Яков Кротов: Можно ли угодить одновременно и Богу, и жене? Даже люди, которые никогда не брали в руки Евангелие, знают изречение Спасителя: "Трудно служить двум господам". А вот про "служить Господу и госпоже" ничего не сказано устами Спасителя, зато апостол Павел много наговорил за Господа Иисуса Христа, в частности, что лучше не жениться, особенно когда речь идет о человеке, который посвятил себя служению Богу, потому что женатый заботится о том, как бы угодить жене, а неженатый – как бы угодить Богу. Это вызывает некоторые вопросы как у неверующих людей, которые смотрят снаружи и говорят: какая-то у вас там дикость, друзья, - так и у верующих, особенно у женщин. И я, наверное, сегодня буду адвокатом женщин и некоторых мужчин.

В программе участвуют три человека: пастор Тушинской церкви Андрей Петров, лютеранский пастор Евангелической церкви (община Воздвижения Христа Господня) Павел Бегичев и греко-католический священник, отец Сергий Голованов из Саранска.

Отец Андрей Петров не женат, и насколько я понимаю, принципиально, у пастора Павла Бегичева – семья, трое детей, а у отца Сергия Голованова - четверо, причем один из них - паралимпийский чемпион по плаванию. Этот ребенок – инвалид, но плавает так, как я, например, не смог бы, так что это просто милость Божия.

Кто тут лучше знает греческий, скажите, что значит "угождать" у апостола Павла?

Павел Бегичев: Это означает предугадывать чужую волю и исполнять ее. Собственно, от этого слова происходит наречение "угодно", которое очень часто используется в Новом Завете: "как тебе угодно", "угодно Духу Святому и нам", "каждый должен угождать во благо ближнему", "сильные должны сносить немощь бессильных и не себе угождать", "угождай не человеку, но Богу" и так далее. Кстати, этот глагол чаще всего употребляется для описания отношений между господином и рабом, между старшим и младшим.

Яков Кротов: Отец Андрей, один остроумный атеист заметил, что человек, который обращается к Богу с какими-то словами, это нормальный человек, а если человек думает, что Бог ему отвечает, то это уже патология. Что бы вы ответили такому человеку? Как можно узнать, чего хочет Бог?

​Андрей Петров: Бог сообщает свою волю несколькими способами, и самый верный способ – это Логос, то есть Божье слово, данное для спасения души каждого человека. Есть такое понятие, как "ремо" – это личное откровение. Это способ трансляции воли Божьей через субъект, через конкретного человека. Кстати, это сказал наш учитель Иисус Христос в беседе с Никодимом: рожденный свыше слышит голос Божий и не знает, откуда он приходит и куда уходит. Христос еще сказал: "Овцы мои слышат голос мой и следуют за мной". А Послание к римлянам, 8-я глава, говорит, что тот дух, который наполняет сердца верующих, "вопиет к отцу - Авва Отче". И интересно, что "все водимые Духом Божьим суть сыны Божьи". Так что это не совсем для сумасшедших, хотя это тонкая сфера, и нужно очень аккуратно относиться к тому, что мы там слышим, а также и к сновидениям, и к другим вещам. Все это способы общения человека с Богом. Так или иначе, он сегодня не телесно присутствует среди нас, но он сказал: "Не оставлю вас и не покину". Поэтому общение человека возрожденного, как мы говорим, христианина с Богом осуществляется через слышание Духа Святого, то есть Бога в третьей ипостаси божества, который находится в сердце человека.

Яков Кротов: Как адвокат женщины, я вынужден заметить, что в библейской цитате и в вашей собственной речи говорится: «сыны Божьи, возрожденные христиане». Не говорится: «дочери Божьи и христианки». У вас что, женщины - второго сорта?

​Андрей Петров: Нет, конечно! Более того, есть широкое толкование слова "братия" – это как братство. В Библии нет такого слова – "сестринство". Есть понятие "братство", которое включает и сестер. Мы по мере возможности, по мере дарования, и сестер вовлекаем в служение и благословляем их.

Яков Кротов: Отец Сергий, Греко-Католическая церковь известна тем, что в ней больше места безбрачию священников и мирян, и существует идеал именно целомудренной, безбрачной жизни. В московском православии такого все-таки нет. Монахов уважают, к ним ездят, но, в принципе, нормально быть женатым. А вот у греко-католиков идея безбрачия приобретает очень большое значение. Вы чувствовали это на себе - что вы второго сорта?

Сергий Голованов: Да. Но не только я, это совершенно обычное дело. Я даже читал в одном интервью, что в Америке в католических церквях восточного обряда место женатых священников, мягко говоря, возле параши. То есть они всегда второго сорта, каких бы заслуг ни достигали, что бы ни делали.

Существует такое понятие, как закон омерты: это то, что все знают, но молчат. Например, неженатых священников называют "медовыми пряниками", потому что они как бы снимают сливки с жизни, все лучшее достается им. Вообще, в Восточной церкви в женатых священниках воспитывается комплекс неполноценности.

Яков Кротов: Тогда почему вы женились?

Сергий Голованов: Я сперва женился. Я пытался стать монахом, две недели прожил в монастыре и понял, что не смогу. Во-первых, я разочаровался в монашестве, увидел, что современные, постсоветские монастыри – это что-то типа колхоза. Потом я думал соблюдать целибат, в основном это меня привлекало с научной точки зрения.

Яков Кротов: А чем целибат отличается от монашества?

​Сергий Голованов: Монашествующий священник находится в составе структуры, то есть над ним есть монашеские начальники, и у него более режимная жизнь. При целибате жизнь более свободная. Моя цель была – стать таким ученым-священником, занимающимся преимущественно наукой. Но потом я понял, что монашество – колхоз, где наукой никто не занимается, посмотрел, как живут целибаты, и это у меня вызывало тоску. Эти дома для целибатов, так называемые "поповники" или "целибатники", производят очень тоскливое впечатление: безвкусная обстановка, бессмысленная дороговизна, то есть они покупают какие-то дорогие вещи в надежде сгладить свое одиночество, и это производит еще более гнетущее впечатление. Мужики, которые дали обет воздерживаться от женщин, покупают тонны дорогой косметики, что-то там для бритья и так далее. Меня это поразило, мне непонятно, как это мужчина, решивший прожить жизнь без женщин, всячески сигнализирует о своей маскулинности и сексуальности. Мне стало их жалко, и я понял, что надо жениться.

Яков Кротов: Вы искали жену, или она нашлась «сверху»?

Сергий Голованов: Нашлась. Мне хотелось жениться, я помолился, и через какое-то время она нашлась.

Яков Кротов: Отец Андрей, у протестантов, насколько я знаю, таких "поповников" и "целибатников" нету. Насколько часто вы встречаете подобных себе, неженатых пасторов?

​Андрей Петров: Это не сильно распространено, может быть, даже редкость. И я (в смирении говорю это пред Богом) удивился, когда нашел себя в таком состоянии. Я считаю, что Бог закладывает в человека какие-то вещи, но человек должен найти этот дар в себе. И когда человек находит дар в служении, когда он посвящает свою жизнь Богу, он найдет свое место в Церкви, в теле Господнем, то есть в сообществе христиан, тогда будут решаться и его личные вопросы. Надо помнить, что все Писание Бога вдохновенно, все-таки Дух Святой через него говорил, и Он это подтверждает в конце главы, говорит: "Разве я не властен иметь сестру женою?" Эти возможности у человека есть, и он выбирает что-то, этот выбор должен быть сугубо индивидуальным, очень аккуратным, с Богом, но здесь все эти популистские вещи, к сожалению, вошли в традицию.

Яков Кротов: Что значит «популистские»?

Андрей Петров: Ну, это когда есть "медовые пряники", есть «второй сорт».

Яков Кротов: Отец Павел, а какой опыт у вас? Вы когда-либо мечтали о монашестве, о безбрачии?

Павел Бегичев: Нет, о монашестве я, конечно, не мечтал, но иногда, уже после женитьбы, думал, что было бы хорошо стать монахом. (смеются)

Яков Кротов: А ваша жена поддерживала вас в такие минуты?

​Павел Бегичев: Всякое бывало. Это как у Руфи Грэм, жены известного проповедника Билли Грэма, спрашивали: "Хотели ли вы хоть раз развестись со своим мужем? " На это она отвечала: "Развестись – ни разу, убить несколько раз хотела". Но я же уверовал в консервативной баптистской среде, и вот если у греко-католиков женатые служители второго сорта, то в этой среде на неженатых служителей типа Андрея смотрят с опаской: не гомосексуалист ли, что не так с человеком, если он не женат? Если ему под 30, а он все еще неженат, его будут всячески тормозить в служении, ему не будут доверять. Ведь если ты пастырь, как же ты будешь консультировать, помогать людям с семейными проблемами? Епископ должен быть «муж одной жены» и так далее.

Яков Кротов: Отец Андрей, как тогда слова апостола Павла "женатые заботятся, как угодить жене" осмысляются в той среде, где вы можете оказаться человеком второго сорта?

Андрей Петров: Мне всегда вспоминаются слова господа Иисуса Христа, хотя я считаю, что Павел тоже под вдохновением Духа Святого писал эти строчки - 19-я глава Матфея, как мы знаем, там Христос сам цитирует это место, говорит об этом учении. Он говорит, что это не всем дано. Когда фарисеи Его спросили: "Если такая ответственность к жене, может быть, лучше не жениться?", Христос отвечал (и я здесь вижу полноту и благодать Священного Писания), что есть правила, а есть исключения. И Христос, не умалчивая об исключениях, говорит про правила. Он говорит, что, да, как исключение, это лучше, но не всем это дано.

Я думаю, что надо, во-первых, выявить в себе этот дар в отношениях с Богом. Во-вторых, даже если человек пишет, что "женишься – не согрешаешь", тогда жена является вот той Церковью, заботясь о которой, человек реализует самую высшую любовь – агапэ. А она должна относиться к нему, как ко Христу. Только в этом таинство брака может быть осуществимым, благодатным и благословенным для окружающих людей. Все другие попытки как-то шаблонно решать эти вопросы безуспешны.

​Яков Кротов: Как адвокат женщин, скажу так. В российской культуре от мужчины требуется одно – чтобы не бил, точнее, чтобы бил изредка, проявляя свою любовь, пил умеренно, из похмелья выходил по возможности быстро. Носки она постирает сама. Если мы обращаемся к евангельской, новозаветной культуре, то там тоже патриархальное общество. Если по Евангелию от Матфея обязанность человека к жене заключается в том, чтобы ей не изменять, то, может быть, это даже хуже российской культуры. То есть все, что жене от меня нужно, - чтобы я не блудил? Это что же за отношение к женщине, если ей от мужчины нужно одно – чтобы он не гулял, сифилис домой не приносил? А все остальное: и заработаю, и посуду помою, и постираю, - я все сделаю, а ты Бога проповедуй? В чем тогда обязанности человека к жене, которых вы лишены?

Андрей Петров: Обязанности по отношению к жене очень большие. И Бог не дает сверх силы. Если Бог дал жену, то это дар – быть в браке и служить этим даром благословеннейшей сонаследнице благодатной жизни. И я вижу, сколько таких благословенных браков, где это действительно так.

Яков Кротов: Каковы, с вашей, внешней точки зрения, обязанности женатого человека по отношению к жене?

​Андрей Петров: Может быть, у меня идеалистичные представления. Апостол Павел пишет, что это наравне: как он угождал Богу, так теперь должен угождать жене. Но здесь есть некая преемственность, проекция небесного Бога на конкретную жену и детей. Это мини-церковь, он становится священником маленьком ячейки общества. И вот с Божьей благодатью, с Божьим благословением он реализует себя как священник этой маленькой церкви.

Яков Кротов: А я должен становиться перед ней на колени?

Андрей Петров: Конечно! Если виноват, просить прощения. Но это не должно быть обязаловкой, чем-то раболепным или фарисейски-религиозным. Это должно быть что-то естественное, общечеловеческое. А что сделал Господь? Он дал общечеловеческие законы, только вдохнул в них жизнь.

Яков Кротов: И как Господь - мне, я могу давать жене предписания, законы, куда иди и что делать?

Андрей Петров: Да.

Яков Кротов: Отец Павел, у вас это получается? В чем ваши обязанности человека, мужчины по отношению к жене?

​Павел Бегичев: Они выражены очень простым сравнением: как Христос возлюбил Церковь, так и мужья должны любить своих жен. А список вы уже сами можете продолжить.

Яков Кротов: А какие обязанности мужа по отношению к жене мешают угождать Богу? Где конфликтность?

​Павел Бегичев: Конфликт в том, что ты будешь разрываться, ты будешь более уязвим в своем выборе, как пишет Борис Акунин, «между малым миром и большим». Большой мир – это мир людей. То есть священник отвечает за большой мир, за всех людей, за счастье этих чужих…

Яков Кротов: Священник отвечает? Вы сообщили мне исключительно ценную информацию.

​Павел Бегичев: Да, конечно, отвечает. Он же поставлен Богом учить людей, помогать им, выслушивать их.

Яков Кротов: И это счастье этих людей?

Павел Бегичев: Видимо, да.

Яков Кротов: Означает ли это, что Бог отвечает и за мое счастье?

Павел Бегичев: Бог отвечает за мое счастье, а я отвечаю за свою святость. Безусловно.

Андрей Петров: Я бы сказал, Он - обеспечитель этого счастья, Он - жизнедатель, Он - Свет от Света. Это точно так же, как сказать, какая ответственность света – светить.

Яков Кротов: Я даже не спрашиваю вас, где в Библии употребляется слово "счастье". Я знаю, что его там нет.

Павел Бегичев: Ну, "блаженство" есть.

Андрей Петров: "Благодать".

Яков Кротов: Это чуть-чуть другое. Это как коньяк и газировка. Блаженство – это состояние победителя на спортивных состязаниях.

Павел Бегичев: Не только. Это только сектор семантического поля. И счастье включается в этот семантический спектр.

Яков Кротов: Отец Сергий, а как у вас со счастьем? Сейчас вы за штатом, но вы много лет были священником на приходе. Был конфликт между семейными и приходскими обязанностями?

Сергий Голованов: Да.

Яков Кротов: А вы за штатом в пользу жены или потому, что не сложилось с приходом?

Сергий Голованов: За штатом я оказался в силу естественных обстоятельств. Однажды я понял, что я за штатом, предпринял какие-то безуспешные шаги, а потом понял, что надо просто отпустить ситуацию.

Яков Кротов: А теперь вы счастливее?

​Сергий Голованов: Да, я счастлив. Я считаю, что был счастлив всегда, на протяжении всей своей жизни в Церкви, во Христе. Бывали очень трудные моменты, и всякий раз, когда удавалось их преодолевать, было такое чувство, что выходишь на какой-то новый, более высокий уровень. Вначале мне казалось, что я куда-то падаю, я потом я понял, что не падаю, а поднимаюсь.

Яков Кротов: А жена когда-нибудь создавала сложности, когда вы были священником, были погружены в пасторское кормление? Или – «ну, работа и работа»?

Сергий Голованов: Она иногда мне говорила, что я совершаю ошибки, но никогда не говорила под руку. Спустя какое-то время я понимал, что она была права, но был благодарен, что она не говорила всей правды сразу.

Яков Кротов: А может быть, лучше, если бы ее сделали священником, а вы бы растили детей?

​Сергий Голованов: У нас был такой момент, когда я оказался за штатом, а она продолжала работать в благотворительной организации. Я тогда несколько лет готовил обеды и ужины для детей. Это мне помогло понять, насколько трудна жизнь женщины. Казалось бы, настолько простая работа - готовить пищу каждый день, а оказалась, тяжелая.

Яков Кротов: Петербургский пастор Эльвира Жейдс сказала мне, что, с ее точки зрения, для служения не имеет значения, в супружестве человек или нет. Имеет значение, счастлив ли человек. Клайв Стейплз Льюис, автор "Хроник Нарнии", написал преядовитое эссе о праве на счастье, где с садомазохистским наслаждением объяснял, что цель жизни - не в счастье, а в служении, и счастье часто противоречит этому.

Павел Бегичев: Поэтому я и говорю, что это Бог озабочен нашим счастьем, а мы не озабочены. Права на счастье нет. Это как право на высокий рост или на хорошую погоду. Есть люди высокого роста, есть хорошая погода, и за это отвечает Бог. Вот будешь ли ты счастлив в жизни – это так сложилось, Бог дал тебе.

Яков Кротов: То есть все-таки счастье – это не критерий?

Павел Бегичев: Конечно.

Яков Кротов: Я просто думаю (вместе с Льюисом), что счастье – это не совсем то же самое, что спасение, что личная жизнь.

Павел Бегичев: Совершенно не то же самое. И именно поэтому оно тоже зависит от Бога.

​Яков Кротов: Я знаю статистику: протестантские пасторы юга Америки молятся в день от полутора до двух часов. По той же самой методике опрос среди либеральных пасторов Америки – у них 30-40 минут.

Павел Бегичев: Врут! (смеются) От одной минуты до трех, я думаю.

Яков Кротов: Вот если я вместо того, чтобы прочесть акафист, иду с женой в кино, это иллюстрация к словам Павла?

Андрей Петров: Мы реализуем наши религиозные чувства, как чувствования во Христе, иногда очень индивидуально. Я отчасти хотел бы не согласиться с Льюисом, потому что иногда богословие высокого полета бывает очень далеко от простых людей. Я видел десятки, может быть, даже сотни людей, которые почти не обладают какими-то супердарованиями, но они счастливы, потому что нашли свое место в Боге и с Богом, он их направил. Как шарик, который мечется, катается, а потом вдруг раз - и попал в луночку… Вот у нас у всех есть некое такое состояние души, сердца, духа: я на своем месте, это мое место. И это первая предпосылка для того, чтобы человек чувствовал себя твердо, уверенно и счастливо.

Яков Кротов: Вот вы – рыбак. Нельзя, сказал бы апостол Павел, одновременно ловить рыбу и охотиться на зайца. Но можно одновременно ловить рыбу и молиться. Почему апостол Павел не понял, что тут нет противоречия?

Андрей Петров: Противоречий нет, и мы видим при анализе священных текстов, что как минимум три раза написано: молитесь непрестанно, за все благодарите.

​Яков Кротов: Это и есть наше служение Богу?

Андрей Петров: Это и есть глубина познания, что такое молитвенная жизнь, это и есть в Православной Церкви практика такой молитвы – нескончаемой, можно сказать, Иисусовой молитвы. Так получилось, что мы росли самостоятельно и многие вопросы адресовали напрямую к Богу. Я понимал, что у меня должны установиться мои личные отношения с Богом, а это значит - адресация Ему каких-то вопросов и получение ответов. И вот один из вопросов был: Господи, это как – молиться непрестанно? И Бог мне приоткрыл… Вот я с утра встал, пробудился и начал творить эту молитву, она - на сердечном уровне, и она не мешает мне общаться, понимать, делать какие-то вычисления (по первому высшему образованию я инженер). Я думал: как же я буду непрестанно молиться, если мой ум отвлекается? Оказывается, можно.

Яков Кротов: А жена мешает?

​Андрей Петров: С женой можно общаться, тоже молясь. И, я думаю, это будет самое благословенное общение. Вот Библия – очень откровенная книга, и там есть даже интимные вопросы – воздержание от некоторых вещей для поста и молитвы (Павел пишет об этом). Значит, все-таки должна быть какая-то концентрация на духовном.

Яков Кротов: А теперь вопросы женатикам. Семейная жизнь мешает концентрироваться на духовном, помогает или не влияет на это?

Сергий Голованов: Какие-то проблемы, возникающие в семейной жизни, могут стать поводом для молитвы. Например, у меня сейчас сын уходит в армию, и я, естественно, молюсь, чтобы с ним все было хорошо. Дети постоянно болеют, оказываются в больнице, и это тоже повод помолиться. Есть такое красивое выражение: «миссия рождается в проблемах».

Яков Кротов: Говоря по-русски, «гром не грянет – мужик не перекрестится».

Сергий Голованов: Правильно.

Яков Кротов: У вас один ребенок – инвалид, и вы его любите точно так же, и в этом смысле, думаю, у отца Андрея ничуть не меньше поводов для молитв, чем у вас. А дает ли вам семейная жизнь поводы для счастливой молитвы?

​Сергий Голованов: Да. Вот вначале я молился: Господи, дай мне это, дай мне это… И потом постепенно, читая Священное Писание, понимал, что мы должны подняться до уровня благодарения. И потом я начал больше благодарить. Я сейчас каждый вечер ложусь спать и думаю, какой я счастливый, сам себе завидую и благодарю Бога за это. Мне семейная жизнь дала немало радостей.

Яков Кротов: То есть апостол Павел ошибся?

Павел Бегичев: Нет, апостол Павел не ошибся. Павел писал: "Таковые будут иметь скорби по плоти». Скорбей по плоти тоже было немало. Когда сын был при смерти, в какой-то момент весь мир сжался до размеров крошечного человека, никто не мог до меня дозвониться. Я пропал для всех, потому что очень важно было сконцентрироваться вот только здесь. Скорбь - это часть бытия на земле, без которой невозможно ощущение целостности.

Яков Кротов: Вы святой человек, отец Павел! Сколько я знаю мужей, которые отключаются и от умирающих детей, и от жен, и отключаются именно потому, что ребенок тяжело заболел.

Павел Бегичев: Мне кажется, апостол Павел имел в виду, что наступит момент, когда ты не сможешь отключиться.

Яков Кротов: Вот об этом мой злой вопрос, как адвоката женщины. Вы, отцы, все трое, пожалуй, говорите на языке женоненавистничества, как и апостол Павел, для вас брак – это прежде всего проблемы, скорби, беды, то есть это какие-то тернии: «через тернии к звездам», но «через тернии».

Андрей Петров: Вообще-то, я романтик. У меня неиспорченные романтические отношения в плане понимания того, что такое хорошая христианская семья. И я как раз на стороне женской половины. Библия говорит о том, что в израильском народе человек даже освобождался от военных обязанностей, чтобы, начиная свой семейный старт, закладывать хороший фундамент.

Яков Кротов: Но это женоненавистническая, семейноненавистническая логика. Она подразумевает, что интимная жизнь мешает воевать. Поэтому перед боем и перед богослужением, которое понимается как сражение с духами зла, никакого секса. И это распространенная традиция в Православной и в Греко-Католической церкви, даже для женатого священника.

Павел Бегичев: В Протестантской – нет, это не регулируется.

Сергий Голованов: Все рекомендуется на уровне поместных общин.

​Павел Бегичев: Не знаю, я даже за год своего баптизма ни разу не слышал таких рекомендаций. Может, мне повезло. Меня и за длинные волосы не очень сильно ругали.

Яков Кротов: Все ваши рассуждения все равно в темных тонах: и тех, кто счастлив в семье, и тех, кто несчастлив. Ни один из вас не сказал: мне помогла жизнь с женой!

Павел Бегичев: Помогла. Это, кстати, один из моментов, который был очень важен для нас с женой, когда мы вступали в брак. Мне тогда было 25 лет. Мы говорили о том, что наше служение Богу после вступления в брак должно стать не меньше, а больше. При этом ведь у протестантов есть еще такое понятие, как убирание граней между сакральным и профанным, это часть протестантской трудовой этики. Есть мир сакральный, и там мы служим Богу, а есть мир профанный, и здесь мы тачаем сапоги и режем хлеб.

Одна из идей Мартина Лютера была в том, что давайте мы сотрем грань меду сакральным и профанным, у нас все станет сакральным. Когда ты тачаешь сапоги или режешь хлеб, ты тоже служишь Богу, когда ты играешь с ребенком, ты служишь Богу. И это ни в коем случае не умаление твоего служения, а развитие его. И когда ты живешь с этой мыслью, что, подтирая своего ребенка, ты совершаешь некое сакральное действие, ты этим выполняешь Божью заповедь, или, служа жене в немощи, толкая тележка с продуктами в Ашане, ты служишь Богу, вот это твой храм, - с этим ощущением жить, конечно, гораздо легче, приятнее. И семья превращается в то самое счастье, права на которое мы не имеем.

Яков Кротов: Отец Сергий, а у вас с женой бывали какие-то рефлексии по этому поводу?

Сергий Голованов: Да, мы говорили о моем служении, как это отразится на семейной жизни. Но мы пришли к выводу, что это часть моей жизни, что мне нужно этим заниматься, иначе я не смогу. И мы прожили вместе больше 20 лет.

Яков Кротов: Прошу прощения за совсем личный вопрос, но у вас трое детей, и вы берете четвертого…

Сергий Голованов: У нас двое приемных детей. Что один ребенок усыновлен, что два – это уже роли не играет. Если один ребенок усыновлен, то он находится как бы в такой изоляции, и ему нужен такой же второй.

Яков Кротов: Отец Андрей, а вы представляете себе, что можете все-таки жениться?

​Андрей Петров: Зарока я не давал, это знают все мои близкие друзья. Но есть вот то открытие дара по мере жизни, когда ты утверждаешься в чем-то, когда ты оборачиваешься назад, фиксируешь моменты и видишь плоды такой жизни. Всегда остаются 3 процента вероятности вступления в брак (смеется). Были даже периоды, когда это было 50 на 50, когда я не был уверен. Скажу серьезно: я не смотрю в эту сторону. Я в этом смысле стараюсь быть последовательным в духовном плане. Я говорю: Господи, как ты повелишь, куда ты поведешь… Он знает лучше. Я верю, что Бог каждому дает счастье, и это счастье может быть как в браке, так и вне брака.

Яков Кротов: У вас большая церковь, несколько пасторов. Вы окормляете женатых, замужних людей?

Андрей Петров: Стараюсь этого не делать. Но на ранних стадиях церкви это делал, потому что был универсалом, надо было заниматься всем. В Священном Писании написано: «духовный судит обо всем». Писание не ограничивает возможность делиться откровением, в каком бы статусе ты ни был. Но когда появляются рядом люди, которые имеют за плечами не один десяток лет семейной жизни, конечно, они, как практики, лучше дадут совет женатому человеку, чем я. Кому что дано, в той сфере ты и должен трудиться.

Яков Кротов: Отец Сергий, вы, по классификации отца Андрея, из профессионалов семейной жизни. На ваш взгляд, опыт – это важно? Вот вы - женатый человек, и вам, может быть, легче глубже, духовнее служить как пастырю тем, кто женат. Или нет?

Сергий Голованов: Да.

Яков Кротов: В православной традиции, даже шире, в восточной традиции, как ни странно, невзирая на запреты, люди часто старались завести себе духовника именно в монастыре по той логике, что монах лучше направит именно в семейной жизни.

Сергий Голованов: Это характерно для византийского христианства. Потому что на протяжении последних веков монашество приобрело там большую роль, и книги молитв, изначально ориентированные на монахов, стали распространяться на мирян, в результате чего сейчас миряне молятся по книгам для монахов, и у них, естественно, создается совершенно неадекватное представление о мире по этим книгам.

​Яков Кротов: Семейная жизнь возвышает человека?

Сергий Голованов: Да, семейная жизнь возвышает.

Яков Кротов: Отец Павел, у вас есть опыт семейной жизни, значит, вы становитесь горделивее, больше думаете о себе?

Павел Бегичев: Ну, конечно. Трое детей иногда дают повод для гордости. А иногда это огромный опыт смирения.

Яков Кротов: Я про жену.

Павел Бегичев: А жена – это повод для гордости только вот в каком смысле: надо же, какого плохонького и глупенького полюбила такая женщина. Значит, все-таки что-то во мне есть.

Яков Кротов: Вы считаете, что преуспеваете в угождении жене и Богу?

Павел Бегичев: Я считаю, что не преуспеваю ни в том, ни в другом, но я бы очень хотел преуспеть.

Сергий Голованов: Это замечательная формулировка, я бы тоже так сказал.

Яков Кротов: У меня осталось ощущение, что отец Андрей Петров все-таки женат, другое дело, что жена его – Церковь. Я слышу слова и речи женатого человека и думаю, что в конечном счете мы оказывается перед загадкой слов Евангелия, Спасителя, что нет в Боге ни мужского, ни женского, все наши проблемы, вопросы и противоречия растворяются в вере, и человек оказывается един и с Богом, и с женой, и с мужем, и со всем человечеством.