Из интервью Владимира Буковского Радио Свобода: "Борис Березовский взял Александра Литвиненко к себе заведовать безопасностью, и Саша, конечно, будучи человеком профессиональным, очень быстро убедился, что никакой безопасности организовать вокруг Бориса невозможно, потому что он был такой среднерусский разгильдяй, человек крайне необязательный, совершенно не думающий о какой-то безопасности. Это для него было настолько чуждо, что с ним на эту тему говорить было нельзя. И не только Саша ему говорил много раз, что "половина твоих сотрудников стучит в ФСБ", и я ему это несколько раз говорил; в какой-то момент мы вдвоем ему это сказали, но он ничего слушать не хотел. "Ну, что вы, мои люди мне все лояльны!" И в конечном итоге Саша сказал: "Мне просто стыдно брать деньги! Я беру деньги, а дело делать не могу". В результате, мне кажется, у них деловых отношений не было, но друзьями они остались, и личных ссор у них никогда не было".

Однако есть все основания полагать, что уважаемый мною Владимир Буковский, с которым мы впервые встретились на похоронах Саши Литвиненко, мягко говоря, заблуждался. Действительно, личных ссор у Литвиненко и Березовского не было и быть не могло, но друзьями они тоже не были. Борис хорошо относился к Саше, помогал ему и его семье в меру своих возможностей, даже, видимо, испытывал к Литвиненко чувство благодарности, но все же использовал его в своих интересах, как считал нужным. Так же он использовал и других. Академик и стратег Борис Березовский и "следак" Саша Литвиненко представляли собой людей с разными уровнями мышления и, что тут говорить, образования, поэтому тут нет никакого конфликта или противоречия.

Вскоре закончатся публичные слушания в связи с "делом о смерти Литвиненко", после которых начнется последняя стадия этого процесса. Пройдут показания представителей спецслужб в закрытом режиме, а затем будет оглашено заключение судьи-коронера. С моей точки знения, в нынешних слушаниях достаточно много конфликтов и противоречий. Среди самых простых – нежелание сторон привлечь таких важных свидетелей, как кинорежиссер Андрей Некрасов, близкий друг Литвиненко Давид Кудыков, двойной агент Олег Гордиевский, с которыми Литвиненко общался регулярно вплоть до своего последнего дня.

Анализ списка использованных на слушаниях газетных статей по теме также показывает, что отсутствуют важные публикации, зато присутствуют второстепенные (такие, например, как несколько интервью Юлии Светличной газете "Обсервер"). Из книг используется только книга Александра Гольдфарба, написанная им вместе с Мариной Литвиненко, хотя эта книга в основном посвящена Березовскому, который платил зарплату Александру и пособие Марине, и проливает мало света на причины убийства Литвиненко, уж не говоря о том, как проходила эта операция.

Так называемые "эксперты" по делу тоже вызывают у меня большие сомнения. К примеру, экспертом по России и российской политике назначен Роберт Сервис. Этот британский профессор на пенсии, который специализируется на истории Советского Союза 1917–53 годов, является типичным представителем академической науки периода холодной войны. Во многих его работах (равно как и в его показаниях на слушаниях по делу Литвиненко) содержатся возмутительные фактические ошибки. Против публикации работ Роберта Сервиса в Германии в свое время выступила большая группа серьезных немецких ученых. Из всей литературы, которую профессор читал по делу Литвиненко, он упоминает лишь книгу Майкла Смита, которая была первым, но далеко не самым основательным исследованием.

Показания инспектора Скотланд-Ярда Крэга Масколла однозначно свидетельствуют (как и написано в моей книге с подробным расследованием "дела Литвиненко"), что наибольший уровень первичного заражения полонием был обнаружен в номере Лугового в лондонском отеле Millenium. Это однозначно указывает на то, что как минимум яд был помещен в чайник с чаем в номере Лугового. Однако рисунки с цветным изображением уровней заражения, представленные на слушаниях, показывают (правда, не указывая природы следов – первичные или вторичные), что наибольшая концентрация обнаружена в баре холла отеля. Также понятно, что, если бы Литвиненко был отравлен в баре, он никаким образом не мог бы оставлять радиоактивные следы в машине Ахмеда Закаева, на которой он вернулся домой после встречи с Луговым и Ковтуном, потому что прошло слишком мало времени.

Оба главных подозреваемых по этому делу с тех уже давних пор сделали головокружительные карьеры. Андрей Луговой из простого охранника превратился в законодателя. Дмитрий Ковтун долго отставал от своего напарника, но вот наконец настал и его час. Легко обманув британский суд заявлением о том, что он хочет давать показания, бывший гамбургский официант, превратившийся в крупного российского предпринимателя, получил доступ ко многим документам процесса. Накануне дня видеопоказаний Ковтун неожиданно вспомнил, что находится под подпиской о неразглашении. На самом деле, это серьезный "прокол" английского суда – хотя бы потому, что длительная отсрочка в процессе и отсутствие результата наносят репутационный ущерб британскому правосудию и лично судье Оуэну. Уж не говоря о финансовых затратах.

Стоя перед зданием суда, в котором проходят слушания, Марина Литвиненко – после того как стало ясно, что Ковтун никаких показаний давать не будет, – заявила: я испытываю чувство стыда и неловкости за действия российских властей. В данном случае, и Марину и российские власти легко понять. Но, просматривая комментарии по этим слушаниям, я вижу непонимание, связанное с особенностями национального мышления. Эпизод с Ковтуном – пустяк, он не окажет никакого влияния на заключение суда по этому делу. Это заключение уже сегодня нетрудно предугадать, поскольку в основе британских политики и дипломатии лежит постулат о том, что интересы государства всегда выше интересов отдельного человека.

Конечно, все формальности будут соблюдены. Ведь даже Путин надел несвойственный ему костюм для встречи с королевой. Поэтому я имею основания подозревать, что правосудие в данном процессе вынуждено было пойти на поводу у политики.

Борис Володарский – историк спецслужб, научный сотрудник Лондонской школы экономики и политических наук