Александр Генис: В воскресенье в возрасте 82 лет в Нью-Йорке скончался Оливер Сакс, американский невролог и нейропсихолог, автор ряда популярных книг, описывающих клинические истории его пациентов. Многие из этих историй, став фильмами и спектаклями, прославились на весь мир.
Эта смерть не была неожиданностью, ибо Сакс и ее превратил в литературу, создав своеобразный жанр публичной кончины. Как только он узнал диагноз - неоперабельный рак, Сакс начал публиковать в Нью-Йорк Таймс свои “заметки умирающего”. Написанные с обычной трезвостью и, решусь сказать, стоическим оптимизмом, они могут быть для всех нас примером мужественного прощания с жизнью.
В одном из этих эссе Сакс написал строки, которые годятся и для некролога, и для эпитафии. Вот они:
«Не могу сказать, что мне не страшно. Но главное из чувств, которые я испытываю, — благодарность. Я любил и был любим; мне было многое дано и я кое-что отдал взамен; я много читал, путешествовал, размышлял, писал. Я общался с миром тем особенным образом, каким писатели общаются с читателями. Самое главное: на этой прекрасной планете я чувствовал и мыслил, что само по себе являлось огромным счастьем и приключением».
Недавно, в этом году, но еще до того, как Сакс узнал о своем роковом диагнозе, он выпустил автобиографию, ставшую последней книгой этого плодовитого автора.
О ней рассказывает ведущая нашего Книжного обозрения” Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Книга «Жизнь идёт» - автобиография известного невропатолога Оливера Сакса. Охарактеризовать её автора довольно трудно, поcкольку его фигура является спорной во всех возможных аспектах, начиная с национальной принадлежности: его называют то британским, то американским невропатологом. По образованию он - медик, но славу приобрел не за научные работы, а за популярные книги по своей теме. Поэтому некоторые коллеги-невропатологи считают его больше писателем, чем врачом, тем более, что многие его произведения стали бестселлерами: «Мигрень» (1970); «Пробуждение» (1973 года – книга вдохновившая британского драматурга Гарольда Пинтера на пьесу, а американского режиссера Пенни Маршалл – на фильм с Робертом ДеНиро и Уильямом Робинсом). В 1985 году бестселлером стала его книга «Человек, который принял жену за шляпу», а в 95-м – книга «Антрополог на Марсе».
Если взглянуть на длинный список наград Оливера Сакса, то число научных и литературных наград - примерно одинаково: он является членом двух Академий (Академии наук и Академии искусств и литературы); обладателем «докторатов» в медицинских институтах и в литературных; а также удостоен позиции, созданной только для него в Колумбийском ун-те. Она называется «Колумбийский художник» и дает право преподавать на любом факультете. В Англии Сакс получил звание почетного доктора гражданского права в Оксфорде, и от королевы - титул Командора.
И всё-таки известность Оливера Сакса началась в 60-х годах с его медицинской практики, которая была дерзким вызовом медицинскому истеблишменту. Вот как описывает этот конфликт рецензент книги – профессор клинической психологии Колумбийского ун-та Эндрю Соломон - в газете НЙТаймс:
Диктор: «Мы изучаем человеческие недуги по фактам, а факты поддаются измерению. Мы используем лекарства, которые, по расчетам, помогают большинству людей, страдающих данным заболеванием. Всё, включая отличия в вариантах заболевания, поддаётся учету. А если мы чего-то не знаем, значит, узнаем в будущем. Врачи выслушивали истории, рассказанные пациентами, лишь до последних лет прошлого века – пока медицина не освоила нынешний арсенал знаний. Сейчас мы не расспрашиваем пациентов, мы располагаем фактами”. Это – официальный взгляд медиков 21-го века. И никто не сделал больше, чем Оливер Сакс, для того, чтобы опровергнуть эту наивную арифметику. Его карьера клинического невропатолога и писателя посвящена, образно говоря, составлению карт для навигации по неизмеримо сложной и разнообразной человеческой природе».
Марина Ефимова: В книге «Жизнь идет», которую Оливер Сакс писал, уже зная, что неизлечимо болен, он чётко формулирует свою позицию:
Диктор: «Обобщения и статистика всегда использовались в применении к населению вообще. Но отдельный пациент нуждается в конкретном, персональном подходе. И я настаиваю на этом не столько ради чувств пациентов (которые надеются на заботливое, чуткое, не обезличенное отношение врача), сколько ради эффективности лечения».
Марина Ефимова: Сакс утверждает, что врач должен выслушивать мнение пациента о своей болезни, потому что явные, видные врачу симптомы далеко не всегда значат то, чем кажутся. Он убедился на практике, что истории, рассказанные пациентами, хранят в себе те подробности, которые необходимы врачу, чтобы понять проблему, и что зачастую пациент знает о своей болезни больше, чем тот, кто его лечит. Только выслушав пациента, врач может переосмыслить его рассказ с учётом своих профессиональных знаний и опыта.
В карьере Сакса были случаи непризнания, которые особенно огорчительны потому, что на годы останавливали эффективную практику – например, Сакс при обучении детей-аутистов стал применять игру взамен принятой ранее практики поощрений и наказаний. Его метод отвергли – лишь затем, чтобы снова ввести через несколько лет, как более действенный, и сделать официально принятым.
Одной из самых спорных сторон карьеры Сакса его критики считают тот факт, что в книгах он выдавал тайны своих больных. Рецензент Соломон пишет:
Диктор: «Некоторые пациенты расценивали это как предательство, даже если имена не названы. Другие - наоборот, были ободрены тем, что их одинокая борьба описана как пример сохранения человеческого достоинства; третьи – рады, что их пример может помочь другим. Наиболее резкие критики подозревают Сакса в том, что он использовал больных для своей писательской карьеры, составив из них паноптикум, возбуждающий ярмарочное любопытство. Сам Сакс считает разбор удивительных медицинских случаев важным для понимания необходимости персонализации врачебного подхода».
Марина Ефимова: Во многие книги Сакса («Нога как точка опоры», «Дядя Тангстен», «Галлюцинации») включены детали его личной жизни, но всё же он всегда предстает в них доктором – заинтересованным, человечным, эксцентричным и чуть отстранённым. «Жизнь идет» - первая книга, где Сакс представляет себя так, как в других представлял своих пациентов, – незащищённым, странным существом, возбуждающим в читателе сильные эмоции, в том числе, возможно, и «ярмарочное любопытство».
Он описывает себя юношей из добропорядочной еврейской семьи, который начинает понимать свою, как теперь говорят, нетрадиционную сексуальную ориентацию - в Англии, где в это время за гомосексуализм сажают в тюрьму. Его девственность (и его муки) затягиваются до 40-летнего возраста.
Диктор: «В день, когда мне исполнилось 40, я купался в Хэмпстедском озере, и ко мне подошёл красивый юноша, студент Гарварда. И началась неделя, дни которой были заполнены предвкушением, ночи – близостью. Счастливая, яркая, полная любви неделя. Она была особенно прекрасна, поскольку я не предвидел, что в будущем, после такого деньрожденного подарка, у меня не будет сексуальных отношений следующие 35 лет».
Марина Ефимова: Из книги «Жизнь идет» встает образ застенчивого и замкнутого молодого человека, который, благодаря комбинации необычного жизненного опыта и напряженной, интенсивной практики врача-невропатолога, приобретает почти сверхъестественную чувствительность к душевному состоянию других людей, какими бы странными эти люди ни были. Сакс пишет:
Диктор: «В жизни я влюблялся и разлюбливал, но в каком-то смысле я всегда был влюблён в своих пациентов. В психиатрических лечебницах меня часто приводило в ярость принятое там полное подчинение человеческого начала медицинскому высокомерию и медицинской технологии».
Марина Ефимова: Оливер Сакс, как и его кумир – лауреат Нобелевской премии по медицине Джеральд Эдельман, считает, что индивидуальному миру человека свойственно богатое биологическое разнообразие, которое не свести к компьютерным диаграммам:
Диктор: «Индивидуальность пропитывает наш организм на самом глубинном, нейтронном уровне. Мы созданы, хотим мы этого или нет, для жизни, состоящей из индивидуальных особенностей. Мы снабжены инструментами самопознания и самоусовершенствования, и навигационными приборами для выбора индивидуального жизненного пути».
Марина Ефимова: «Разумеется, Оливер Сакс не отрицает важности фактов, - пишет доктор Соломон, - Но он - против тирании фактов. Он обладает редким сочетанием свойств: интуиции в медицине и точности в её литературном осмыслении. Его деятельность и его книги подтверждают идею, что медицина находится точно на перекрёстке между наукой и искусством».
