Александр Генис: В американских городах внезапно возросло число серьезных преступлений. Это произошло на фоне постоянного снижения криминальной активности, к чему за последние два десятилетия уже привыкли американцы. Пытаясь объяснить неожиданный скачок, социологи и политики говорят об “эффекте Фергюссона”: попав под град обвинений в превышение полномочий, полицейские боятся действовать решительно. Конечно, далеко не все в США принимают этот аргумент. Тем больше оснований было у Владимира Морозова, чтобы побеседовать на все эти острые темы с бывшим полицейским Бобом Корнутом.
Владимир Морозов: На номерах огромного внедорожника, который водит Боб Корнут, надпись «ветеран Корейской войны». Так ты, Боб, в боях участвовал?
Боб Корнут: Нет. Я был при штаб-квартире (SAC) Стратегическое командование авиационных войск. Это в городе Омаха, штат Небраска. Но ветеранами Корейской войны считают всех, кто был в армии во время боевых действия 1950-53 годов. А я с 1950 по 1962 год служил в военной полиции. Там встретил мою будущую жену, она работала медсестрой в нашем госпитале. Мы поженились, и в 1962 году я демобилизовался.
Владимир Морозов: Так, от кого же ты охранял штаб? От шпионов? Поймал хотя бы одного?
Боб Корнут: (Смех) Нет не поймал. Зато своих ловил. Почему своих? Нас постоянно донимали ребята из нашей собственной разведки. Они прикидывались шпионами и под разными видами пытались проникнуть в секретную зону. Лови своих, чтобы чужие боялись! Мы всегда были начеку. Эти ребята все время старались пробить нашу систему защиты.
Владимир Морозов: На гражданке Боб Корнут работал полицейским. Ушел на пенсию с должности начальник полиции университета в городе Стоуни Брук.
Боб Корнут: Я работал в университете штата Нью-Йорк в городе Стоуни Брук. Говоришь, мол, чистая работа, спокойная, потому что вокруг образованные ребята — студенты? Нет, ты не прав, работа не чистая и не спокойная. Забот хватало. Масса молодых людей, у которых энергии через край, могут напиться и подраться. Могут заняться наркотиками.
Владимир Морозов: Конечно, полицейские на кампусе имели оружие?
Боб Корнут: Нет. Потому что в это время преступность была не такая высокая. Другое время... Поэтому тогдашний президент университета Джонни Тоу был против того, чтобы полиция носила оружие. Теперь, я слышал, часть полицейских там вооружена.
Владимир Морозов: . Мы с Корнутом познакомились в стрелковом клубе, расположенном недалеко от города Саратога-Спрингс. Знаток оружия, Боб Корнут состоял в совете клуба и заведовал траншейной и стендовой стрельбой. Неплохо стрелял сам, бывал в чемпионах. Случалось выбивал 25 из 25. То есть, разбивал все выпущенные на большой скорости глиняные тарелочки. Что так и осталось для меня недостижимой вершиной. Помню, Боб внушал мне: You are Russian but don't rush. То есть, не спеши, не суетись. Его совет помогал, но ненадолго. Мой личный рекорд 21 тарелка, но обычный результат куда скромнее - от 13 до 18. Теперь Боб Корнут приезжает в клуб, только если попросят посмотреть чье-то оружие, починить, отладить. Когда-то возился с моим полуавтоматическим дробовиком фирмы Беретта, который поначалу оказался для меня слишком сложен.
Боб, а на президентских выборах за кого ты голосовал последние два раза?
Боб Корнут: За кого голосовал? Ни за кого. Вообще не ходил голосовать. Почему? Да, потому что не видел достойных кандидатов. Да, я сам афро-американец, а многие афро-американцы голосовали за Барака Обаму просто из расовой солидарности. Но по-мне, он не тянул на президента, у него не было никакого опыта. И я не люблю демократическую партию. А по поводу Обамы, к сожалению, я оказался прав. Что бы там ни говорили либеральные комментаторы, но Обаму нельзя назвать успешным президентом. Его политика на Ближнем Востоке — полный кошмар. При нем там развалилась хотя бы какая-то видимость стабильности. А взять реформу здравоохранения у нас в стране - Обамакэр. Правительство ей гордится. Но масса людей по-прежнему не имеет страховки. Для многих других страховка стала дороже. Реформа здравоохранения — это фиаско.
Владимир Морозов: Боб Корнут разговорился не сразу. Несколько лет назад он похоронил жену. В стрелковом клубе говорили, что у него депрессия. На телефонные звонки не отвечал. И вот я достал его адрес и нагрянул без приглашения. Городок, где он живет, Гринфилд (зеленое поле), точнее было бы назвать Гринтриз (зеленые деревья). Местами дорога выглядит тоннелем, который прорублен сквозь лес высоченных кленов. За ними едва заметен двухэтажный дом Боба Корнута. На почтовом ящике нет номера дома, как у соседей, так что я сначала проехал мимо, потом вернулся. Во дворе трейлер Аirstream - огромный дом на колесах для путешествий, похожий на фюзеляж пассажирского лайнера. Когда была жива жена, мы часто путешествовали, говорит Боб, но теперь мне 83 года и лень оторвать задницу от дивана.
Боб, как, по-твоему, почему так много чернокожих в тюрьмах?
Боб Корнут: Почему так много? Потому что чернокожих судят строже, чем белых. И в тюрьмах их непропорционально больше. С другой стороны, большая часть преступлений, за которые сидят афро-американцы, они совершают против других афро-американцев. И это происходит в основном в районах с чернокожим населением.
Владимир Морозов: Каждый раз, говорит Боб Корнут, когда какой-то псих правдами и неправдами достает оружие и устраивает массовую охоту на людей, в прессе поднимается шум о необходимости затруднить доступ к оружию. Для этого несколько лет назад в штате Нью-Йорк по инициативе губернатора Эндрю Куомо приняли так называемый Safety Act (закон о безопасности). Улучшил ли этот закон положение? Нет, конечно.
Боб Корнут: Это чисто политический ход. Губернатору нужен рейтинг, он хотел повысить свой авторитет в глазах большинства населения штата, которое понятия не имеет о проблеме и не отличит винтовку от дробовика. Закон просто затруднил доступ к оружию для законопослушных граждан, теперь им сложнее оформить разрешение на владение оружием, труднее купить патроны. Губернатору и законодателям штата надо было заглянуть в статистику. Большая часть преступлений совершается с помощью стволов, купленных нелегально, а на это преступникам никакого разрешения не надо. Так что, с безопасностью по-прежнему плохо. А покупают стволы в других штатах, где это легче сделать. Затем оружие привозят в Нью-Йорк и тут его успешно используют местные наркодельцы.
Владимир Морозов: Недавно арестованы 8 человек, которые незаконно привозили оружие из штатов Джорджия и Пенсильвания в Нью-Йорк. Житель Бруклина и его подельники из других городов перевезли и продали многие десятки стволов. И это, говорит Боб, не какие-нибудь тебе пугачи мелкого калибра, а пистолеты Глок, Вальтер и автоматы, которые находятся на вооружении в армии. Прокуратура заявила, что это уже третья группа нелегальных продавцов оружия, которую удалось разоблачить за год.
Боб напоминает мне, что прежний мэр Нью-Йорка дал полиции право проверять любого подозрительного - нет ли при нем оружия. Такой метод назывался stop and frisk (остановить и обыскать). Против этого активно протестовали афро-американцы и их либеральные сторонники. Мол, обыску подвергаются в основном представители национальных меньшинств. И новый мэр города де Блазио этот порядок отменил.
Боб Корнут: Я одобряю все, что делает жизнь людей безопаснее. И практику stop and frisk тоже одобряю. Но власти решили не раздражать чернокожих избирателей и заявили, что «остановить и обыскать» — это расизм. Какой же это расизм, когда полиция просто мешала одним чернокожим убивать других! Такая же политическая игра больше года идет по поводу якобы жестокого обращения полиции с афро-американцами. Да, я сам всю жизнь был полицейским, я афро-американец и знаю, что встречаются полицейские-расисты и садисты. Бывают садистами и сами чернокожие полицейские. И они получают заслуженное наказания. Но жители районов, населенных в основном афро-американцами, страдают не от расизма, а от тех преступлений, которые называются «black on black”, то есть совершаются чернокожими против других чернокожих.
Владимир Морозов: И как, по-твоему, это дело можно изменить?
Боб Корнут: Нужно нанимать в полицию больше афро-американцев. Чтобы они противостояли чернокожим хулиганам и бандюгам. Вот, в прошлом, особенно в штатах Среднего Запада и Запада, в полиции было заметно больше афро-американцев. Теперь положение хуже, чем было в конце 19 - начале 20 века.
Владимир Морозов: Собственно говоря, я ведь ехал к Бобу Корнуту поговорить о его житье-бытье. Но язык не повернулся. Все и так ясно. В книжном шкафу Harvard Classics (Гарвардское собрание шедевров мировой литературы). Все 50 томов, точнее 51. Когда с них в последний раз стирали пыkь? Та же судьба и у прекрасно изданных в жестком переплете книг об охоте — их целая полка. Но и эта страсть давно прошла. На диване и кресле горой свалена какая-то одежда и журналы. Давно не стриженный газон перед домом со всех сторон теснят тоже давно не стриженные кусты. Помню как-то раз за Корнутом заезжал в стрелковый клуб сын, красивый парень на светлом роскошном «порше» с откидным верхом. Сейчас фирма перевела сына куда-то далеко... Что ж, будем говорить о политике, благо мы с Бобом почти единомышленники.
Боб, вот ты республиканец. Если бы сегодня были выборы. Ты бы за кого из претендентов голосовал?
Боб Корнут: Ни за одного из них. Почему? Потому что ни один из них мне не интересен. Поддержал бы я чернокожего хирурга Бена Карсона? Нет. Он не сможет объединить партию республиканцев. Его мало знают в стране. Вот ты говоришь, что он широко известен, кучу книг написал. А ты сам-то их читал?
Владимир Морозов: Читаю сейчас одну, которая называется America the Beautiful (Прекрасная Америка).
Боб Корнут: (Смех) Сложилась ситуация, когда американцы выбирают меньшее из двух зол. И опять ты, как всегда, проголосуешь за любого республиканца, которого номинируют, а я вообще не пойду на выборы. И не уговаривай. Нет! Снова не пойду.
Владимир Морозов: Боб, ты рассуждаешь, как консерватор. А ведь так думают немногие афро-американцы. Случалось ли, чтобы кто-то из них называл тебя прислужником белых, Дядей Томом?
Боб Корнут: Нет, не называли. Почему на называли? Не знаю. Может быть, из-за моих габаритов. (Смех)
Владимир Морозов: Боб Корнут под два метра ростом, ширококостный с мощными ручищами, он смотрится, как ушедший на покой боксер-тяжеловес. Хотя со времени нашей последней встречи заметно сбросил вес. Надо будет заехать к нему еще разок. И позвать с собой кого-нибудь из наших клубных стрелков.
