Александр Генис: В канун столетия со дня потопления немцами пассажирского лайнера в Америке вышла книга, подробно исследующая это поистине судьбоносное преступление.
У микрофона - ведущая книжного обозрения АЧ Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В мае 2015 г исполняется 100 лет со дня гибели английского океанского лайнера «Лузитания», затонувшего на пути из Нью-Йорка в Ливерпуль в разгар Первой мировой войны. Судно было пассажирским, и оно почти достигло места назначения – немецкая подводная лодка Ю-20 торпедировала его, когда «Лузитания» находилась всего в 19-ти километрах от берегов Ирландии. Лайнер затонул через 18 минут после взрыва. Из двух тысяч человек – членов экипажа и пассажиров (среди которых было много маленьких детей) – спаслось 800. Погибло 1200 человек, из них 128 американцев.
Книга «Смерть в кильватере. Последний рейс Лузитании» написана Эриком Ларсеном - автором, который знаменит своим искусством описывать конкретные события в их связи с историческими обстоятельствами. Он знает предысторию события, помнит все совпадения, неожиданности и случайности и вникает в психологическое состояние как участников события, так и тех, кто стал его причиной или был задет его последствиями. Один из рецензентов книги пишет:
Диктор: «Такой подход Ларсона превращает каждый реальный случай, который он описывает, в высокую драму, а часто – в символ. Трагедию «Лузитании» - самого большого и быстроходного британского лайнера своего времени – часто сравнивают с трагедией «Титаника». Но если гибель «Титаника» - символ вечного могущества Океана, то гибель «Лузитании» - символ беcчеловечности нового типа Войны».
Марина Ефимова: В книге «Смерть в кильватере» автор уделяет не меньше внимания экипажу немецкой подводной лодки, чем капитану и пассажирам «Лузитании». Он так ярко описывает условия существования тогдашних подводников, что читатель поневоле им сочувствует: клаустрофобия, приступы тошноты во время резких погружений и маневрирования, вечное ощущение смертельной опасности...
Диктор: «U-boat воняет, как свинарник или холерная больница, - от испарений тел трёх дюжин мужчин, которые не моются от порта до порта, одеты в кожаные комбинезоны, не пропускающие воздуха, и пользуются одной уборной. Опорожнять уборную можно только на поверхности океана или на мелководье, иначе напор воды вдавит всё её содержимое обратно в подлодку».
Марина Ефимова: 30-летний капитан подлодки Швейгер описан Ларсоном не столько злодеем, сколько, по выражению рецензента НЙТаймс Хэмптона Сайда, «агрессивным хищником войны, перешагнувшим требования морали и воспринимавшим шедшие над ним суда лишь как дичь. И он выслеживал её и крался за ней, чтобы в нужный момент нанести удар. Швейгер был вполне достойным лидером подводников, исполнявших в невыносимых условиях то, что они считали своим военным долгом».
Диктор: «Вид через перископ был, мягко говоря, неразборчивым. Он позволял сделать только краткий обзор мутной и сплющенной картины того, что делалось на поверхности океана. И за это время капитан должен был разглядеть национальность судна и его класс и понять, верны ли его опознавательные знаки или это подделка. Если капитан решал атаковать, это было его личным решением и ответственностью. Он не был обязан разглядывать последствия своей атаки - звука взрыва было достаточно. Но даже решив взглянуть на дело рук своих, он мог увидеть лишь беззвучный мир огня и хаоса».
Марина Ефимова: Несколько обстоятельств гибели «Лузитании» делают эту трагедию не только преступлением против гуманности и даже не только трагической неизбежностью войны, но и неизбывным (хотя и неуверенным) укором самой Британии. С начала войны немцы открыто объявили воды вокруг острова военной зоной, где немецким подлодкам приказано топить все торговые и транспортные суда. В такой ситуации опасность грозила и судам пассажирским, поскольку с начала войны все суда, идущие из Америки в Англию, везли военные грузы. Везла и «Лузитания». Её трюмы были заполнены, по признанию обоих правительств, ящиками с патронами. Поэтому к каждому пассажирскому билету на «Лузитанию» было прикреплено предупреждение, что пассажиры едут на свой страх и риск. Однако и в Америке, и в Англии еще бытовало представление о джентльменской войне и о том, что капитан-европеец не будет топить пассажирское или санитарное судно. Возможно, на это рассчитывало и командование, потому что при входе лайнера в опасные воды к нему не был послан конвой. Этот просчёт усугубляется тем фактом, что британская разведка знала о подводной лодке U-20 и о ее примерном местонахождении:
Диктор: «Это – любопытная деталь войны на море. “Комната 40” (разведка) знала, что подлодка движется на юг, к Ливерпулю. Там знали послужной список лодки, знали, что немецкое командование ждёт от нее атаки на любое судно у берегов острова, и что у неё достаточно торпед и снарядов, чтобы потопить дюжину судов. Это – как знать, что убийца ходит по улицам Лондона и в течение ближайших дней нанесёт удар в определенном районе. Неизвестно лишь точное время».
Марина Ефимова: Есть в истории гибели «Лузитании» и другой неясный момент. В принципе, этот лайнер, совершивший 201 рейс через Атлантику, был мало уязвим для подлодок благодаря скорости, которую мог развить. Поэтому многие считают, что U-20 случайно оказалась вблизи судна. По другой версии, в связи с меньшим числом пассажиров и из экономии, в судно загрузили меньше горючего, оно шло медленнее, и поэтому подлодке удалось приблизиться к нему.
Есть и третья версия, по которой капитану лайнера было дано указание из порта – снизить скорость на подходе к берегу. Тем не менее, «Лузитания» - после попадания в её борт торпеды - сумела уйти от подлодки на 3 километра. Не исключено, что подбитое судно могло спастись, если бы в его глубине не произошел второй взрыв, причина которого - одна из главных загадок трагедии. Ларсон считает, что это был взрыв парового котла, но, возможно, «Лузитания» везла в трюме не только патроны.
Ни одна из этих версий не была подтверждена. Капитана лайнера, который в последний момент покинул судно, использовав в качестве плавучего средства стул из своей каюты, вытащили из воды, когда он был уже без сознания. Он выжил, но следуя законам военного времени, не раскрыл главных секретов «Лузитании».
«К достоинствам книги Ларсона «Смерть в кильватере», - пишет рецензент НЙТ Хэмптон Сайд, - следует отнести то, что автор не залезает во все кроличьи норы бесконечных теорий о заговоре, связанных с гибелью «Лузитании». И далее:
Диктор: «Эрик Ларсон написал однажды о своей мечте – чтобы его книги стали для читателя «историческим опытом». И именно этого он достиг книгой о «Лузитании». В ней оживает не только сама трагедия на море, но всё, что происходило до и после, включая лихорадочный обмен телеграммами между лидерами двух государств. Американский президент Вудро Вильсон разрывался между тревогами войны и счастьем влюблённости. Ларсон приводит и его отчаянные послания Черчиллю, и сиропные письма даме сердца. Сцены в Вашингтоне, Лондоне и Берлине описаны с такой взрывной энергией, которой не может похвастаться ни одна из прежних книг о «Лузитании».
Марина Ефимова: Не забыта в книге и двусмысленная позиция Черчилля: в начале морской блокады он писал президенту Торгового ведомства: «очень важно привлекать к нашим берегам нейтральные суда в надежде поссорить Америку с Германией». Это указание дало толчок десяткам теорий о том, что «Лузитания» была принесена в жертву. После гибели невинных пассажиров, включая 128 американцев, общественное мнение Соединенных Штатов, действительно, резко склонилось в сторону участия в войне. Черчилль, по свидетельствам очевидцев, сказал на это:
Диктор: «Гибель в океане бедных младенцев нанесла Германии больше вреда, чем усилия сотен тысяч воюющих мужчин».
Марина Ефимова: Останки британского лайнера так и лежат у ирландских берегов на глубине всего 90 метров. И там в иле, под полуразрушенным и опасно шатким навесом верхней палубы до сих пор прячутся нераскрытые секреты «Лузитании».
