17 ноября в Чехии отмечают очередную годовщину "бархатной революции" 1989 года. Падение коммунистического режима означало и крах мощной системы государственной пропаганды, построенной этим режимом. Но нынче Чехии угрожает другая пропаганда – кремлевская. Во всяком случае так утверждается в очередном ежегодном докладе Информационной службы безопасности – контрразведки Чешской республики. Обеспокоена размахом пропутинской информационной активности и гуманитарная организация "Человек в беде", накануне праздника запустившая образовательный проект "Современная российская пропаганда", рассчитанный на учащихся средних школ, студентов вузов и преподавателей.

Ведущий проекта Карел Страхота рассказал о нем Радио Свобода.

– Как и почему возникла идея образовательного "контрпропагандистского" проекта?

– Мы уже семь лет занимаемся проектами, связанными с медиасредой. Пытаемся рассказать и показать молодым людям, как отличить информацию от дезинформации, как не стать жертвой информационной манипуляции. Поэтому, когда стало ясно, что чешская аудитория подвергается довольно массированной обработке российской пропагандой, мы решили уделить особое внимание этой теме. Так возникли эти пять довольно обширных лекций, посвященных разным аспектам современной российской пропаганды.

​– Как именно вы подошли к этой теме?

– Одна лекция посвящена тому, как пропаганда работает с собственно российской аудиторией. Другая тема – работа на зарубежную публику, ее мы разбираем на примере телеканала RT (Russia Today). Третья – как это делается здесь в Чехии: представляем вниманию учащихся и учителей различные пророссийские веб-сайты, которых здесь возникло немало, и особенности их работы. Прежде всего обращаем внимание на то, как распространяются неподтвержденные или откровенно фейковые сообщения, в том числе через социальные сети. Четвертая тема нашего проекта – информационная война, связанная с конфликтом на Украине. И, наконец, пятая – сопоставление советской пропаганды в период вторжения в Чехословакию в 1968 году и современной российской пропаганды в ходе украинских событий. Технически это в каждом случае аудиовизуальный продукт (документальный фильм, фрагменты различных материалов СМИ и интернет-медиа), к нему прилагается набор наиболее типичных вопросов по данной теме и, наконец, комментарий эксперта, который на эти вопросы пытается ответить. Есть там и другие полезные материалы – например, словарик наиболее часто встречающихся терминов по той или иной теме.

–​ Вы говорите только о российской пропаганде или затрагиваете и общие вопросы: пропаганда как явление, история пропаганды и так далее?

– Те пять лекций, о которых мы сейчас говорим, посвящены современной российской пропаганде. Но, как я уже сказал, мы темой пропаганды занимаемся не первый год. У нас был большой проект, посвященный коммунистической пропаганде. А в самом начале было и то, о чем вы говорите, – проект, посвященный типам массовой информации как таковой, в том числе и пропаганде, со множеством самых разных примеров, исторических и современных.

– Социальные сети, троллинг как орудие пропаганды – этими феноменами вы тоже занимаетесь?

– Да. В одной из лекций целый раздел посвящен этим вещам. Мы хотим, чтобы школьники и студенты поняли, что дать чему-то "лайк" в "Фейсбуке" – значит солидаризироваться с этой информацией, которая вполне может быть ложной. Мы даем практические советы насчет того, как определить фейк, пропагандистский вброс или "вирусную" информацию. У нас там даже есть игра, в ходе которой каждый может попробовать свои силы в роли интернет-тролля, чтобы понять, как это работает.

– Не боитесь негативных последствий? Вдруг кому-то понравится быть троллем? Или же кто-то вообще разочаруется, придет к мнению, что правдивой информации как таковой нет и верить нельзя никому?

– Как раз это, по моим наблюдениям, и есть одна из целей российской пропаганды: убедить аудиторию в том, что ей врут, что верить нельзя никому. У нас другая цель: научить работать с источниками информации, отличать СМИ, для которых журналистская этика – не пустой звук, от тех, в которых вообще непонятно, "откуда ноги растут", где источники их информации и кто они сами, собственно, такие. Мы не говорим: не верь ничему. Мы говорим: думай, анализируй, откуда эта информация взялась, почему она именно здесь, как ее можно проверить.

– Можете привести пример какого-то российского пропагандистского сообщения, которое "имело успех" в Чехии?

– Ну хотя бы проезд этой весной через нашу территорию колонны войск и бронетехники НАТО. Они возвращались на базу в Германию с учений в странах Балтии. В этот момент здешние пророссийские веб-сайты сообщали о том, чего вообще не было: о неких многотысячных демонстрациях протеста против нарушения суверенитета Чешской Республики! Мы эту историю тоже использовали в нашем проекте.

– Как вы собираетесь распространять ваши лекции?

– Во-первых, все они доступны на нашем сайте, там нужно зарегистрироваться. Во-вторых, мы предлагаем семинары для педагогов – с возможностью более подробного разъяснения и обучения. Судя по первым отзывам, интерес есть, и изрядный, – говорит сотрудник чешской гуманитарной организации "Человек в беде", ведущий просветительского проекта "Современная российская пропаганда" Карел Страхота.

О том, что представляют собой прокремлевские интернет-серверы в Чехии и как они работают, рассказывает руководитель Центра изучения новых масс-медиа Института информационных исследований при Карловом университете (Прага) Йозеф Шлерка:

​– Если почитать некоторые чешские СМИ или проштудировать открытую часть ежегодного отчета контрразведки, складывается впечатление, что прокремлевские медиапроекты растут здесь как грибы после дождя. Портал Neovlivni.cz даже составил список наиболее заметных таких проектов. По вашим наблюдениям, это так? И если да, то почему это происходит?

– Да. Если иметь в виду веб-сайты, чья информационная картина и оценки событий в целом идентичны тем, что предлагает российский официоз, то таких сайтов у нас уже можно насчитать десятки. Некоторые из них совсем маленькие, они начинали в качестве, назовем это так, альтернативных или конспирологических. Скажем, какой-нибудь сайт, сильно недовольный деятельностью Бильдербергского клуба. Для них позиция нынешнего российского руководства – это своего рода альтернатива тому, что им кажется заговором "мирового правительства". Есть более крупные новые проекты, например, AENews, которые выглядят как полностью разделяющие нынешнюю политическую линию Москвы. В большинстве таких случаев трудно утверждать, что эти сайты напрямую проплачены из российских источников, но вполне очевидно, что они находятся под политическим влиянием Кремля.

​– Какого рода аудиторию привлекают такие серверы? Кто эти люди: те, у кого в голове уже сложилась определенная система взглядов, и они ищут подтверждения того, что правы, или же те, кто находится в свободном информационном поиске?

– Мне кажется, тут действуют еще несколько факторов. Изначально речь идет о маргинальных проектах. Но они расширяют свой охват и влияние на общественное мнение с помощью социальных сетей или поисковых систем. Пример: у вас есть, скажем, 40–50 сайтов, одновременно распространяющих некую новость (неважно, подлинная она, искаженная или откровенный фейк). Вы натыкаетесь на нее, допустим, в "Фейсбуке", хотите проверить, что к чему, задаете ключевые слова в поисковик. Очень велика вероятность, что на первой странице результатов поиска у вас будут сообщения как раз тех самых сайтов – и вы можете подумать, что новость верна, раз "все об этом пишут". Тут уже надо анализировать, кто такие эти "все", а не каждый интернет-пользователь на это способен.

В социальных сетях механизм другой: там велика сила авторитетного мнения. Случается, что политики или другие известные люди размещают на своих аккаунтах в социальных сетях непроверенную информацию, которая им кажется правдивой (например, по причине, которую я описал выше – "все пишут"), и тогда возникает кумулятивный эффект: ну смотрите, ведь это точно правда, раз даже такой человек, как N, это подтверждает, думают другие пользователи. И становятся жертвами информационной ловушки. Таковы два основных механизма. Есть и другие детали – например, слиппер-эффект: так называют особенность восприятия, когда человек быстрее забывает источник информации, чем ее содержание. Случается так, что мы читаем новость, которой не верим, так как не доверяем ее источнику, но со временем забываем об этом источнике, однако воспоминание "что-то такое я уже слышал" у нас остается.

​– Вы знаете примеры действия подобных схем, примененных прокремлевскими СМИ?

– Яркий пример: "новость" о том, что массовые выступления противников президента Милоша Земана год назад организовало посольство США в Праге. Она появилась на сайте aeronet.cz (AENews), о котором я уже говорил, и оттуда ее взяли другие серверы, пусть не официальные или очень известные, но всё же обладающие определенной позитивной репутацией. Дальше она пошла гулять по соцсетям и стала частью общественной дискуссии – даже, помнится, была какая-то непрямая реакция из Града (резиденция президента Чехии. – РС). Пока не выяснилось, что вся эта информация абсолютно вымышленная.

Но есть и более тонкие материи. Это работа с языком новостей. Система "альтернативной" информации, которую я пытаюсь анализировать, направлена на то, чтобы размывать этот язык, исподволь его менять. Возьмем конфликт в Сирии. Изначально основные его стороны описывались нашими СМИ как "Исламское государство" (группировка признана террористической в ряде стран, в том числе в России. – РС), режим Асада и антиасадовская оппозиция. Постепенно, по мере того как в конфликт втягивалась Россия, происходило фактическое слияние в информационном пространстве тех, кто воюет против Асада, до полного неразличения между ИГ и оппозицией. То же в случае с конфликтом на Украине: тема "фашистской киевской хунты", вброшенная в интернет-пространство в том числе и поставщиками "альтернативной" информации, привела к тому, что даже солидные чешские СМИ вдруг растерялись: хорошо, а как тогда называть тех, кто воюет против украинских войск? Это кто – повстанцы, сепаратисты, террористы? Все это примеры разрушения самого языка медиа, а это мне кажется даже более опасным, чем вброс в информационное пространство какой-то фальшивой новости.

​– В чем причина успеха этих манипуляций?

– Мне кажется, пропутинской пропаганде в нашей стране удается использовать настроения определенной части общества, ее недовольство. Неслучайно многие из этих проектов, как я уже сказал, изначально были связаны с сайтами, которые и до этого пропагандировали то или иное альтернативное мировоззрение. Сегодня же мы видим там многие аспекты социальной критики: темы судебных ошибок, недоверия к государству как таковому. Пропаганда "цепляется" за недовольных, разочарованных, фрустрированных. Это своего рода вирус, – считает медиааналитик Йозеф Шлерка из пражского Карлова университета.