Некоторые наблюдатели прямо пишут о том, что Владимир Путин готовится к большой войне. Я в это не верю. Даже самые отмороженные политики вряд ли способны сознательно выбрать такой экзотический способ самоубийства. Однако это не означает, что война совершенно невозможна. Ее угроза сегодня достаточно велика.

По всей видимости, основной целью выступления Путина на сессии Генеральной Ассамблеи ООН будет попытка оправдать начавшуюся российскую интервенцию в Сирии. Однако подлинная причина русского вмешательства – не стремление принять участие в борьбе с "Исламским государством" (как президент России будет, скорее всего, утверждать), а новый экспансионистский курс внешней политики России. Еще в начале 1990-х ультранационалист Владимир Жириновский написал книгу "Последний бросок на юг", в которой обрисовал новое (в действительности – хорошо забытое старое) направление российской экспансии на Ближний Восток и в район Персидского залива. Тогда это казалось фантазиями маргинала, сейчас это – российский политический мейнстрим. Именно такими мыслями вдохновлена сирийская кампания Путина, создающая еще один фактор роста военной угрозы в мире.

Тотальная милитаристская пропаганда породила в российском обществе ура-патриотическую истерию, с которой власти не могут не считаться. После Крыма народ требует от своего Цезаря новых триумфов. Путину придется воевать и побеждать в Донбассе, в Сирии или в каком-то другом месте, иначе население разочаруется в нем. Это замкнутый круг, из которого так просто не выйти.

Ведь и нацистская верхушка не хотела новой мировой войны. Гитлер поначалу стремился возвратить под контроль Германии то, что он считал своим, то есть территории Германской империи и часть земель Австро-Венгрии, которые немцы (включая австрийцев) потеряли в результате поражения в Первой мировой войне. Гитлер надеялся вернуть эти территории без нового глобального столкновения с бывшими противниками. И поначалу это удавалось: Австрия, Судеты, Чехия были захвачены почти без сопротивления, в австрийском и судетском случаях – даже при энтузиазме большинства местного населения. Дальше фюрер хотел вернуть Германии Данциг и "польский коридор". При этом Гитлер до последнего рассчитывал, что англичанине и французы заставят поляков согласиться на немецкие требования и военного столкновения с Польшей не будет (об этом пишет в воспоминаниях, например, Иоахим фон Риббентроп).

Однако это не значит, что Гитлер не был виноват в развязывании войны. Наоборот, к войне привела именно политика Германии, определенная личными качествами фюрера и его взглядами на мир. Совершенно понятно, что даже если бы поляки в 1939 году согласились на немецкие требования, это только распалило бы аппетиты Гитлера, и он продолжил бы экспансию. И то, что Путин большой войны, конечно, не хочет, не значит, что его политика к войне не ведет. Как раз наоборот, политика Путина реально угрожает сохранению мира. Путин, как и Гитлер в прошлом, считает, что берет "свое": Приднестровье, Южную Осетию, Абхазию, Крым, Донбасс. Но "свое" для него – не только эти относительно небольшие анклавы, но и вся Украина, и вообще все то, что ранее находилось под контролем Российской империи или СССР. Поэтому Путин будет пытаться постепенно отжимать все новые "исконные русские земли", а также любые стратегически важные территории (типа Сирии), пока кремлевский режим не потерпит крах. Такой политический курс неизбежен, он обусловлен мировоззрением и личными качествами правящей российской верхушки и ее вождя.

Некомпетентные элиты, вышедшие из криминального мира или силовых структур (что в некоторых странах почти одно и то же), зачастую увлекаются полубезумными идеями, заставляющими их вести агрессивную, чреватую военными столкновениями политику. Такие элиты формируют диктаторские режимы, вожди которых, сконцентрировав в своих руках власть, теряют адекватность и способность к самокритике. Подобные страны становятся источником военной угрозы, это равным образом относится и к Италии эпохи Муссолини, и гитлеровской Германии, и к сталинскому СССР, и к таким более близким к нам по времени режимам, как Ирак при Хусейне, Ливия при Каддафи или Северная Корея при семействе Кимов.

Те же причины, по которым нацистские бонзы привели мир к войне, порождают сегодня военную угрозу со стороны путинской России. Первая из них – ориентация на силу и привычные криминальные практики. Гитлер и его окружение на протяжении многих лет боролись за власть преступными методами, этими же методами они превратили страну в террористическую диктатуру. Не случайно среди нацистов было немало бывших уголовников. Путинская верхушка также криминальна и коррумпирована, она преступна даже с точки зрения собственных законов, которые открыто попирает. Убийства Анны Политковской, Александра Литвиненко, Бориса Немцова – лишь видимая миру верхушка айсберга террора против неугодных. Тайную путинскую войну против Украины можно квалифицировать как особо опасное преступление не только согласно нормам международного права, но и по российскому законодательству. Действуя на мировой арене привычными для себя методами криминального насилия, правители России (как и гитлеровской Германии в прошлом) создают реальную угрозу глобальной войны.

Другой источник неадекватной агрессивности – невежество, порождающее веру в бредовые конспирогические теории, архаичные примитивные взгляды на мир. Гитлер твердо верил в существование всемирного еврейского заговора против Германии. Роль мирового еврейства в путинской мифологии отводится США. Именно в мифическом американском заговоре против России Путин видит причину большинства своих проблем: от украинской революции до падения цен на нефть. Все бы это было безобидным чудачеством, если бы Путин не был авторитарным правителем ядерной державы. Перманентное противостояние с американскими "ветряными мельницами" может перерасти в реальное военное столкновение.

Не менее опасна вера диктаторов в разные геополитические бредни: о жизненном пространстве для немцев, "Русском мире", противостоянии континентальных и атлантических стран, "евразийской" и "атлантической" цивилизации. Эти мифы, заменяя диктаторам отсутствующее у них фундаментальное образование, хорошо ложатся на криминальный опыт, заставляющий делить окружающих на потенциальных врагов и жертв. Гитлер не понимал, что Германии, для того чтобы обеспечить себя продовольствием и другим ресурсами, нужно не новое жизненное пространство, а научно-техническая революция (как продемонстрировала позже ФРГ). Путин не осознает, что России необходимы не новые территории "Русского мира", а развитие творческой и предпринимательской активности населения, способное решить стоящие перед страной проблемы.

Еще одна проблема, создающая угрозу войны, – мания величия диктаторов. В условиях полной бесконтрольности власти она приводит к безрассудным решениям. Как слепой шофер, диктатор несется в пропасть. Так было с Гитлером; подобное же, боюсь, происходит и с Путиным. Агрессор не способен развязать большую войну без попустительства окружающего мира. Политика страны-агрессора напоминает поведение наглого ухажера, пристающего к красотке: "Поцеловать себя она уже позволяет – попробую завалить ее в постель". Пока агрессор не столкнется с жестким отпором, он будет наступать. Российский президент уже не раз демонстрировал, что любые уступки воспринимаются им как приглашение расширить экспансию. Но терпение международного сообщества не беспредельно.

Путин едет в Нью-Йорк, чтобы говорить о мире, одновременно пытаясь оправдать новую российскую экспансию, на этот раз в Сирии. Он, по всей видимости, будет навязывать себя миру в качестве борца с исламистской угрозой. Видимо, надеется таким образом получить от Запада отпущение старых грехов (прежде всего в Украине) и карт-бланш на продолжение экспансии, включая расширение российского военного присутствия на Ближнем и Среднем Востоке. Однако путинский режим не способен играть миротворческую роль. Привычные ложь и насилие как методы достижения имперских целей не могут вести к миру.

Вся эта комбинация – тривиальный обман, ловушка-двухходовка. Понятно, что стабильность на Ближнем Востоке Путину не нужна – она работает на снижение цен на нефть и поэтому России крайне невыгодна. А вот обострение конфликта ведет к реализации главной мечты российского руководства – к повышению нефтяных цен. Вряд ли Путин будет воевать против своих интересов. Поэтому любое военное вмешательство России, под каким бы оно соусом не подавалось, в конечном итоге будет работать на дестабилизацию, на то чтобы хаос, царящий в Сирии, перекинулся на Саудовскую Аравию, важного игрока на мировом нефтяном рынке.

Новая путинская авантюра – калька с внешней политики Гитлера. Только в качестве главной общеевропейской угрозы место "Исламского государства" занимал СССР, а место исламистов – коммунисты. Гитлер тоже продавал себя западным элитам как защитник Европы от "большевистского (в путинском варианте – "исламистского") варварства", причем небезуспешно. Демократические страны закрыли глаза на перевооружение Германии, на первые агрессивные акции нацистов, надеясь использовать возродившуюся германскую военную мощь против СССР. Какого же было их разочарование, когда, подписав пакт со Сталиным и захватив потом пол-Европы, Гитлер обманул буржуазных симпатисантов. Любые тактические действия России во внешней политике являются лишь элементами реализации ее экспансионистского стратегического курса. Чем бы этот курс ни прикрывался, он ведет к усилению военной угрозы.

Если бы даже Путин искренне хотел мира, это не помешало бы ему идти к новой войне. Вопрос мира и войны будет решен не чьими-то субъективными желаниями, а объективной логикой происходящего. Хочет Путин этого или нет, но само существование его режима несет угрозу большой войны. Если Путину хватит времени и ресурсов для продолжения экспансионистской политики, рано или поздно она приведет к глобальному вооруженному конфликту.

Однако, к счастью, ресурсы Путина ограничены. Поэтому есть шанс, что они истощатся раньше, чем российский президент успеет довести ситуацию до катастрофы. Но важно понимать: только жесткая коллективная политика сдерживания, проводимая международным сообществом, может предотвратить войну.

Игорь Эйдман – социолог и публицист