Александр Генис: Сегодня, когда Кремль, закусив удила, втягивает мир во вторую Холодную войну, в Америке все чаще вспоминают президента, который помог покончить с первой Холодной войной. Это, конечно, Рейган. В преддверии президентской кампании 2016 года, многие амеркианцы сожалеют, что среди кандидатов нет фигуры такого размаха.
Дело в том, что Рейган смог лучше других сплотить Америку. О его беспрецедентном успехе в Белом Доме говорит, то обстоятельство, что на выборах 1984 года за переизбрание Рейгана проголосовали 49 штатов. В сегодняшней, строго разделенной по партийной принадлежности стране, в это трудно поверить. Но этот президент пусть и ненадолго, но все-таки объединил обе Америки - красную и синюю, республиканскую и демократическую, ту, которая им клянется, и ту, которая не признает его наследства (прежде всего - "рейганомики"). Все согласны с тем, что если в Белом Доме Рейган был популярным президентом, то после него - великим. Что говорить, еще при жизни его именем назвали столичный аэропорт.
Считается, что Рейган разорил коммунизм, втянув его в гонку вооружений, непосильную для искалеченной социализмом советской экономики.
- Звездные войны, - сказали ему в Пентагоне, - чрезвычайно дорогая программа.
- Чем дороже, тем лучше, - ответил президент, - нам она по карману, им - нет.
Но еще важнее оказалась риторическая бомба, взорвавшая привычную к другому обращению политику. Главной ораторской находкой Рейгана стала формула "империя зла", которую он, не доверяя спичрайтерам, сам вставил в свою знаменитую речь.
Когда я услышал ее впервые, в далеком 1983 году, мне эта метафора казалась слишком простой - будто в сказке. Но я-то знал быль, и мой опыт жизни в СССР нельзя было пересказать в двух словах. Рейгана, однако, не интересовали хитросплетения гражданских чувств, нюансы партийной политики и диалектика державной этики. Он рубил с плеча и по больному.Та самая речь, где впервые появилась пресловутая и судьбоносная формулировка, посвящена разоблачению популярной тогда "зеркальной теории": отражаясь друг в друге, соперники становятся почти неотличимы.
Но Рейган разделил добро и зло, когда сказал, что свобода неизбежно приведет к победе первого над вторым. В то время, когда советская армия была в Афганистане, а Андропов - в Кремле, в это, по-моему, верили два человека (второй - Солженицын). Но за прошедшие десятилетия мир действительно изменился. В сотне стран произошли народные восстания; обрушились более 80 авторитарных режимов; около 60 стран стали демократическими. Конечно, не все перемены привели к лучшему. Понятно, что не все они оказались бесповоротными. И все-таки в 21-м веке, как обещал Рейган, стало больше свободы, чем раньше. Несмотря на стремительный откат России, это бесспорно, и Рейгану этого не забыли.
А теперь Марина Ефимова представит нашим слушателям новую биографию Рональда Рейгана.
Марина Ефимова: Новая биография Роналда Рейгана, написанная известным биографом Генри Брандсом, случайно или намеренно, вышла из печати в исторический период, отмеченный кризисом американской внешней политики. Книга называется «Рейган. Жизнь», но написана, по мнению другого известного биографа, Карла Роллисона, «столько же об искусстве управления, сколько о личности Рейгана».
Стоит обратить внимание на то, что Брандс почти не использует в своей биографии ни цитат из прежних книг и статей о Рейгане, ни даже многих документов и писем, рассекреченных за последние годы правительством. Главным источником информации является сам Рейган: его речи, доклады, письма, выступления по радио и политические эссе, которые во времена президентства он всегда писал сам. Включены отрывки и из его дневников, которые, по общему признанию, написаны с необычной искренностью. Любопытно, что, по мнению многих биографов, при жизни Рейгана выудить из него какую-нибудь информацию личного характера было практически невозможно. Об этом пишет рецензент Джефф Шезол в газете НЙТаймс:
Диктор: «Для человека, который большую часть жизни провел перед кино- и фотокамерами, Роналд Рейган словно умышленно редко попадал в фокус. В течение всей политической карьеры он сумел остаться человеком отстранённым - как кинозвезда (хотя в кино он никогда не достигал звёздного статуса). Рейган стал (и десятилетиями остается) президентом, оставившим глубокий след в политической культуре Америки, но при этом он был и есть фактически непознаваемой личностью. На совещаниях в Белом Доме он обычно молчал, а часто и уходил, оставляя помощников отстаивать его позицию. Его личные отношения, по признанию жены, были «неизменно тёплыми, но редко интимно доверительными. Вокруг него, - пишет она, - была стена».
Марина Ефимова: Возможно, именно поэтому большинство книг о Рейгане касаются лишь отдельных сторон его личности и правления: книги о его духовности; книги о его характере и мечте о мире без ядерного оружия; книги о его карьере губернатора Калифорнии; о неудачной кампании 1976 года и о выборах в президенты в 1980-м.; книги о его любовных письмах к Нэнси; о его взаимоотношениях со спикером Палаты представителей Конгресса Типом О’Нилом и с британским премьером Маргарет Тэтчер. Рецензент Шэзол пишет:
Диктор: «Даже собранные все вместе, эти книги напоминают описание слона, данное слепым, который обследовал его на ощупь. Больше всего к таким биографиям подходит реплика киноперсонажа Рэйгана из фильма «Кингс Роу», которому хирург-садист ампутировал ноги и который, очнувшись от наркоза кричит: «Где остальной я?!».
Марина Ефимова: Кстати, именно эту реплику Рэйган сделал названием автобиографии.
«Из книги Брандса 40-й президент встаёт не «шоумэном», каким его любят представлять, - пишет рецензент Карл Роллисон в британской газете Star Tribune, - а политиком и дипломатом, которого можно назвать «великим связным» и «великим устроителем компромиссов». И далее:
Диктор: «Хотя Рейган по политическому направлению считался южным консерватором, он решительно и смело маневрировал в случае необходимости. Будучи в принципе против повышения налогов, он поднял их, когда эта мера оказалась единственно возможной для осуществления налоговой реформы. Он припечатал Советский Союз клеймом «империя зла», но без колебаний пошел на переговоры с Михаилом Горбачёвым, как только почувствовал порыв доброй воли, исходящей из Кремля. Несмотря на требование его собственной команды не идти ни на какие соглашения, могущие ослабить ядерный арсенал Соединенных Штатов, Рейган пошел на них, когда понял, что Горбачев, действительно, стремится к сокращению вооружений».
Марина Ефимова: Биограф Генри Брандс не оставляет в стороне и сомнительные моменты в правлении Рейгана – например, скандал всвязи с так называемой сделкой Иран-Контра – которая фактически была незаконной продажей оружия Ирану в обмен на освобождение семерых американских заложников. Деньги от продажи были отправлены (без ведома Конгресса) в Никарагуа группам «Контрас» - на борьбу с прокоммунистическим правительством Ортеги. После слушаний в Конгрессе Рейгану был вменён в вину лишь недостаточный контроль над действиями его подчиненных, но многие в Америке считают, что он неблагородно переложил ответственность на чужие плечи. Брандс смотрит на это по-другому:
Диктор: «В корпоративном мире Рейган, вероятно, был бы уволен как некомпетентный менеджер. Но в сфере государственного управления делегирование ответственности и защита репутации президентского офиса является политической мудростью, особенно, когда дело касается таких спорных действий, какой была сделка с Ираном. Хотя, конечно, такая позиция Рейгана вела к тому, что некоторые высокопоставленные чиновники не открывали президенту всю правду о том, что делалось от его имени».
Марина Ефимова: Либеральные комментаторы недовольны новой биографией, поскольку она представляет Роналда Рейгана одним из тех настоящих больших лидеров, которые способны взять в свои руки инициативу в решающие минуты истории. Рецензент газеты НЙТаймс Джефф Шезол прямо пишет об этом в своей статье:
Диктор: «Биография Брандса – упущенная возможность, жидкий и нейтральный портрет человека, которого еще предстоит понять. Поклонники 40-го президента так долго представляли его однобоко – противником большого правительства, инициатором снижения налогов, бесстрашным победителем, не боявшимся называть вещи своими именами, – что стало трудно разобраться во всех противоречиях его личности. Но американцам, которые не одобряют рейгановский политический прагматизм, нужен более острый, чёткий и полный портрет, чем тот, который создал Брандс. Мы, возможно, никогда не найдём «остального Рэйгана», но надо продолжать поиски».
Марина Ефимова: Рецензент Шезол недоволен и тем, что биограф Брандс с особым удовольствием пересказывает любимые истории Рейгана и его шутки. Такой подход к личности президента кажется Шезолу поверхностным, и он считает это просто способом завоевания читателя. В частности, он упоминает шутку (которую и сам признает восхитительной), сказанную Рейганом с носилок, на которых его несли в больницу после покушения на него Джона Хинкли. Рейган то терял сознание, то оно возвращалось, и в какой-то момент он почувствовал, что медсестра, шедшая рядом с носилками, чтобы подбодрить, взяла его за руку. Рейган открыл глаза, посмотрел на медсестру и сказал слабым голосом: «А Нэнси знает про нас?».
Всё-таки рецензент недаром выбрал из многих рэйгановских шуток именно эту. В ней каким-то образом отражается масштаб личности. И в этом, возможно, главная причина «непознаваемости» Роналда Рэйгана - при всех его ошибках, недостатках и провалах, он соответствовал неточному, но очень выразительному американскому определению значительности литературного или исторического персонажа. Они говорят: he was bigger than life – он был больше, чем жизнь.
