Александр Генис: Сегодняшний АЧ завершит очередной выпуск авторского радиоцикла “Необыкновенные американцы”, в котором Владимир Морозов разговаривает со своей богатой соседкой.
Владимир Морозов: На дороге номер 10 недалеко от шоссе 9-N стоит большущий дом, второй этаж которого опоясан крытой верандой. От прочих домов деревни Коринф его отличают не только внушительные размеры, но и то, что он сделан из бревен. Обычно дом в американской провинции - это сборные конструкции. Строить из бревен дороговато и долго. Но главное отличие в том, что метрах в 30 от дома красуется здоровенная, подстать дому, солнечная батарея, состоящая из 40 панелей. Если учесть, что деревня находится за 300 с лишним километров к северу от Нью-Йорка да еще в горах, то можно догадаться, что зимы тут свирепые. Явно не Флорида. Кому же взбрело в голову поставить солнечную батарею?
Тони Делорензо: Я поставила батарею, потому что счета за электричество стали слишком велики. Раньше это стоило мне по 300 долларов в месяц, но потом киловатт стал вдвое дороже, и в месяц я заплатила 685 доларов.
Владимир Морозов: Рассказывает хозяйка дома Тони Делорензо. Сам я даже зимой плачу за электричество меньше 100 долларов в месяц. Но у меня не домище и даже не дом, а коттеджик, жилой площадью раз в 10 меньше этого строения. И расходы энергии небольшие — свет, ноут-бук, холодильник, микроволновка, стиральная машина и, наконец, электронагреватель для душа. У Тони Делорензо все это есть, но в большем масштабе - компьютеров два и два холодильника.
Скажите, Тони, вы что, обогреваете этот дом с помощью электричества?
Тони Делорензо: Нет, с помощью мазута. Он горит, нагревает воздух и гоняет его по дому. Почему я расходую так много электричества? На веранде у меня есть джакузи, туда уходит много энергии. Да, конечно, солнечные батареи тоже недешевы, но я плачу за них всего 144 доллара в месяц. Почему так мало? Потому что я купила панели в рассрочку. То есть, практически, за все заплатил банк NYSERDA. И для меня вышло не так уж дорого. А еще я получаю льготы при уплате налогов.
Владимир Морозов: Тони, я сразу всю эту вашу арифметику не просек. Давайте подробнее. Сколько стоили ваши солнечные панели?
Тони Делорензо: Это было 40... , 47 тысяч 600 долларов. Да, немалые деньги. Но банк NYSERDA поощряет тех, кто ставит панели в первый раз и тут же вернул мне 11 тысяч долларов. Это уменьшило цену до 36 тысяч. Тоже недешево? Но банк дал мне еще и рассрочку на 15 лет. За эти 15 лет, опять-таки в качестве поощрения за то, что я ставлю солнечные батареи, федеральное Налоговое управление возьмет с меня налогов на 13 тысяч меньше. Все это фактически снижает цену солнечных батарей с 47 до 23 тысяч.
Владимир Морозов: То, что Тони Делорензо называет банком, на самом деле - управление правительства штата Нью-Йорк - The New York State Energy Research and Development Authority. В сокращении NYSERDA. Это управление помогает финансировать все энегросберегающие технологии частных бизнесов и отдельных граждан. От NYSERDA Тони и получила в долг 23 тысячи долларов менее чем под три с половиной процента.
Пока Тони все это мне растолковывает, рядом с нами дремлет огромный 80-килограммовый мастиф. Вид у зверя устрашающий. И зовут его соответственно — Брут. Хотя ничего брутального в нем нет. У этого гиганта сердце карликового пуделя. Об этом первыми догадались живущие в той же комнате кошка и кролик, которые обожают залезать на пузо гиганта, когда он дремлет на боку, здесь им теплее. Мастиф дышит так громко, что я опасаюсь за качество звукозаписи и умоляю 9-летнюю дочь Тони — Анжелину увести зверя на веранду, Брут послушно за ней уходит. Громко дышит? - смеется Тони, - да вы бы послушали, как он храпит!
Тони, но если солнечные батареи так выгодны, то почему я не вижу их возле каждого дома? Может, у вас просто денег куры не клюют. Где вы работаете и сколько получаете?
Тони Делорензо: Я работаю в доме инвалидов. Помогаю умственно неполноценным людям. Учу их ухаживать за собой, готовить еду, мыться, то есть прививаю им навыки самостоятельной жизни. Сколько мне платят? 3,5 тысячи долларов в месяц. Но у меня двое иждивенцев — дочь и старенькая мама. Почему я первая в деревне решила вложиться в солнечную батарею? Я не знаю. Потому что я такая смелая! (Смех)
Владимир Морозов: Смелости придает и то, что в той же деревне она владеет тремя небольшими домами, которые сдает жильцам. Это приносит Тони Делорензо добавочные 2 тысячи в месяц. И позволяет не слишком думать об экономии. Возле дома небольшой летний бассейн и внедорожник Honda CRB. Эта модель стоит 30 с лишним тысяч долларов. Хозяйка возит себя на работу в соседний городок за 25 километров от дома. Поэтому на случай снегопада у машины все четыре колеса ведущие. Хотя даже зимой у нас в горах Адирондак многие ездят на небольших и дешевых toyota corolla или ford focus. Дело в том, что дороги в американской провинции чистят, как правило, лучше, чем в городе Нью-Йорк. Зимой проснешься ночью часа в три, а за окном уже один за другим ползут по шоссе бульдозеры. Их фары с трудом пробивают густой снегопад.
Тони, а чьи это призы на полках, вон те, с фигурками танцующей девушки?
Тони Делорензо: Это награды Анжелины за победу в балетных конкурсах. Да, ей и 10 еще нет. Когда она успела заработать столько призов? Она начала танцевать с трех лет.
Владимир Морозов: Танцует девочка и нагишом, прямо на полузасыпанной снегом веранде, после того, как они с матерью хорошенько прогреются в джакузи.
Тони Делорензо: Я забираюсь в эту ванну, когда снаружи минус 20 градусов. Над ванной пар столбом, он тебя и согревает. Вода плюс 40 градусов по Цельсию. На лето я ванну опустошаю. Остальное время вода всегда теплая. Иначе ее потом надо долго нагревать. Потому я и платила такие большие деньги за электричество. Конечно, джакузи — это не предмет первой необходимости, а роскошь! Ни у кого в деревне такого нет. (Смех)
Владимир Морозов: Джакузи, конечно, есть, сам видел, но не на свежем воздухе, а в ванной комнате и обычного, а не как у Делорензо, двойного размера.Тони, так может, вы родом из какой-то богатой аристократической семьи. И вам досталось солидное наследство? Кем были ваши родители?
Тони Делорензо: Отец - рабочим на бумажной фабрике, а мама - швеей на фабрике рубашек. Фабрик давно нет. На месте последней памятная медная доска. Это возле универсама. А мой покойный муж был сварщиком. Неплохо зарабатывал. Он еще старые машины чинил и продавал. У нас такой большой дом, потому что мы хотели завести кучу ребятишек, но вот, не судьба. Купили дом уже в готовом виде. А потом надстроили второй этаж. Муж сам и строил. Тимоти был на все руки мастер.
Владимир Морозов: На стенах оленьи рога, муж был охотником. Висят еще доски с резьбой по дереву - зимняя луна над нашими горами, сова на ветке сосны. Тут и там на темных бревенчатых стенах развешаны предметы старинного деревенского обихода — коса, серп, две керосиновые лампы, которые были в употреблении лет сто назад. Тони, откуда вся эта старина? Досталась по наследству?
Тони Делорензо: Я люблю старые вещи и все собираю, как старьевщик. Летом у многих во дворе распродажа. Вот это просто подставка для утюга, который согревали углями из дровяной печки. А это лучковая пила, какой работали, наверное, даже не мои родители, а деды. Видите, тут полотно пилы растягивается простой веревкой. Старинный ручной бур для подледного лова. А эти высокие тонкие стопки? Нет, это не древность. Их выдают на океанских лайнерах, когда ты там выпиваешь. Мы с мужем часто путешествовали. Побывали почти на всех карибских островах. Отправлялись из Нью-Йорка, из Флориды. Мы с дочерью и после смерти Тимоти часто ездим во Флориду. Анжелина там и плавать научилась. Когда муж еще был жив, мы ездили каждый год. Катались по Флориде на мотоцикле. У Тимоти был ХАРЛИ последней модели, и мы везли его с собой на специальном крытом прицепе.
Владимир Морозов: Я знаю место, где окончил свою жизнь могучий мотоцикл, вместе со своим хозяином. Там, где моя улица Западной горы ныряет под мост заброшенной железной дороги и переходит в авеню имени Гамильтона, на резком повороте шоссе ограждает толстый металлический брус. В него и врезался Тимоти Делорензо. Сейчас там метрах в трех от дороги стоит большой деревянный крест с висящей на нем выгоревшей бейсбольной кепкой.
Тони Делорензо: Мой муж умер 10 лет назад. У него было большое сердце и оно отказало, когда он ехал на мотоцикле. Приступ не стал ждать еще пять минут, пока Тимоти доедет до дома. Я была беременной, когда он погиб.
Владимир Морозов: В довершение экскурсии по дому Тони подводит меня к электросчетчику. Такой и у меня есть, смеюсь я. Но мой, возражает Тони, крутится в обе стороны. Я не плачу за электричество: оно свое - домотканное. Летом, когда расход энергии небольшой, счетчик крутится в обратную сторону. Отмечает не сколько энергии потрачено в доме, а сколько ее отправили солнечные батареи в общую сеть. То есть, батареи работают как небольшая частная электростанция. И зимой Тони станет получать от сети свою собственную энергию, которую накопила впрок.
Хозяйка, а как часто вы стрижете газон? Никогда, отвечает она, приходят соседские пацаны и стригут. Почему не сама?
Тони Делорензо: (Смех) Я просто не хочу этим заниматься. У меня хватает других дел. Каждый день хожу на работу. У меня на руках мама, которой 89 лет, ее надо отвезти к врачам на прием и на процедуры. У дочери проблемы с чтением. Так что, дважды в неделю я вожу ее к специальному учителю. Сколько плачу за стрижку газона? 25 долларов за визит. Они управляются за час.
