Я прошу прощения у читателей за то, что повторю некоторые свои рассуждение о либеральной интеллигенции. Однако такой повтор кажется мне важным, поскольку высказанные мною далее тезисы отдельно никогда не вычленялись. Теперь же настала пора их развить.

Поскольку мы живем во вполне еще феодальном (точнее, традиционалистском) обществе, его социальное деление имеет во многом сословный характер. Поэтому либерально-западническая интеллигенция, включая ее высший уровень – интеллектуалов, также является сословием (под интеллектуалами я понимаю субсословие "производителей смыслов", а под интеллигенцией – субсословие активных потребителей смыслов). Это сословие выполняет роль средневекового духовенства. Если угодно, это секулярное духовенство, как и духовенство, активно миссионерствовавшее на первых фазах своего существования. Вследствие этого сегодняшнее духовенство по сути является клерикализированной интеллигенцией.

Поскольку у второго высшего сословия – государственной бюрократии, в том числе и силовой бюрократии, – преемственность выражена значительно слабее, чем у интеллигенции, то это правящее высшее сословие является значительно более архаичным. Оно находится на стадии, соответствующей "баронам-разбойникам" средневековой Европы или княжеским дружинникам, а то и царским опричникам в традиции Руси. Лишь только небольшая, наиболее продвинутая часть правящего сословия в своей социальной философии дотягивает до уровня петровских гвардейцев. В то время как в конце 1970-х советская номенклатурная элита уже осваивала этос екатерининских вельмож, а десятилетием позже дотягивала до аристократов-реформаторов "дней александровых"…

Однако затем произошло социальное "обнуление" элит, и "сановников-стоиков" оттеснили "варвары и вольноотпущенники". Именно поэтому сегодня не складывается диалог интеллигенции и госаппарата. Интеллектуальные партнеры Леонардо и Макиавелли – Медичи и Борджиа были на одном уровне с ними, как и Эразм Роттердамский и Иоганн Рейхлин с окружением императора Максимилиана или типажами вроде Ульриха фон Гуттена. Академик Сахаров был на одном цивилизационном уровне с Александром Бовиным или Андреем Александровым-Агентовым, а Сергей Ковалев – с Егором Гайдаром, Анатолием Чубайсом или Михаилом Ходорковским. Но Улицкая и Мединский! Даже Павловский, Белковский или Марат Гельман воспринимались всеми этими Сурковыми (а ведь есть еще Володины, Нарышкины, Патрушевы…) только как разработчики удачных политтехнологических кунштюков.

Как и все высшие феодальные сословия, интеллигенция является частью всей цивилизационной общности – католической Европы, исламской уммы, Поднебесной. Этническое разделение – удел темных людей, простонародья. Следствием этого является парадоксальность позиции либеральной интеллигенции, которая программно ратует за отказ от имперских форм государственности в пользу концепции национального государства, но при этом чувствует себя частью общезападного интеллектуального сообщества и в этом качестве проявляет солидарность с позицией иностранных интеллектуалов, даже в ущерб стремлениям и интересам одноплеменного с ней простонародья.

Первый раз это проявилось на заключительных этапах холодной войны, когда либеральная интеллигенция чувствовала себя вместе с Западом в его борьбе с коммунизмом и советской империей. Во второй раз мы наблюдаем это уже полтора года: симпатии либералов оказались на стороне украинской революции, было ясно высказано несогласие платить разрывом с Западом ради этнической солидарности с крымчанами и донетчанами.

Чтобы не считали отечественных либералов моральными уродами, напомню, как 225 лет назад немецкие, русские, итальянские либералы сплошь и рядом были на стороне Французской революции. Среди прочего это означало: они были против собственных армий, идущих эту революцию душить. Поэтому либеральной интеллигенции России естественно быть на стороне идеалов (именно идеалов, а не практики) украинской революции с ее пафосом демократии и европеизма. И, соответственно, на стороне западного либерализма, которому московский деспотизм вновь объявил войну.

Стоит напомнить, что в 1855 году весь цвет российской либеральной интеллигенции, почти не скрываясь, радовался поражению николаевской империи в Крымской войне. Однако интеллигенция отделена от единокровной массы простолюдинов куда больше, чем от своих коллег в мире западной цивилизации (другими словами, "цивилизованного мира"). Это состояние отлично понял бы любой средневековый рыцарь, монах, поэт или ученый. От этого происходит пресловутый "сбитый фокус", когда либеральную интеллигенцию упрекают в предательстве национальных интересов (на самом деле внешнеполитических интриг правителей и этнической мифологии простонародья), а она считает, что, напротив, именно европеизированные чиновники и поверхностно вестернизированный народ предают великое историческое движение России к свободе и просвещению.

Рецептов простого излечения таких социокультурных травм не существует. Утешением может быть только то, что либеральная интеллигенция в конечном счете всегда побеждала в схватке умов и за умы. Именно феодальные комплексы (родимые пятна Средневековья) придают отечественной либеральной интеллигенции некоторый аристократизм, начисто отсутствующий у других сословий. К сожалению, социальной "тенью" этого является исторически самоубийственное сословное презрение к "темным людям", особенно обострившееся в последние три года.

Евгений Ихлов – эксперт Движения за права человека, общественный деятель и публицист