, и смелость, и при этом он был настоящим дипломатом
– Я помню, когда он писал свою повесть о летчике "До свиданья, товарищи", у него на столе лежала книжка по самолетостроению, он ее подробно изучал, ему было важно, чтобы в его повести все было точно, – это было очень обаятельно, такое редко бывает. Его отношение к истории неподцензурной литературы действительно было очень трепетным. Он говорил, что после нас этим никто заниматься не будет, поэтому важно, чтобы это все это было записано, обсуждено, осталось в анналах. Хотя вокруг появлялись молодые люди, интересующиеся этим вопросом, но он был убежден, что никому это не надо. Я-то его всегда больше ценил как писателя, а сам он к своей писательской деятельности относился далеко не с таким вниманием, как к деятельности собирательской, организаторской, это было для него самым важным. Помню, как-то мы с ним и с моими школьниками ходили в музей Ахматовой, он читал отрывки из своего "Белого города", и мы говорили о блокаде. Дети навсегда это запомнили, это было очень здорово. Борис Иванович был человеком, с которым чувствуешь себя надежно, касалось ли это каких-то литературных событий или похода в гости – с ним было спокойно. Таких людей становится все меньше, это действительно огромная утрата.
