Марксистская теория – достояние образованных, как ни парадоксально это звучит, учитывая ее социальную направленность. В СССР, где на протяжении многих десятилетий марксизм пытались укоренить, в том числе практически, навязывая его изучение студентам вузов, независимо от профиля, добились замечательных результатов – экономика буксовала, философия либо отторгалась рефлекторно, либо формировала критический взгляд на советскую действительность. Последнее, как правило, происходило в студенческой среде – и традиция эта оказалась весьма устойчивой.

Более того, сегодня марксизм стал темой обсуждения и спора между поколениями отцов и детей, как некий материал, в том числе эмпирический, позволяющий обозначить собственную точку зрения на главные вопросы человеческого общежития, мало изменившиеся с времен Маркса и Энгельса. Александр Гиринский, преподаватель лицея НИУ ВШЭ, отмечает рост интереса к марксизму не только у студентов, но и среди старшеклассников, правда, теоретического характера. Произошла деполизация марксизма, считает Александр, и марксизм превратился в механизм самокритики западной цивилизации, потеряв революционный накал.

Впрочем, по мнению Михаила Мыльникова, одного из организаторов Марксистских семинаров МГУ, молодыми людьми движет не просто академический, исследовательский интерес, а они ищут способ найти альтернативные идеи, которые помогут изменить концепцию современного мира.

Почему теория девятнадцатого века, в которой человек рассматривается как продукт производственной деятельности и совокупность общественных отношений, остается актуальной и сегодня, Радио Свобода рассказали организатор Клуба марксистской философии в НИУ ВШЭ Тимур Даутов, сопредседатель ЦК пофсоюза "Университетская солидарность" Павел Кудюкин и экономист Иван Болдырев.

Тимур Даутов,студент, организатор Клуба марксистской философии в НИУ ВШЭ :

- Марксизмом я начал увлекаться еще в школьные годы, в Казахстане. Но именно в Лондонском университете это увлечение приняло более организованный характер, там я уже познакомился с товарищами из Международной Марксистской Тенденции, организации, активистом которой являюсь.

Поскольку по специальности я историк, то увлекся сначала советским периодом, и поначалу, как все начинающие марксисты, был сталинистом, думал, что СССР - это социализм, образец. Дальше я, естественно, пришел к другим выводам, но началось именно с этого - интеллектуального интереса к марксистским идеям.

Что касается программы, допустим, нашей студенческой организации в Британии, то да, главные ее пункты составляют требования бесплатного всеобщего высшего образования, бесплатного проживания и студенческих стипендий. Нужно учитывать, что в Великобритании несколько лет назад, когда к власти пришла коалиция консерваторов и либералов, выросла стоимость обучения с 3 тысяч фунтов до 9 тысяч, и тогда резко активизировалось студенческое движение. Правда, это движение оказалось абсолютно разношерстным и, к сожалению, ни к чему существенному не привело. Отчасти, мне кажется, из-за того, что у них отсутствовала хоть какая-то экономическая и политическая программа. В то время как мы, Марксистская студенческая федерация, выдвигаем в первую очередь экономические требования, при этом уточняя, что их выполнение возможно только при условии социалистического преобразования и политической системы, и экономики.

Марксизм актуален сейчас именно потому, что многие мейнстримовые направления в экономике дискредитировали себя тем, что были абсолютно не готовы, допустим, к финансовому краху 2008 года, к кризису, который продолжается до сих пор. Разумеется, марксистская программа не предполагает сегодня создавать ту же модель, что была в Советском Союзе, однако сохраняется принцип плановой экономики. В том смысле, что экономика должна управляться не рыночными рычагами, не спросом и предложением, а демократически, учитывая интересы всех групп рабочих и потребителей. То есть национализация, социализация, демократический контроль – по-прежнему актуальны.

Никто, кроме марксистов, не предложит что-то сделать с теми сотнями миллиардов долларов, которые лежат в банках, в крупных корпорациях и у богачей, просто потому что их негде применить, нет достаточно прибыльных проектов. В Европе этот показатель составляет 2 триллиона евро, которые лежат, не инвестируются. В Великобритании то ли 750, то ли 800 миллиардов фунтов. В США - 2 триллиона долларов. Это огромные ресурсы, которые не применяются просто потому, что это экономически нецелесообразно в существующей системе.

При этом 50 процентов общемировой сельскохозяйственной продукции выбрасывается на улицу, в то время как в мире миллионы голодающих. В Европе в два раза больше пустующих домов, чем бездомных людей, например. И это проблемы, которые не решаются внутри капиталистической системы, и их нельзя преодолеть тем, что какие-то интеллектуалы сидят у себя на кафедрах и яростно все это критикуют. Это невозможно сделать без опоры на рабочий класс и на революционные преобразования, которые так или иначе примут революционную форму.

Павел Кудюкин, сопредседатель ЦК пофсоюза "Университетская солидарность":

- Я тоже представитель одного из таких вот, по сути дела, подпольных марксистских кружков, который работал в Университете в советские годы. Потому как казенный марксизм навязывали, и это вызывало отторжение, а вот самостоятельное изучение марксистского наследия было очень освобождающим и почти неизбежно влекло к столкновению с советским обществом. Когда начинаешь читать всерьез марксистские тексты, рано или поздно приходишь к пугающему ощущению: господи, так у нас же в СССР совсем не то существует, что классики предсказывали, это не такой какой-то социализм или вовсе не социализм.

Вообще-то, Маркс как минимум не только экономист, а с моей точки зрения, прежде всего не экономист. Скорее, он провозвестник той синтетической общественной науки, о которой мы все чаще задумываемся, но которая пока маячит достаточно далеко. Она включает в себя именно комплексное объяснение развития общества и комплексные подходы к его развитию, то, чем занимаются сейчас социология, экономическая теория, история. И, конечно, все это ради общественно-политической практики.

Понятно, что интерес к марксизму в обществе усиливается именно в кризисные эпохи. Интересно, что в какой-то стадии своего развития марксизм самоотрицается, и это происходит, к сожалению, именно тогда, когда его идеи пытаются воплотить в жизнь. Все попытки построения обществ советского, что называется, типа перечеркивали как раз исходные марксизма - идею уничтожения эксплуатации, преодоление отчуждения... Мы сталкивались с тем, что создавались новые системы, в которых и отчуждение, и эксплуатация продолжали существовать, и очень часто в более грубых и жестоких формах, чем даже в классическом капитализме.

Но я думаю, что это, скорее, доказывает не очень большую творческую способность людей, которые считают себя марксистами. Потому что, действительно, большая часть из них продолжает повторять формулы вместо того, чтобы попытаться найти, пользуясь методологией марксизма, философией марксизма, ответы на современные вызовы.

Дело в том, что марксизм - это теория уже не экономического,а постэкономического общества, если мы говорим о его позитивной программе. Да, она намечена крупными мазками, без деталей. Но это как раз наша задача - от этих крупных мазков переходить каждый раз, когда возникает такая потребность и возможность, к практическим решениям. Ясно, что обобществить декретом невозможно, мы просто-напросто изменим титул собственности, а она, пусть и в государственной форме, останется частной по своему экономическому содержанию, что мы и видели в обществах советского типа.

Невозможно частную собственность просто отменить! Она должна умереть,и она, на самом деле, умирает. Собственность глобальных корпораций - это уже не совсем частная собственность, и не совсем рынок. Как прекрасно Колин Крауч показал несколько лет назад, что глобальные корпорации противоречат существованию того рынка, категориями которого мы по-прежнему продолжаем мыслить, не увидев новых явлений. В этом смысле сам капитализм готовит то самое обобществление, и в этом смысле, как ни странно, заключительные слова 24-ой главы первого тома "Капитала" остаются вполне актуальными - по поводу экспроприации экспроприаторов.

Иван Болдырев, экономист:

- Надо сказать, что марксизм современной экономической наукой был вытеснен на периферию. Просто так устроена экономическая современная наука, что марксизм в ней существует как некое маргинальное явление. Как, впрочем, и австрийская школа, некая либерально-консервативная противоположность, слишком правая для экономической науки. Потому что любая ценностная нормативная составляющая - так был устроен экономический анализ после войны, и эта тенденция до сих пор очень сильна - выносилась за скобки. Хорошо это или плохо - трудно сказать. Наверное, сила марксизма состоит в том, что в нем наука и политическое преобразование действительности тесно связаны.

Тем не менее, марксизм очень часто влиял на экономическую дискуссию потому что экономисты, которые занимали важное место в иерархии знания, становились или были марксистами под воздействием студенческих движений 1968 года, и привносили какие-то марксистские темы, темы неравенства, эксплуатации, например, всякого рода представления о том, что конкуренция - это не самое главное, есть и некоторый кооперативный элемент экономического действия, социалистический, если угодно, все эти экономисты просто пытались встроиться в доминирующий экономический дискурс. Последний пример - нашумевшая книга Томаса Пикетти "Капитал", построенная как некое продолжение Маркса для 21-го века, которая стала известной благодаря тому, в том числе, что Пикетти состоявшийся академический экономист.

Кроме того, на экономическое знание воздействуют не только экономисты, которые вдруг становятся марксистами, но и общий фон, общий культурный контекст. А общий культурный контекст связан с тем, что в мире до сих пор остается проблема неравенства, которая остро осознается, и это меняет ландшафт интеллектуальный, в том числе и в экономике.

Общая значимость марксизма состояла в 19-м веке и состоит сейчас в том, что марксизм - необходимая составная часть целостного движения эмансипации, в самых разных контекстах возникающего. А потребность в эмансипации будет всегда, так же как потребность в тотальной революции, романтическое стремление перевернуть существующий порядок. Сама природа проблем - процессы отчуждения всякого рода, ситуации нестабильности капиталистической экономики, ощущение социальной несправедливости, это все настолько универсальное явление, что марксистские идеи всегда будут востребованы в той или иной форме, в том или ином теоретическом ракурсе.

Текст программы "Секреты марксизма: прошлое и настояшее" можно прочитать здесь

"Классный час Свободы"