Марьяна Торочешникова: Ежегодно десятки тысяч российских родителей по всей стране тщетно пытаются устроить своих детей в дошкольные образовательные учреждения. Все чаще вопросами устройства малышей в детские сады вынуждены заниматься судьи. В суды обращаются граждане, отчаявшиеся пристроить ребенка в садик с помощью чиновников. И сегодня мы расскажем о том, что из этого выходит.

Гость в студии Радио Свобода - председатель общественного движения "Российским детям - доступное дошкольное образование" Кирилл Дружинин. На видеосвязи с нами из Новосибирска - Ярослав Коновальчиков, который спустя год судебных разбирательств не только устроил сына в детский сад, но и отсудил у чиновников 133 тысячи рублей за то, что его ребенку вовремя не дали место в детском саду.

Об истории семьи Коновальчиковых я узнала из заметки "Сад и суд", опубликованной в конце января в новосибирском выпуске "Комсомольской правды", и очень удивилась тому, что центральная пресса не подхватила эту историю. Ведь в том же Новосибирске, например, к концу 2014 года на места в детских садах претендовали 40033 ребенка, так что взыскание 133 тысяч рублей с властей крупного города по вине чиновника, из-за которого ребенок больше года не мог попасть в детский сад, по нынешним временам - редкая судебная победа. Казалось бы, о ней нужно рассказывать, чтобы и другие родители в других городах это знали.

Ярослав, расскажите, пожалуйста, о вашем судебном приключении. Почему вам пришлось обращаться в суд, чтобы устроить сына в детский сад?

Ярослав Коновальчиков: Вроде, все и просто, но история оказалась довольно сложной. На тот момент, когда моему сыну исполнилось полтора года, я работал преподавателем в колледже, подведомственном Министерству труда Новосибирской области, и чисто случайно наткнулся на постановление губернатора, где было сказано о преподавателях областных образовательных учреждений, которым нужно в 10-дневный срок предоставлять место в детском саду.

Марьяна Торочешникова: То есть вы были льготником.

​Ярослав Коновальчиков: Да, я принадлежал к льготной категории граждан. Зная о существовании этой льготы, в декабре 2010 года, когда у меня родился сын, я сразу поставил его на учет в отдел образования, сразу же предоставил им документ о том, что я являюсь преподавателем, подтвердил свою льготу. Дело подходило к тому, что ребенка пора было отправлять в сад. Я нашел рядом со своим домом два детских сада, куда я хотел бы отдать своего ребенка, зашел на сайты детских садов, посмотрел документы, уставы. В уставах было сказано, что они принимают детей с полутора лет. У нас путевки в дошкольное учебное учреждение выдают, как, наверное, и везде по России, с 1 по 10 июня, но на тот момент моему сыну еще не исполнилось полтора года. На 1 сентября ему было уже 1 год 8 месяцев, и я заранее, еще летом, начал писать письма в отдел образования – о том, что прошу предоставить мне на 1 сентября путевку в дошкольное учреждение, и называл детские садики - 408-ой и 172-ой, рядом с домом. У чиновников был месяц, чтобы ответить на мое обращение, но они проигнорировали это правило. Они ответили что-то по истечении двух месяцев, - наверное, что "вашему ребенку нет полутора лет".

Наступает 1 сентября. Соответственно, ребенку уже 1 год 8 месяцев. Я им еще раз пишу: дайте место - ссылаясь на нормы права, по которым мне обязаны предоставить... Ну, такое юридически грамотное письмо составил. И - тот же самый ответ, который меня поразил. Они даже не ссылаются на нормы, а пишут: мы не можем предоставить место, потому что в эти детские сады берут детей с двух лет. Это говорит о том, что сами чиновники отдела образования не знают уставы своих детских садов – в каком возрасте туда принимают. Это была моя первая зацепка.

Я еще третий раз написал, ответ был тот же. В это время я уже нанял няню, мы с ней заключили договор об оказании услуг (она - бывшая педиатрическая сестра), расписки с нее брали, - в общем, все, как положено.

Марьяна Торочешникова: Чтобы потом можно было подтвердить расходы?

Ярослав Коновальчиков: Нет, у меня и в мыслях тогда не было, что я пойду куда-то что-то взыскивать. Просто мы - семья юристов, и все делаем, как положено: документик к документику, справочка к справочке. Это посторонняя женщина, она несет ответственность за моего ребенка, и я не мог ее оставить просто так у себя дома - мало ли что.

Марьяна Торочешникова: А как долго продолжалось ваше общение с новосибирским Департаментом образования, прежде чем вы поняли, что разговаривать с ними бесполезно, нужно идти в суд?

Ярослав Коновальчиков: Я начал с ними переписываться летом 2012 года, и это продолжалось до февраля. Они отправили мне последнее письмо где-то в конце января 2013 года – о том, что такой возможности нет, мест нет. Соответственно, через полгода переписки, в феврале 2013 года я подал исковое заявление "О бездействии органов муниципального управления" в наш Кировский районный суд.

Марьяна Торочешникова: Какие требования содержались в вашем исковом заявлении?

Ярослав Коновальчиков: У меня было требование - признать действия органов местного самоуправления незаконными, обязать органы местного самоуправления в 10-дневный срок выдать мне путевку в детский сад.

Марьяна Торочешникова: Как долго длилось судебное разбирательство?

Ярослав Коновальчиков: Сейчас точно сказать не могу, но было где-то четыре судебных заседания. У нас же судебная система такая - заседания отсрочивали то на месяц, то на полтора. В общем, все это длилось порядка 4 месяцев.

Марьяна Торочешникова: После того, как было вынесено решение в вашу пользу...

Ярослав Коновальчиков: Нет, что вы! Первое решение было вынесено 6 мая, то есть через четыре месяца. Четыре судебных заседания, по месяцу каждое. Решение было вынесено, на мой взгляд, абсолютно бредовое! Заключалось оно в том, что я якобы перепутал очереди: у нас есть внеочередные категории граждан, подпадающие под льготы, и первоочередные. Первый довод суда: я писал, что я внеочередник. Я потом отразил в апелляционной жалобе, что я этого не говорил и не писал. Я же знал, что есть внеочередные - те, кто вообще без очереди идет: это судьи, прокуроры, - а есть первоочередные. Так вот, якобы я перепутал очереди - это первое. Второе, что немаловажно: я говорил, что у нас есть электронная очередь, мы там смотрим, кто за кем стоит, и в момент подачи искового заявления мой ребенок стоял в очереди под номером 7, соответственно, в исковом заявлении я ссылался на то, что я был номером 7, и я предоставлял документы под номером 7. А когда дело дошло до разбирательства по существу (четвертое судебное заседание), мы были уже 14-ми. Дети-то рождаются, становятся в очередь... И это было второе утверждение суда - что я неправильно указал номер очереди. Третье: суд сказал, что я как физическое лицо не доказал, что мест в детских садах на тот момент не было. Хотя бремя доказывания по всем делам лежит всегда на госорганах: они должны доказывать, что у них не было мест.

В общем, первое решение - мне было отказано во всех моих исковых требованиях. А еще в судебном разбирательстве мне отдел образования предлагал сразу два места в двух детских садах, но эти детские сады находятся далеко - километрах в 6 от моего дома. Они недавно открылись. И сразу нашлись места. Мы знаем, что при обжаловании действий органов власти никакого мирового соглашения быть не может, его априори нет в юриспруденции. Но суд пишет, что мне предлагали места в детских садах, я отказался. Соответственно, если я отказался, то я использовал свое право на предоставление места в дошкольном учреждении.

Марьяна Торочешникова: Кирилл, насколько типична ситуация, в которой оказался Ярослав? Это уникальная ситуация для Новосибирска или такое практикуется по всей стране, и похожие решения выносятся по всей стране?

​Кирилл Дружинин: Практически в 40 регионах страны, по моим сведениям (а возможно, и больше), выносятся подобные решения. Единственное, редко можно услышать такой бред, что человек подавал сведения об очереди, что он был 7-ым, а на момент вынесения решения стал 14-ым, и оказывается, что он неправильно указал очередь. А вот что касается предложений мест в других детских садах, которые находятся далеко от дома, и того, что судьи принимают это как доказательство исполнения муниципальными органами своих обязательств по предоставлению места ребенку, по реализации права на дошкольное образование, - действительно, такие ситуации встречаются сплошь и рядом. Я вам больше скажу: 6 километров, как в случае с Ярославом, - это еще не так далеко. Буквально две недели назад был суд в Одинцово, в Московской области, там предложили место в 36 километрах от дома, и суд сказал, что все правильно, все реализовали. Но рекорд скоро будет побит: уже и в 50 километрах от дома предлагают (в Одинцовском же районе) - по этому поводу скоро тоже будет подано заявление в суд.

Марьяна Торочешникова: То есть буквально в другой город надо возить ребенка в детский сад?

Кирилл Дружинин: Да. Обычно судьи отказывают на основании отсутствия свободных мест и на том основании, что имеется очередь. И то, что судья перепутал характер очереди - внеочередную с первоочередной, - я первый раз такое слышу. Но обычно во всех городах, где принимаются отказные решения, там именно такой мотив: у нас нет свободных мест, в городе нет свободных мест, ребенок стоит на очереди, поэтому его права не нарушены. То есть он, видимо, реализует свое право на получение образовательной дошкольной программы в очереди. Это, конечно, бред!

Марьяна Торочешникова: Сколько примерно детей по всей России стоят сейчас в очереди в детские сады?

​Кирилл Дружинин: Согласно данным Государственной службы статистики, на 1 января 2014 года всего в очереди, заявив о желании получать дошкольное образование в образовательных учреждениях, стояли 2 миллиона 400 тысяч детей. Это было год назад. Там очень много детей в возрасте до 3 лет. Тут я соглашаюсь с некоторыми представителями нашего чиновничества: далеко не всем нужны места прямо сейчас, это действительно очередь от рождения и далее. Насколько я помню, для детей в возрасте от 3 до 7 лет сейчас очередность в стране составляет порядка 300 тысяч человек. Радужные планы нашей власти сводятся к тому, что очередность будет закрыта к концу этого года, но этого не произойдет. И конечно, по-прежнему очень остро стоит проблема с местами для детей младше 3 лет. Половина мам готовы выйти на работу, если им прямо сейчас предоставят место.

Марьяна Торочешникова: Наверное, это особенно актуально для мам-одиночек или для семей, у которых тяжелое материальное положение.

Кирилл Дружинин: Конечно! Например, для тех, у кого есть ипотечное кредитование.

Марьяна Торочешникова: А сейчас еще, как я понимаю, по стране потихоньку закрывают ясли.

Кирилл Дружинин: Да. Но высшее руководство страны заявило, что нужно все-таки решать вопрос и с яслями, и к 2020 году есть государственная программа по этому вопросу. Но до 2020 года, конечно, еще надо дожить, особенно в условиях кризиса, который непонятно сколько продлится.

Марьяна Торочешникова: А пока у нас судьи занимаются устройством детей в детские сады... Ярослав, как дальше развивалась ваша история?

Ярослав Коновальчиков: Сначала я получил резолютивную часть, потом - мотивировочную, все прочитал и оценил всю никчемность этого решения. Хочу заметить, что, когда шло судебное разбирательство, я ходатайствовал об истребовании доказательств, которые показывали, что я выбрал в своем жилмассиве 12 детских садов, которые находятся неподалеку от моего дома, и хотел, чтобы отдел образования предоставил документы, справки, отчетность на 1 сентября 2012 года - о том, сколько свободных мест было в этих детских садах. И отдел образования на последнее судебное заседание принес эти выписки. Там был такой ворох бумаг - просто ужас! Я в этом хаосе и разобраться не мог, потому что приходил юрист мэрии, юрист отдела образования, потом какая-то тетенька из отдела образования, они втроем на меня нападали, говорили, что я дурак, ничего не понимаю и так далее. Они там орали, махали этими непонятными бумагами. В общем, в суде был такой бардак, что разобраться сразу я не смог (и то я увидел в одном документе, что свободные места были).

В этот же день судья вынесла решение - мне отказать. Потом я пошел знакомиться с материалами дела, и когда читал, четко видел: там была справочка о том, сколько есть свободных мест. Я посчитал: на 1 сентября 2012 года было 212 свободных ясельных мест – при том, что в очереди, когда выносилось решение, я был 14-м! А свободных мест было 212. Всех льготников города можно было взять в эти детские сады!

Марьяна Торочешникова: А почему же, если было 212 свободных мест, детей туда не отправляли? Он ждали, что придут родители с подношениями?

Ярослав Коновальчиков: У меня возник такой же вопрос. Почему не дали-то?! Все видно, все указано в документах, там чисто арифметически можно посчитать! Но суд посчитал, что я ничего не доказал. Ну, ладно, дело прошлое. Я тут же написал апелляционную жалобу, подал в областной суд. Через некоторое время отдел образования вышел со мной на связь - еще даже не было заседания в апелляционной инстанции. Они предложили: приходите в отдел образования, мы вам дадим путевку, куда хотите, в тот детский сад, в какой вы только пожелаете. А жалоба уже была подана, я не собирался ее забирать. Я просто дополнил отказ.В жалобе я просил признать бездействие незаконным, и второе мое прошение было - выдать путевку. И вот от выдачи путевки я отказался, потому что до апелляционного разбирательства я уже сходил в отдел образования, и они мне дали место в том детском саду, в котором я хотел - этот детский сад буквально упирается в мой дом, до него идти минуту.

И вот судья в апелляционной инстанции долго смотрела материалы дела. Она перелистывает - и вдруг видит справку, где указано, сколько было свободных мест: 408-ой детский сад "Жемчужина" - 20 свободных мест в одной группе и 21 свободное место в другой… 41 свободное место, а я в очереди 14-ый: как так - не было мест?! Судья сама обалдела. И она спрашивает у юриста из мэрии: "Вы можете что-то пояснить?" - "Нет, не могу, я вообще не в курсе дела". И тут же вынесли решение - удовлетворить мои требования в полном объеме. Вот и все!

Марьяна Торочешникова: А когда вы решили требовать с них компенсацию? Уже имея не руках это победное решение?

Ярослав Коновальчиков: Да. У меня ребенок пошел в сад 1 сентября 2013 года, и где-то с полгода он уже ходил в сад, а потом я подумал: почему бы не попробовать взыскать с города Новосибирска вред, убыток, который мне причинили? У меня на руках был договор, были все расписки, все документы няни - что она действительно няня, и тому подобное. Я, конечно, поискал что-то подобное, дабы понять, как на это смотрит правоприменитель. И ничего подобного я не нашел (может, я плохо искал, но не нашел). И я на свой страх и риск заплатил госпошлину и подумал: ну, проиграю, так проиграю, зато посмотрю, работает ли у нас в стране эта норма - взыскание убытков с органов образования. Это вообще нонсенс, такого и в СМИ никогда не писали! И вообще, с города очень сложно взыскать какие-то убытки.

Марьяна Торочешникова: Вот Кирилл говорит, что это вообще единственный случай.

​Кирилл Дружинин: Да, я впервые узнаю, что удалось взыскать убытки. И это здорово!

Марьяна Торочешникова: Ярослав, рассказывайте, как взыскать убытки с чиновников за то, что ребенок год не ходил в детский сад.

Ярослав Коновальчиков: Во-первых, сами убытки должны быть подтверждены какими-то документами. Должно быть понятно, из-за чего произошли эти убытки.

Марьяна Торочешникова: Вот в вашем случае была няня со всеми документами, и вы брали у нее расписки о том, что она получала от вас какие-то деньги за свои услуги. Этого достаточно?

Ярослав Коновальчиков: Нет. Самое главное - у меня была преюдиция – то, что уже не доказывается, а что установлено второй инстанцией суда. Существовало апелляционное определение, где было четко сформулировано, что отдел образования должен был предоставить гражданину Коновальчикову, его сыну Глебу Ярославовичу по достижении полутора лет место в дошкольном учебном учреждении. И это была моя основная точка опоры. Раз суд установил, что есть порог, когда мне должны были предоставить место, то все - они должны были это исполнить, потому что я подходил к льготной категории.

У нас же полстраны нанимает нянь, но взыскать убытки не получается. А у меня было апелляционное определение. Только из-за этого я смог пойти на такой шаг. Было написано, что отдел образования Кировского района бездействовал, - соответственно, виновное лицо установлено.

Марьяна Торочешникова: Сколько продолжались эти слушания? И насколько тяжело вам было обосновать свою позицию, чтобы выиграть дело?

​Ярослав Коновальчиков: Все было просто, потому что имелись все документы, железно! Единственная загвоздка заключалась в том, что ответчиком был Департамент финансов и налоговой политики, ведь второй Пленум Верховного суда от 1996 года постановил, что ответчиком по таким делам должен быть главный распорядитель бюджетных средств. В нашем муниципальном образовании города Новосибирска главным распорядителем бюджетных средств является Департамент налоговой и финансовой политики. Когда пришла девочка, представитель этого департамента, она утверждала, что виновник у нас – отдел образования Кировского района, так пускай Кировский район и отвечает. В течение двух или трех заседаний суд не мог решить, кто же будет ответчиком.

Все так затянулось, я уже думаю: ну, когда кончится это издевательство?! Все проще простого – чуть ли не 20 лет уже существует это правило, и суд не знает таких простых вещей? Я написал заявление об ускорении дела председателю Центрального суда, и это заявление удовлетворили, дело переложили на короткий срок. И последнее разбирательство было по существу – суд пригласил третьим лицом сам отдел образования Кировского района, а ответчиком был Департамент финансов и налоговой политики. И они, что удивительно, не обсуждали сумму убытков, они бодались между собой, кто будет платить деньги – Департамент финансовой политики или Кировский район. Мы с судьей сидели напротив, улыбались, а они там между собой воевали, воевали… Ну, и суд вынес решение – удовлетворить мои требования частично.

Марьяна Торочешникова: А почему суд снизил сумму: вы просили 150 тысяч, а вам вынесли 133?

Ярослав Коновальчиков: Тут тоже простая арифметика. Я платил няне по договору 20 тысяч в месяц, но ребенок же не весь месяц ходит в сад, соответственно, эти 20 тысяч делили на отработанные дни. Суд попросил меня предоставить справку-счет: в каком месяце сколько я ей платил, и получилась средняя стоимость в день. 20 тысяч в месяц – это получается тысяча в день - там примерно 21 рабочий день. У меня в среднем сумма выходила, как минимум, 890 рублей в день. И суд решил, что раз средняя сумма – 890, то мы ее умножаем на столько дней, сколько практически отработала няня, и там получилось 127 тысяч с копейками, плюс еще судебные издержки, документы и так далее.

Марьяна Торочешникова: Тем не менее, это хорошая сумма и редкая победа. Я вас поздравляю, Ярослав! Вы, наверное, даете теперь бесплатные консультации горожанам, как устроить ребенка в детсад.

​Ярослав Коновальчиков: Самое интересное, что город как-то холодно воспринял эту ситуацию. Многие на нашем местном сайте писали в комментариях, что я забрал себе их налоги, испортил свою карьеру, что моему сыну сейчас будут мстить в детском саду и тому подобное. Но в социальных сетях выходят на связь люди, которые тоже обладают льготами, просят помощи, совета. Я помогаю, чем могу.

Марьяна Торочешникова: Присоединяйтесь к движению, которое возглавляет Кирилл!

Кирилл, насколько распространена такая реакция на действия человека, который таким образом устроил своего ребенка в детский сад? Люди действительно думают: зачем через суд, ребенка же будут там бить, обижать…

Кирилл Дружинин: Такая реакция бывает. 50 на 50, наверное, - так реагируют. Есть здравомыслящие люди, которые прекрасно понимают: зачем воспитателю гнобить ребенка, который пришел в детский сад по суду? Родители могут за него вступиться - и зачем заведующей эта головная боль? Никто этим заниматься, конечно, не будет.

Марьяна Торочешникова: И родители ведь судятся не с конкретным детским садом.

Кирилл Дружинин: Конечно. И никакое управление образования не может заставить каким-то особым образом относиться к ребенку. Есть люди, которые говорят: "ты пролез вперед других детей ". Но тут ответ простой: у нас всем должны предоставлять места в детских садах. Кстати, в Новосибирске, я знаю, это нетипичный случай, там судебная практика в основном отрицательная. И апелляционная инстанция в Новосибирске, судебная коллегия, как правило, отказывает в таких исках. Ярослав, конечно, очень здорово все сделал - особенно хорошо то, что он выбил справки о наличии или отсутствии свободных мест. Это крайне сложно сделать людям неподготовленным, потому что сразу же говорят, что это не имеет значения для дела, - все зависит от степени наглости судьи. Вот, например, в Москве заявляется ходатайство: "Просим предоставить сведения о количестве свободных мест в детских садах". Приносится справка из образовательного учреждения, Департамента образования Москвы - с печатью, все как положено, и они пишут, что на 24 апреля 2012 года дошкольное учреждение было укомплектовано полностью, свободных мест не имелось. Точка, подпись, печать. Все! Начинаешь говорить: "А давайте мы посмотрим, возьмем по каждой группе, сколько там детей, какая лицензионная наполняемость" – просто отказывают: «это не имеет значения для дела». Или просишь реальные списки - только так это можно сделать. И это потому, что заведующие детскими садами и директора образовательных комплексов в Москве просто боятся быть уволенными, ведь если они предоставят сведения о наличии мест, - все, это проигранный иск.

Марьяна Торочешникова: А мест действительно нет?

Кирилл Дружинин: Есть! Но доказать это трудно.

Марьяна Торочешникова: А почему при наличии мест детей не берут в детские сады?

​Кирилл Дружинин: Скорее всего, идет торговля свободными местами. Продаются свободные места, делаются какие-то липовые записи о льготе, ребенок из общей очереди передвигается в льготную и таким образом получает место в детском саду вне очереди. Если люди хотят получить за это деньги, то они будут держать места свободными. Второй, менее правдоподобный вариант – просто безалаберность. Например, заведующая детским садом вовремя не предоставила сведения о наличии свободных мест. Они должны делать это систематически, но вопрос в том, оформлена ли эта обязанность конкретным нормативным актом со стороны управления образования.

В Москве, конечно, особая ситуация, и там всячески дискриминируются дети с временной регистрацией. Есть места не только в ясельных группах, но и в группах для детей от 3 до 7 лет. Там категорическая установка руководства Департамента образования – не пускать детей с временной регистрацией, даже при наличии свободных мест. Это делается потому, что любой ребенок в бюджетном образовательном учреждении – это дополнительные затраты бюджета, а эти деньги можно потратить с гораздо большим интересом, и мы прекрасно понимаем, какие это могут быть интересы. Это серьезные затраты – порядка 120 тысяч в год на одного ребенка в группе полного дня. Детей с временной регистрацией в Москве на очереди стоит, по нашим подсчетам (а официальных данных нет нигде) порядка 30 тысяч. А реально в прошлом году в детские сады было принято всего 3,5 тысячи детей с временной регистраций, в позапрошлом году – 5200 или 5600 детей, то есть их всячески не пускают. И в яслях есть места, но суды категорически не хотят это слышать!

Согласно федеральному закону об образовании, ребенок может получать образование только в образовательной организации, и даже если он получает семейное образование, то все равно образовательную программу он должен проходить под присмотром образовательной организации, которая эту программу реализует. Если нет мест в детских садах, то у нас действительно законом предусмотрена возможность отказа в приеме ребенка в конкретный детский сад в связи с отсутствием свободных мест. Но это не снимает с органов управления образованием обязанности обеспечить устройство ребенка в детский сад. Там так и написано: "В случае отсутствия мест родители обращаются в органы управления образованием". Если нет свободных мест, значит, ребенок не может реализовать право на дошкольное образование, освоить образовательную программу.

В стране есть около 20 регионов, в которых положительные решения выносятся судами примерно с 2011 года. Сформировалась такая практика. И я рад, что был консультантом некоторых из этих родителей. Там как раз суды не обращают внимания на то, что свободных мест нет, что существует какая-то очередность. Их точку зрения поддержал Верховный суд Российской Федерации. 13 августа прошлого года Верховный суд истребовал от Судебной коллегии по административным делам дело по жалобе папы из Твери, тоже юриста. Там было три отказа. Там писали: у нас очередь, ребенок младше трех лет, он даже не с рождения стоял в очереди, а встал только через год, потому что семья переехала в Тверь из другого города, в очереди он был 160-ый - в несколько детских садов. Верховный суд сказал: нет, ребята, извините, у вас есть обязанность – реализовать право ребенка, и будьте любезны создавать места. И Верховный суд об этом говорил, и Конституционный суд РФ: поскольку у ребенка имеется конституционное право на общедоступное бесплатное дошкольное образование, то органы государственной и муниципальной власти обязаны предвидеть соответствующую потребность в местах и в случае необходимости расширять сеть учебных организаций, увеличивать их вместимость.

Практика показывает, что и деньги на это дело нашлись. Хотя мы считаем, что денег было все-таки выделено мало. К тому же очень завышены цены на строительство одного места в детском саду. Есть Агентство стратегических инициатив при президенте РФ, мы с ним сотрудничаем, и там проводили мониторинг стоимости мест в муниципальном детском саду в Московской области, строительства и стоимости места в новом детском саду, который возводят частные лица. Выяснилось, что в муниципальном саду стоимость места – примерно 840 тысяч рублей, а в частном – 250. И мы все прекрасно знаем, куда деваются деньги. Я думаю, что там все цены завышены, и почему они завышены, мы тоже знаем. Достаточно уголовных дел по этому поводу.

Марьяна Торочешникова: Вы, наверное, говорите об «откатах»?

Кирилл Дружинин: Конечно.

Марьяна Торочешникова: За время существования вашего движения доводилось ли вам обращаться в правоохранительные органы и суды по вопросам, связанным с коррупцией в связи с устройством детей в детские сады? Вымогательство взяток или "добровольных пожертвований" на детский сад: телевизоры, фортепиано, новые окна?..

Кирилл Дружинин: Ну, с "добровольными пожертвованиями" все достаточно просто. Даже в тех регионах, где не хотят устраивать детей в сады по суду, прокуратура занимает однозначную позицию: никаких добровольных пожертвований не может быть! Они должны быть реально добровольными, и никакие родительские комитеты не могут заставить внести какую-то сумму. Конечно, такие проблемы периодически возникают у родителей. Если они к нам обращаются, то мы подсказываем, как решить этот вопрос. Вообще, сначала надо объяснить, что есть закон, в соответствии с которым те, кто все это просит, неправы. В Улан-Удэ, к примеру, очень сильно распространены такие поборы, но это уже дело родителей, конечно, - согласиться или нет. Если не понимают по-человечески, тогда - обращение в прокуратуру. Все это записывается на аудио, на видео, и идет обращение в прокуратуру. Эти вопросы решаются всегда!

Теперь относительно коррупции. Мы знаем конкретные примеры консультаций (скажем так) судебных органов с муниципальными властями. Яркий случай – был страшный скандал в городе Омске. Начальник управления образования публично признался в том, что он и его коллеги проводили консультации с руководством Омского областного суда и объясняли, почему нужно отказать в предоставлении места по суду. До этих консультаций в Омске была положительная для родителей практика, около 600 родителей в судебном порядке устроили детей в садики. После этих консультаций омские суды перестали удовлетворять требования, говорили: у нас 500 мест было введено в прошлом году, а очередь – порядка 35 тысяч, значит, никакого бездействия нет. Мы писали по поводу этого скандала, я сам обращался в Генеральную прокуратуру, все это направлялось, конечно, в город Омск, и там написали, что пресса неправильно поняла. Начальнику управления объявили выговор, и этим закончилось. Правда, через пару месяцев его уволили. Но судебная практика уже изменилась. Мы, кстати, надеемся, что в связи с позицией Верховного суда Российской Федерации что-то получится. Уже есть случаи, когда в городах, где раньше была отрицательная судебная практика, теперь уже судьи поменяли свое мнение. Их немного, но они есть.

Марьяна Торочешникова: В передаче "Правосудие" мы рассказываем о противодействии пыткам, о судах над жуликами и ворами, о серьезных гражданских спорах. Не кажется ли вам странным, что сейчас человек, которому государство сказало: давай, рожай больше, мы тебе и денег дадим, – должен идти в суд, чтобы устроить ребенка в детский сад? Почему судьи занимаются решением вопросов, которые должна решать исполнительная власть? Как давно начались эти походы в суды?

Кирилл Дружинин: Активно, в массовом порядке такую кампанию проводило наше движение. Это началось в 2011 году. До этого тоже были судебные решения, зачастую положительные, но когда в большинстве регионов власти поняли, что люди могут массово пойти в суды, - вероятно, произошли какие-то консультации, и суды начали отказывать. Ваш вопрос, почему суды должны этим заниматься, - по-моему, риторический. Да нет, конечно, этим должна заниматься муниципальная власть - в Москве, в Санкт-Петербурге, в Севастополе, – региональная власть должна этим заниматься, должны разрабатываться какие-то программы по ликвидации очередности и обеспечению доступности дошкольного образования, причем, что важно, в тех формах, которые нужны родителям, а не в тех, которые удобны власти. Вот у нас сейчас много групп кратковременного содержания - это чиновники просто решили показать своему начальству, что вопрос решен, это доступно всем - пожалуйста, - но многим родителям это не нужно.

И как должна действовать муниципальная власть? Допустим, у муниципалитета не хватает денег, он должен обратиться к властям субъекта Федерации (это согласно постановлениям Конституционного суда - по этому поводу есть конкретная норма Бюджетного кодекса)…

Марьяна Торочешникова: И практика судебная наработана, и законодательные разъяснения тоже все есть.

Кирилл Дружинин: Да, все это есть. То есть они должны обратиться и сказать: у нас есть программа, предоставьте нам средства. Если бюджет субъекта Федерации не может потянуть это, значит, необходимо обратиться в бюджет Российской Федерации, к федеральным властям, требовать это у них. Мне кажется, ввод мест в детских садах – это не настолько интересно для тех, кто у нас «пилит» бюджеты, не настолько это денежно, как, например, закатывание зимой дороги асфальтом или строительство социального жилья.

Марьяна Торочешникова: Ярослав, когда вы получали юридическое образование, когда сами стали преподавателем, вы предполагали, что увидите в российском суде то, что увидели? Ваш судебный опыт изменил ваше отношение к судебной системе?

Ярослав Коновальчиков: Да нет, у меня ведь уже богатая судебная практика. Я давно столкнулся с тем, что у нас суды принимают неоднозначные решения, и даже в одном субъекте Федерации в разных инстанциях вопросы понимаются по-разному. Одинаковые дела, разные люди – в одном суде принимают решение так, в другом районе в точно таком же деле принимают решение иначе. Это системная проблема. Бывают очень политизированные решения, особенно когда дело касается бюджетных средств, больших денег. Иногда пишут судебные решения так, что комар носа не подточит, нормы права крутят, как хотят.

Марьяна Торочешникова: Вы же сами рассказали, какая была реакция на ваше победное решение о компенсации - люди говорили: каков наглец, из наших налогов получит эту компенсацию… Странная позиция у граждан. Ведь ты и сам мог оказаться в такой ситуации - надо же стимулировать чиновников не допускать таких трат.

Кирилл Дружинин: Конечно. У нас за последние три года вопросы предоставления мест по судам фактически приняли политическую окраску. Когда идут в массовом порядке отказы по надуманным основаниям, это просто не оставляет сомнений в том, что происходит определенный сговор. Буквально несколько дней назад ко мне обратилась мама из города Иваново, она прислала мне аудиозапись, которая была сделана случайно во время перерыва в суде. На ней судья и представители мэрии обсуждали, как нужно отказать маме в иске. Это совершенно вопиющая ситуация! И мы были готовы писать заявление об отводе суда. Там еще прокуратура участвовала на стороне мамы, и когда мама сообщила об этом в прокуратуру, ей сказали: пишите заявление. Но буквально за два дня до суда маме предоставили место в саду, причем там, где она хотела. Не получилось у нас заявить отвод судьи. Марьяна Торочешникова: Я даже не предполагала, что эта тема может быть такой насыщенной! Думаю, что скоро мы снова увидимся в этой студии.