Власти так называемой "Луганской народной республики" изгоняют с контролируемой ими территории 10 из 11 международных гуманитарных организаций, до сих пор работавших там. Часть из них должна покинуть "ЛНР" уже сегодня, остальные – в субботу. Разрешение на работу в находящейся под властью сепаратистов части Луганской области получил только Международный Красный Крест. Среди тех, кому предписано уехать из "ЛНР", – "Врачи без границ", "Человек в беде", "Норвежский союз" и другие гуманитарные организации, много лет работающие в зонах конфликтов по всему миру.

Причины таких действий сепаратистских властей не совсем ясны. "Мы не против сотрудничать и открыты для всех, но у нас есть правила, и эти правила необходимо соблюдать", – заявил заместитель главы правительства "ЛНР" Василий Никитин. Он говорил о неких "вопиющих нарушениях", обнаруженных в работе гуманитарных организаций, однако пока стала известна лишь одна деталь: "Врачей без границ" обвинили в нарушении правил хранения психотропных средств. Представитель этой организации Павел Грубер в интервью чешскому телеканалу ČT24 обвинения отверг, сказав, что хранение этих лекарств в Луганске осуществлялось по международным правилам, которых "Врачи без границ" придерживаются во всех странах, где работают.

Заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Стивен О’Брайен выразил обеспокоенность решением властей "ЛНР". По словам О’Брайена, "приостановка почти всех гуманитарных программ ставит жизни людей под угрозу и не дает самым уязвимым, включая детей, женщин и пожилых людей, удовлетворять базовые нужды". Он подчеркнул, что не только в Луганске, но и в Донецке ситуация с аккредитацией и регистрацией международных некоммерческих и гуманитарных структур тоже вызывает большую тревогу.

​Шимон Панек, директор одной из организаций, которым "отказано от дома" в Луганске, – "Человек в беде" – в интервью Радио Свобода подчеркивает, что действия сепаратистских властей нанесут ущерб прежде всего самим жителям территории, находящейся под контролем "ЛНР".

– Объяснили ли как-то власти "ЛНР" свое решение?

– Никаких официальных объяснений мы не получили, так что о том, какова официальная версия этих действий, ничего не знаем. Пока нет.

– Есть ли у вас какие-то предположения на сей счет?

– Нет, но удивляет уже сам факт, что из 11 гуманитарных организаций, которые там работали или хотели работать, 10 не получили аккредитацию. Среди них и гуманитарные агентства ООН. Исходя из этого, думаю, что проблема не на стороне этих организаций, а скорее в заведенных тамошними властями правилах и процессе принятия решений. Не в том, что 10 организаций так откровенно нарушили какие-то правила, что нельзя предоставить им возможность помогать людям, местным жителям. Я хотел бы подчеркнуть, что случившееся – плохая новость и большая проблема прежде всего для местных жителей, которые зависят от гуманитарной помощи. Конечно, не все жители Луганской области, а наиболее уязвимые группы – пожилые люди, неполные семьи, социально неблагополучные… Не знаю, кто теперь будет оказывать там ту помощь, которая совершенно необходима.

– Сколько представителей "Человека в беде" работало в Луганской области?

– Точно не скажу, сколько именно людей работало в представительстве в Луганске, но в целом на Украине у нас более ста сотрудников и помощников. Они, конечно, работают в разных местах – в том числе и в Донецкой, и Луганской областях, но и в Славянске и других городах востока Украины. Работа в Луганской области была наименее крупной из наших операций на Украине. В целом у нас там на ближайшие месяцы были значительные планы: раздача 50 тысяч продовольственных пайков жителям прифронтовой полосы, постоянная поддержка 10 общественных кухонь, которые каждый день обеспечивают нуждающихся горячей пищей, ремонт двух тысяч домов и целый ряд других проектов. Кто теперь будет этим заниматься, ума не приложу.

– До этого у "Человека в беде" были какие-то проблемы в областях, контролируемых сепаратистами на востоке Украины, или работа шла относительно гладко и спокойно?

– В любой области военного конфликта, если вы работаете по обе стороны линии фронта, то в определенной мере находитесь под микроскопом. Вы должны объяснять, что делаете, сталкиваетесь с определенной подозрительностью. Но, повторю, так бывает всегда при работе в районах вооруженных конфликтов. Нельзя сказать, что на востоке Украины ситуация в этом плане была как-то существенно хуже.

– Каков был ваш правовой статус на Украине, учитывая как раз тот факт, что ваша организация работает по обе стороны разделительной линии – как в районах, контролируемых украинским правительством, так и в находящихся под властью сепаратистов?

– Как и все организации такого рода, мы работаем в рамках так называемого гуманитарного мандата. Это значит, что приезжаем туда, где нужна помощь, и начинаем работу. Местные власти, видя, что без гуманитарной помощи не обойтись – а, в частности, на востоке Украины это действительно так – обычно позволяют гуманитарным организациям работать, и лишь постепенно происходит какая-то формализация их статуса. Вот как раз эта формализация сейчас происходила в Луганской области, и, как мы уже говорили, в результате этого процесса 10 из 11 организаций аккредитацию не получили.

– Есть ли какие-то признаки того, что и в Донецке сепаратистские власти могут принять такое же решение, как в Луганске?

– В Донецке тоже проходит та формализация статуса, о которой я говорил. Надеюсь, что результат не будет таким же, как в Луганске, и что международные гуманитарные организации смогут и дальше помогать тем жителям Донецкой области, которые в такой помощи нуждаются.

– Намерены ли вы как-то оспаривать решение луганских сепаратистских властей, или же надеетесь на помощь ООН, которая уже выразила обеспокоенность случившимся?

– Мы считаем, что если какие-то переговоры пройдут, то вести их должен гуманитарный координатор ООН. От имени всех заинтересованных гуманитарных организаций – с целью создания для них возможностей нормальной работы. Это логично, в конце концов, обеспечение такого гуманитарного пространства – это работа ООН, одна из ее функций, – говорит руководитель чешской гуманитарной организации "Человек в беде" Шимон Панек.

Ситуацию для Радио Свобода прокомментировал украинский журналист, бывший главный редактор издания "Реальная газета" (Луганск) Андрей Дихтяренко.

– Что говорят в Луганске по поводу решения властей "ЛНР" прекратить работу большинства гуманитарных организаций?

– Обычные люди ничего об этом не знают, информации об этом не было. Мои источники, связанные с организациями ООН, работающими в Донбассе, говорят, что сепаратисты оказывали на эти организации давление, заставляли подписывать бумаги, в которых фактически шла речь об институтах "ДНР" и "ЛНР" как легальных. На это представители международных организаций идти не хотели. Это создавало почву для постоянных конфликтов. Были и претензии, касавшиеся того, что гуманитарная помощь завозится в обход структур "ЛНР", требовали каких-то поборов за ввоз этой гуманитарной помощи…

– А каковы были масштабы работы этих гуманитарных организаций? Для обычного человека эта работа была заметна?

– Я вот только что связывался с несколькими знакомыми луганчанами, обычными жителями города. Они очень удивились, и сказали, что впервые увидели машины с маркировкой ООН в городе лишь несколько дней назад. Что касается именно гуманитарной помощи, то по объемам ее поставок Луганск сильно отстает от Донецка, это давно известно.

– С чем это связано – с препятствиями, которые оказывались гуманитарным организациям в их работе, или же с малым присутствием этих организаций в Луганске?

– Я бы сказал, скорее с первым. Я уже говорил о той информации, которую получил: "элэнэровцы" требовали от международных представителей играть по их правилам, согласовывать с ними поступление "гуманитарки". Похоже, в подходе луганских сепаратистов к сотрудничеству с международными организациями есть разница даже с донецкой частью оккупированной территории.

– Какова сейчас общая гуманитарная ситуация в Луганске и области? Приближается зима, и как на этом фоне можно описать нынешнее положение: оно отчаянное, просто плохое, нормальное?

– Скорее просто плохое. Нет боевых действий, сейчас для людей это главное. Какие-никакие товары в магазинах есть, в основном российские и белорусские. Очень высокие цены, выше, чем в Киеве. Большое недовольство простых аполитичных людей вызвало решение сепаратистов менять гривны на рубли по курсу 1:2, а не 1:3, что соответствует реальному курсу. Тем самым те зарплаты, пенсии и пособия, которые там, хоть и в небольшом количестве, выплачиваются, были фактически урезаны на треть. Единственные, кто чувствует себя относительно нормально, – это те пенсионеры, которые имеют возможность выезжать на территорию, контролируемую украинскими властями, и получать две пенсии: одну от "ЛНР", а другую – от Украины. По сути, сейчас эти люди образуют ядро лояльного луганского населения. Из города уехало много молодежи, но вернулось немало представителей старшего поколения. Ситуацию можно назвать стабильно плохой, люди живут бедно, но уже привыкают к этому. Многие продолжают надеяться, что ситуация еще изменится, и Россия их заберет каким-то образом. Вот благодаря этим надеждам, собственно, режим и держится, – рассказал журналист Андрей Дихтяренко.