В начале мая в рамках трехсторонней контактной группы по урегулированию конфликта в Донбассе была создана рабочая подгруппа по гуманитарным вопросам, занимающаяся обменом пленными. Несмотря на это, реализовать принцип обмена "всех на всех", прописанный в Минских соглашениях, пока не удается.
Обмен пленными, который в конце прошлого и в начале этого года происходил очень активно, практически приостановлен. Исключение составляет освобождение командира батальона украинской армии Олега Кузьминых, попавшего в плен четыре месяца назад во время боев за Донецкий аэропорт. Руководитель Центра освобождения пленных общественной организации "Офицерский корпус" Владимир Рубан, содействовавший возвращению домой более трехсот украинских военнослужащих благодаря связям с полевыми командирами в Донбассе, объясняет, почему в последние месяцы процесс обмена существенно замедлился:
– Данные сепаратистов и украинских военных разнятся. В "ДНР" и "ЛНР" говорят, что у них осталось несколько десятков человек, а украинские военные утверждают – несколько сотен. Сколько, по вашим данным, украинских военных еще находятся в заточении у сепаратистов?
– Ситуация действительно неоднозначная. Согласно нашему списку, где-то порядка 400 человек. По сведениям СБУ – порядка 400 человек. По разведданным – тоже 400 человек. Постоянно мы видим несколько десятков человек, с которыми мы созваниваемся, знаем их местоположение и можем добиваться их освобождения в ближайшее время. Все остальное – довольно сложная работа, тем более, по нашим данным, военнопленных периодически вывозят на сопредельную территорию, в Российскую Федерацию – в первую очередь, для допросов старшего офицерского состава. Есть и неподтвержденные слухи о том, что пленных вывозят в республики Кавказа.
– То есть большая часть пленных в ваших списках уже находится за пределами подконтрольной сепаратистам территории?
– Нет, только часть из них. Благодаря свободным границам пленных могут в любое время переместить. 350 километров границы Украины государство не контролирует. Поэтому установить точное количество пленных на территории, где открыта граница, практически невозможно.
С пленными ведут себя по правилам войны
– Что происходит с теми, кто оказывается на территории России?
– На войне действуют военные законы, как бы правительство ни называло эту операцию – антитеррористической, военным конфликтом, кризисом. Это война. Поэтому и с пленными ведут себя по правилам войны. Если они представляют интерес в политическом плане, их могут судить как террористов, использовать для показательных акций. Если они представляют ценность как источник военной информации по подготовке украинских вооруженных сил, дальнейшему плану действий, их допрашивают для получения информации. На сегодняшний день в плену у сепаратистов находятся офицеры даже в звании подполковника.
– В каких условиях содержатся пленные, которых вы видите постоянно? В предыдущих интервью вы говорили, что многих держали в захваченных зданиях СБУ Украины в Донецке и Луганске. Поменялось ли что-нибудь с того времени?
– С тех пор появилось несколько специальных мест для содержания пленных, некоторые из них полностью закрыты для общественности. Пленных часто перевозят – например, чтобы использовать для строительства или разборки завалов, для ремонта подбитой и поломанной тяжелой техники. При этом некоторые военнопленные не желают возвращаться на территорию Украины, поскольку опасаются уголовных обвинений в измене или в помощи террористам и сепаратистам. Я знаю об одном таком случае в Кировограде: двоим военнопленным, которых я освободил и привез, СБУ Украины предъявила обвинения в помощи сепаратистам в Горловке и содержит их под стражей.
– Для выполнения Минских соглашений была создана рабочая подгруппа, ее еще называют профильной комиссией, по обмену пленными. По вашему мнению, могла бы эта структура помочь освобождению людей: как тех, которые были вывезены за пределы территории, на которой проводится так называемая антитеррористическая операция, так и тех, которые находятся в плену в Донбассе?
– Несмотря на то, что создана эта комиссия, мы продолжаем работать отдельно. Кроме того, мы чувствуем ревность со стороны Виктора Медведчука (специальный представитель Украины по гуманитарным вопросам в трехсторонней контактной группе. – РС), который не желает вовлекать кого-либо в переговорный процесс. И если поначалу я приветствовал назначение Медведчука, то сейчас разочарован. Раньше мне казалось, что даже не как патриот, а как человек Медведчук будет способствовать освобождению пленных, ведь мы знаем о его родственных связях с Владимиром Путиным, они кумовья, Путин крестил его детей. Мне представлялось, что достаточно будет одного его звонка, чтобы повлиять на донецкую сторону и отпустить всех военнопленных. На самом же деле этот процесс настолько затянулся, что мы вправе предъявить претензии насчет умышленного затягивания этого процесса. Проблема еще и в том, что исчезла прозрачность: руководитель группы по обмену пленными от Украины не имеет представления о точном количестве военнослужащих, которые находятся в плену и которых он должен освободить. В последнее время было всего несколько обменов, и каждый раз они подтягиваются под какую-то дату – либо под минские переговоры, либо под какие-то события, даже под религиозные праздники, например Пасху.
Это лето в Донбассе будет в любом случае жарким: либо в военном плане, либо в политическом
– Вы время от времени бываете на территориях, подконтрольных сепаратистам. Каковы, с вашей точки зрения, шансы, что там будут проведены местные выборы по законам Украины, как говорится в Минских соглашениях?
– Чувствуется, что существует какая-то договоренность. Некоторые из бывших лидеров сепаратистов, такие как Павел Губарев, заявляют о намерении баллотироваться в украинский парламент и на новых местных выборах, которые должны пройти в Донбассе. Эти вопросы сейчас активно обсуждаются. Мы можем предположить, что, как бы ни назывались подконтрольные сепаратистам территории, например – "автономия Донбасс", эта территория останется в составе Украины. С большими свободами или с меньшими, а правильнее сказать – по измененным законам Украины. Ведь донецкое руководство подготовило какие-то изменения в конституцию Украины. Ситуация при этом неоднозначная, будущее зависит от того, будет ли во время летних месяцев проведена военная кампания. Иными словами – будет ли попытка диктовать условия с позиции силы или с позиции переговоров. Пока мы знаем, что вопросы Украины обсуждались на встрече с российскими представителями Джона Керри и потом Виктории Нуланд, и они не смогли договориться до каких-то более-менее конкретных результатов. Поэтому я думаю, что это лето в Донбассе будет в любом случае жарким: либо в военном плане, либо в политическом, – считает руководитель Центра освобождения пленных общественной организации "Офицерский корпус" Владимир Рубан.
