Для меня стресс всегда был некоторым стимулом для роста. Столкновение с тем, что мешает жить, вызывало дискомфорт, порождало потребность преодолеть трудности. Я хотел узнать что-то новое, освоить неизвестные навыки. Это приводило к тому, что в один момент вдруг приходило понимание, что произошли изменения и я уже никогда не буду, а главное, не хочу быть прежним, потому что с позиции "нового меня" мир виделся иначе, и терять это ощущение я не собирался. Так можно справляться со стрессом на индивидуальном уровне, но как быть на уровне общества?
В информационную эпоху основным средством уменьшения стресса могут стать средства массовой информации, призванные обучать и развлекать. Правда, глядя на их содержание, представить это себе очень сложно: в российском обществе искусственно создана ситуация вечного стресса. Сегодня даже самое миролюбивое СМИ считает необходимым вызвать чувство дискомфорта – как минимум в начале информационного сообщения, чтобы потребитель дочитал его до конца. Трагедия заключается в том, что в "лучшем из миров" такое количество проблем, что не рассказывать о них просто невозможно. Даже на государственном телевидении непрекращающийся сериал о том, как Россия благодаря одному человеку встает с колен, вдруг сменился тревожным месседжем: над страной нависла внешняя угроза!
Но что делать, если ты не можешь изменить себя и мир вокруг? Когда ты завален переживаниями событий, на которые повлиять не можешь? Как считает австрийский эндокринолог Ганс Селье, реакцией становится истощение организма, невозможность сопротивляться длительному негативному воздействию. Вследствие этого организм начинает медленно погибать. Компенсировать негатив можно отключением чувств, потерей интереса, отсутствием отождествления происходящего с собой.
"Разговоры на кухнях" не в счет: любой разговор, начинающийся на кухне и на ней же заканчивающийся, равносилен молчанию, потому что он ведется только для себя
Примером может служить отмирание в России гражданского общества. После активного всплеска гражданской активности в конце 1980-х – начале 1990-х годов оно медленно гибло. Россияне отошли от решения политических проблем и боролись за выживание, а с приходом Владимира Путина к власти либо включались в систему его поддержки, либо выдавливались из общественной жизни, либо бездействовали.
Это привело к тому, что российское общество миновало точку невозврата. Постоянный стресс и информационный диссонанс породили у многих нежелание и неспособность нести ответственность за происходящее в стране. Эгоизм и ориентация на удовлетворение сиюминутных потребностей убили мечту о "лучшей жизни для всех". Мы забыли, как бороться друг за друга и совместно защищаться от несправедливости. Из повседневной жизни исчезло понятие "акции прямого действия".
Россияне разучились артикулировать свою позицию и требовать соблюдения своих интересов: мы молчим на работе, молчим в общественной жизни, молчим в политике – "разговоры на кухнях" не в счет. Любой разговор, начинающийся на кухне и на ней же заканчивающийся, равносилен молчанию, потому что он ведется только для себя. Не в счет и те немногие граждане, которые выходят на акции протеста, поскольку у любого явления есть погрешность. Но эта погрешность важна: она напоминает, что мы что-то упустили из нашей жизни. Российское общество вынуждено либо молчать, либо артикулирует чужеродный агрессивный дискурс. А это означает, что социально приемлемым способом борьбы с тотальным стрессом становится агрессивная разрядка.
Эти настроения контролируются и направляются через СМИ в целях поддержания кремлевской власти, поэтому любые заверения о добрых намерениях тех, кто раскручивает спираль агрессии, лживы и основываются на дешевом популизме. Проще говоря, власть заставляет нас либо молчать, либо быть агрессивно-послушным стадом. Последнее для большинства неприемлемо. Это означает: уже не важно, что произойдет в стране: убийство праведника, освобождение преступника, повышение цен – это лишь еще один стресс, который лишь усиливает истощение. Закономерным концом будет не физическая, а моральная смерть общества. Агрессия неминуемо будет распространяться не только вовне общества, но и внутри его – на тех, кто не согласен поддержать "общий политический курс", а затем и на тех, кто не хочет "жить так, как живут все". Именно тогда молчаливых ягнят и поведут на убой.
Анатолий Канюков – петербургский политик, социал-демократ
