Александр Генис: Президентская кампания набирает обороты. Первой в гонку вступила Хиллари Клинтон, в прошлом первая леди, сенатор от штата Нью-Йорк и государственный секретарь, официально объявила о намерении баллотироваться от Демократической партии в президенты США. Конкретную предвыборную платформу кандидата мы пока не знаем, но, судя по видеоклипу, в котором Клинтон анонсировала свои планы, она собирается делать ставку на те же группы избирателей, которые принесли две убедительные победы кряду ее однопартийцу Бараку Обаме. Сегодня важной частью «ядерного» электората демократов считаются молодые женщины, прежде всего, из национальных меньшинств, которые только-только вступают в трудовую жизнь, и матери, воспитывающие детей в одиночку, без отцов. И те, и другие, как принято думать, нуждаются в помощи государства, и демократы готовы предоставлять ее им более охотно и более щедро, чем республиканцы.
Однако, на роль первого президента-женщины теперь претендует не только Хиллари. В борьбу вступила дама-бизнесмен Карфи Фиофина, выдвинувшая свою кандидатуру от республиканской партии. И это значит, что особенностью нынешней кампании станет гендерный фактор. О нем сегодняшних гостей АЧ расспрашивает наш коллега Евгений Аронов.
Евгений Аронов: Много ли насчитывается в Америке феминистов обоих полов, которые отдадут свои голоса Хиллари Клинтон уже только потому, что она — женщина? Социологи не знают точных цифр, но исходят из предположения, что да, много. Несмотря на то, что женщины в Америке составляют большинство населения, феминисты по-прежнему воспринимают их как меньшинство, причем эксплуатируемое. И из чувства гендерной солидарности проголосуют за кандидата-женщину независимо от ее профессиональных и личных заслуг. При условии, конечно, что кандидат разделяет их тезис о существовании эксплуатируемого меньшинства.
Поговаривают, что со стороны республиканцев в праймериз будет участвовать Карлин Фиорина. Благодаря своим интеллектуальным и волевым качествам она сделала блистательную карьеру в бизнесе и в течение шести лет возглавляла одну из крупнейших в мире корпораций Hewlett-Packard. В дискриминацию как силу, тормозящую прогресс женщин, она не верит. Как много феминистов, которые на словах желают видеть женщину хозяином Белого дома, поддержат кандидатуру Фиорина? Ответ социологов — республиканцев однозначный: ноль.
Пока женщины работают в семье, их труд не имеет денежной оценки и не отражается в статистике национального дохода. По мере того, как домохозяйки переходят в разряд оплачиваемых наемных работников или самозанятых предпринимателей, перекладывая домашние обязанности на прислугу, (уборщицы, кухарки, няни и т.д.), доли мужчин и женщин в общественном продукте выравниваются. И общество в результате становится более эгалитарным (если и не более счастливым). Процент женщин, работающих вне дома, и их доходы относительно доходов мужчин растут в Америке с начала 20-го века. Иногда быстро, иногда медленно в зависимости от многих факторов, но растут. Порой опережая рост доходов мужчин.
Последние лет сорок происходило женщины вторгаются в прежде мужские высокооплачиваемые профессии, такие, как менеджемент, юриспруденция, медицина. Что еще больше сузило разрыв в имущественном положении полов. Одновременно с экономическим влиянием укреплялись и общественно-политические позиции женщин. Поэтому подавляющее большинство республиканок, а также центристски настроенных демократок убеждены, что сегодня в американской политике гендерной повестке не должно быть места. Под гендерной повесткой имеется в виду комплекс государственных мероприятий корректирующего свойства, направленных на увеличение представительства женщин в органах власти, в крупных корпорациях, в академической среде. На такой вот мейнстримовской платформе стоит гость РС, сотрудник исследовательского фонда «Наследие» республиканка Женевьев Вуд.
Женевьев Вуд: Я не отношу себя к тем, кто считает, что поскольку женщин в Америке 51% населения, то им полагается занимать, скажем, не меньше 51% мест в Конгрессе. Женщин вовсе не обязательно должны представлять только женщины. Равно как и Барак Обама представляет не только белых и чернокожих, к которым принадлежали соответственно его мать и отец, но и латинос, иммигрантов из Азии и все прочие меньшинства. Сегодня в обеих палатах высшего законодательного органа страны заседает рекордно большое число женщин — более ста. Демократ Нэнси Пелоси еще несколько лет назад была спикером нижней палаты, первой женщиной — спикером в истории Америки. В настоящее время она — лидер меньшинства. Женщины — губернаторы в шести штатах, вице-губернаторы — в двадцати двух. Многие сотни занимают высокие посты в местных, штатных и федеральных органах исполнительной, законодательной и судебной власти. Три из девяти членов коллегии Верховного суда — женщины. В администрации Обамы — а она в этом отношении даже уступает своим блишайшим предшественникам — порядка сорока женщин — министров и глав ведомств в ранге министра. Если бы больше женщин баллотировалось, то уверена, что и их норма представительства в политике была бы выше. Не то, что женщины выдвигаются, а их дискриминируют, не избирают. Просто политика привлекает мужчин больше, чем женщин.
Евгений Аронов: Ну а что насчет количества женщин — парламентариев, занимающих высокие посты в комитетах, в которых они служат?
Женевьев Вуд: Высокие посты в комитетах — это в большой степени функция времени, законодатели получают их исходя из стажа, по старшинству. Но я знаю женщин в руководстве Республиканской фракции в Конгрессе, которые были назначены на свои должности за заслуги, а не просто за долгую службу. Но, конечно, женщин — председателей или зампредседателей комитетов пропорционально меньше, чем мужчин. Они просто-напросто позднее пришли в политику.
Вы спрашиваете, кто активнее продвигает женщин - политиков, - демократы или республиканцы? На федеральном уровне демократки занимают больше выборных мест, чем республиканки, а вот в штатах — наоборот. Это отражает разницу в идеологических установках обеих партий: демократы ориентированы на централизованные решения проблем общества, республиканцы - на децентрализованные.
У демократов и у республиканцев есть группы, поддерживающие финансово и организационно женщин — новичков в политике. Спонсоры республиканок выигрывают в процентном отношении больше выборов, но спонсоры демократок выдвигают больше кандидатов, и по абсолютному числу побед превосходят своих оппоненток. Нормы явки на выборах у женщин независимо от партийной принадлежности выше, чем у мужчин, и мы видим, что среди женщин партийные пристрастия сильно коррелируют с семейным положением: незамужние голосуют за демократов, замужние — за республиканцев.
Евгений Аронов: Еще недавно демократы заработали массу очков на обвинениях республиканцев в развязывании так называемой «войны против женщин». Что эта за война?
Женевьев Вуд: 2012 год был пиковым по дивидендам, которые демократы заработали на этом тезисе. Его ввел в оборот Барак Обама в ходе своей предвыборной кампании, и затем он был подхвачен демократами на местах. Речь шла в первую очередь о том, что республиканцы якобы собираются запретить аборты. И, надо признаться, несколько республиканских кандидатов, не вняв рекомендациям центрального избирательного штаба, отчебучили такое, что общество закачалось. Так, один из них заявил, что женщина, которую изнасиловали, в состоянии усилием воли предупредить зачатие. Другой высказал мнение, что беременность, наступившую в результате изнасилования, нельзя прерывать с помощью аборта, ибо зачатие есть воля божья. Третий выразил уверенность в том, что аборты не нужны ради спасения жизни роженицы, ибо современная медицина способна это сделать и иными способами.
Республиканский истеблишмент открестился от этих маргиналов, и этого оказалось вполне достаточно. Уже спустя два года попытки демократов вновь выехать на «войне республиканцев против женщин» никакого видимого успеха не имели; наоборот, выборы 2014 принесли им разгромное поражение. Более того, многих вполне умеренных избирателей возмутил авторитаризм левого крыла демократов, проявившийся в стремлении обязать католические организации предоставлять своим сотрудницам такую медицинскую страховку, которая бы включала покрытие расходов на аборты, фактически понуждая их к отступничеству от церковного канона.
Евгений Аронов: Наша первая собеседница — республиканка Женевьев Вуд из фонда «Наследие» считает, что Хиллари Клинтон начнет активно раскручивать гендерный тезис, если столкнется с сильным сопротивлением в ходе праймериз или на заключительном этапе предвыборной кампании. Иное мнение у демократки Джослин Бенсон, декана юридического факультета университета Wayne в Детройте. Одно время она активно участвовала в политике, баллотировалась в вице-губернаторы штата Мичиган.
Джослин Бенсон: Хочется думать, что битвы полов в этой кампании не будет. Американцы давно привыкли видеть женщин в политике, и Хиллари Клинтон — не первый достойный представитель своего пола, вступившей в борьбу за президентство. Избиратели могут спокойно сосредоточиться на содержательной стороне ее платформы и абстрагироваться от гендерных аспектов. Это признак большого прогресса общества. В том, что на некоторые вопросы политической повестки Клинтон смотрит именно как женщина, есть даже большой плюс, на мой взгляд. Чем многообразнее палитра, тем лучше. В принципе же, опираясь на личный опыт, рискну сказать, что на гендерные аспекты политической жизни очень падки университетская профессура и журналисты. Они зациклены на этом больше, чем сами кандидаты.
Евгений Аронов: Итак, повторения битвы полов, которой была отмечена кампания 2012 года, вы не ожидаете. Хиллари Клинтон не станет обвинять республиканцев в том, что они ведут войну против женщин, пытаются запретить аборты или игнорируют эпидемию изнасилований, охватившую, по мнению феминистов, кампусы высших учебных заведений Америки, правильно? С другой стороны, помните, Хиллари написала книгу о том, что детей следует воспитывать, так сказать, всем миром, а не только матери и отцу, и республиканцы набросились на нее за то, что она вознамерилась национализировать семью. Хотя она имела в виду только расширение сети яслей и детских садов. Это предложение отнюдь не бесспорное, как доказывает опыт Скандинавии, где государство тратит на субсидирование дошкольных учреждений больше, чем зарабатывают трудящиеся матери, освобожденные от обязанностей ухода за детьми. Но это экономика, а не идеология. Вы полагаете не будет, рецидива идеологических баталий?
Джослин Бенсон: В чем-то взгляды Клинтон смыкаются с позицией феминистов, спору нет. Это касается, например, имущественного неравенства полов. Или, как вы правильно заметили, требований к государству расширить сеть дошкольных учреждений. Эта позиция демократов, и Хиллари ее разделяет как демократ, а не как феминист. Если она выиграет праймериз, интересно, как с ней будет дискутировать по этому блоку вопросов республиканец-мужчина.
Иными словами, сделают ли республиканцы попытку отобрать у демократов часть сегмента электората, который составляют молодые, незамужние, бездетные женщины и матери — одиночки? Допускаю, что гендерная тема может более или менее звонко зазвучать также в контексте дебатов о влияния на женщин реформы системы медицинского страхования, которую провел Обама. Но это действительно экономика и политика, а не идеология.
Евгений Аронов: Как вы в целом оцениваете сегодняшнее состояние «женского вопроса» в Америке?
Джослин Бенсон: Каждый год все больше и больше женщин выдвигаются на выборные должности. Все больше и больше женщин включаются в политический процесс в качестве консультантов, аналитиков, менеджеров избирательных кампаний. Я сейчас еду в Вашингтон на заседание организации, которую я помогла создать, жен ветеранов вооруженных сил, которые после демобилизации решили посвятить себя политике. Рост числа женщин в Конгрессе и штатных легислатурах есть сегодня факт общепризнанный. В быту я порой сталкиваюсь с проявлениями такой «микродискриминации», которая меня очень раздражает: почему, женщины, например, должны платить больше за свои безопасные бритвы, чем мужчины платят за свои, практически идентичные? Возвращаясь к политике, не все новшества, зарождающиеся в этой сфере, сказываются равным образом на мужчинах и женщинах. Так, на мой взгляд, ослабление ограничений на личные и корпоративные пожертвования на избирательные кампании ставит дополнительные трудности перед женщинами, так как 90% всех крупных доноров — мужчины и финансировать они хотят в первую очередь мужчин. Если бы роль денег в политическом процессе была меньше, то это сыграло бы на руку женщинам.
Евгений Аронов: Это была Джослин Бенсон, декан юридического факультета университета Wayne.
