Филологи Петербурга работают над исследовательским проектом, посвященным конспирологическим теориям, столь популярным сегодня в России. Проект называется "Конспирологические нарративы в русской культуре XIX – начала XXI вв.: генезис, эволюция, идейный и социальный контексты".
Фольклорист Александр Панченко заинтересовался историей так называемого "Плана Даллеса" – фальшивки, основанной на фрагментах из романа Анатолия Иванова "Вечный зов":
– Если говорить о современности, то "План Даллеса" – это один из самых популярных конспирологических нарративов в современной России. Показательно, что весной 2015 года один из районных судов Свердловской области включил его в список экстремистских материалов на довольно забавных основаниях. Я посмотрел судебное решение. Некий анонимный эксперт областного управления ФСБ счел, что он разжигает ненависть к представителям государственной власти в современной РФ, чего там, на самом деле, нет. Ну, и вообще модальность этого текста не подразумевает того, что он говорит о том, что уже произошло. Хотя, конечно, это подразумевается, но в самом тексте этого нет. Это ведь план. Он еще не реализован. Так что это заключение выглядит немного странно. Но понятно, что это – реакция на очень широкую популярность этого текста. Поэтому он интересен – и в связи со своей историей, и в связи с тем, какую он обрел популярность. Не секрет, и собственно об этом говорят и те, кто считает, что этот план действительно существует, что это – фальсификация. Очень похожая по технологии на "Протоколы сионских мудрецов". Более того, видимо, и сделанная с оглядкой на "Протоколы сионских мудрецов". Судя по всему, ее автором был покойный, известный деятель русского национализма 90-х годов, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев). Потому что этот текст, как текст, атрибутированный Алену Даллесу, появляется в его статье, опубликованной еще в феврале 1993 года в газете "Советская Россия". Перед тем, как привести этот текст, он рассуждает о "Протоколах сионских мудрецов". Он говорит о том, что это, конечно, фальшивка, вроде бы, ученые спорят (хотя об этом уже давно никто не спорит), но, с другой стороны, посмотрите на текст "Протоколов сионских мудрецов", это действительно сбывается, а вот – еще текст. И дальше он приводит пресловутый "План Даллеса". Но довольно скоро, уже через несколько лет после этой первой публикации и после того, как текст получил массовую популярность, выяснилось, что этот текст – компиляция одного эпизода из романа советского литературного "генерала" и покровителя "почвенников" и "Русской партии" в литературе брежневской эпохи Анатолия Иванова. Из романа "Вечный зов". Меня интересовало не разоблачение этой фальсификации, которая и так разоблачена, а ее история.
Почему именно этот текст? Почему Анатолий Иванов? Откуда это все берется? В результате моих изысканий получается примерно такая картина. Этот текст, план по, скажем так, моральному разложению русского народа вложен в уста самого отрицательного, я бы даже сказал, демонизированного героя этого романа, бывшего следователя жандармерии еще в начале ХХ века, затем троцкиста, потом – немецкого шпиона, а затем коллаборациониста Арнольда Лахновского. И, несмотря на то что, казалось бы, речь идет о троцкисте и о человеке, который сотрудничает с нацистами, вначале как агент немецкой разведки, потом как руководитель некоей коллаборационистской армии, на самом деле, судя по всему, а там есть ряд косвенных признаков, речь идет об особого рода антисемитской линии. О своеобразной адаптации идеи "еврейского заговора" в контексте идеологии, политики, культуры брежневской эпохи. Там есть несколько слоев. Один слой, и для посвященных это было вполне очевидно, потому что троцкизм был для писателей-почвенников одним из эвфемизмов еврейства. Второй слой – это литературная полемика между консерваторами, "почвенниками" и либералами. Причем не только в литературе, но и вообще в культуре 60–70-х годов. А третий слой – это, скажем так, моральные искания позднего советского общества, потому что начиная с 60-х годов, где-то с середины хрущевского правления, коммунистические идеологи стали очень беспокоиться о проблемах моральной нормы в советском обществе. Это, видимо, было связано, с одной стороны, с поисками какой-то приемлемой этической и эстетической рамки для будущего коммунистического общества, потому что, действительно, производительные силы достигли нужного уровня, каждый мог получать по потребностям, но не по труду. Но как люди должны себя вести в такой ситуации? Появляется "Моральный кодекс строителя коммунизма", открываются кафедры этики и эстетики в крупных университетах и т. д. И эта дискуссия о том, какой должен быть в моральном и эстетическом отношении будущий гражданин коммунистического Советского Союза, продолжалась на протяжении и 60-х, и 70-х годов. А с другой стороны, вероятно, одним из стимулов было то, что в это время происходит, поскольку Хрущев дает крестьянам паспорта, массовое бегство крестьян в города, появляется новая социальная среда, которую тоже надо как-то регулировать. Появляется своеобразный хрущевский дисциплинарный проект. И эти моральные искания, попытки найти "правильного человека" оборачиваются постоянной апелляцией к литературной классике, к некоей культурной традиции, к поискам девиаций модернизационного характера. Нарождающееся общество потребления воспринимается как морально неприемлемое. На самом деле это довольно подвижная ситуация. То западная музыка признается прогрессивной, то наоборот – упадочной и развращенной. Но эта идея о том, что существует "загнивающий Запад", существует деградирующее общество потребления и оно не соответствует тому моральному стандарту, которое создает советское общество, она тоже присутствует в этом плане, потому что, по мысли, как я ее реконструирую, Анатолия Иванова, речь шла о том, что евреи, мировое еврейство и западная буржуазная демократия ориентированы на подавление русского народа путем его морального разложения.
– Так почему же эти конспирологические теории вновь сегодня стали так популярны?
– Почему с такой легкостью этот текст перетекает в постсоветское время? В постсоветскую культуру, в постсоветскую идеологию? Почему так важно думать о том, что "План Даллеса" существует, что он работает? Почему этот текст оказывается – по крайней мере для этих сообществ – одним из наиболее эффективных способов самоописания? Готовых ответов на второй вопрос у меня нет. Но, наверное, можно сказать, что тут есть преемственность несколько иного порядка, потому что формирование общества потребления стимулирует такого рода тревоги, такого рода формы самоописания. На самом деле, речь идет не о кризисе, который сопутствовал распаду Советского Союза. Это, скорее, своеобразный дополнительный эффект, который возник с началом формирования в 60–70-х годах общества потребления, который продолжает развиваться, несмотря на смену режима, уже в постсоветское время. Это своеобразный эффект модернизации. Господин Анатолий Иванов не был маргиналом. Ведь, когда говорят о писателях-деревенщиках, говорят о ресентименте, о депривированности, о том, что они вышли действительно из деревни и они ее, погибающую, оплакивают… На самом деле, этот писатель, хотя и тоже вышел из деревни, но был одним из генералов: главным редактором "Молодая гвардия", членом правления Союза писателей, депутатом Верховного Совета. Коллекционировал иконы. Жил, по советским стандартам очень хорошо. Мне кажется, что эта преемственность формируется самоописанием сформировавшегося в советское время и продолжающего формироваться сейчас общества потребления.
– Можно ли назвать какой-то период новейшей истории России, когда консервативный национализм потерпел поражение и исчез с политического ландшафта?
– Он потерпел фиаско в приснопамятном 1993 году, когда и появился "План Даллеса". Но, потерпев политическое фиаско, он на каком-то уровне существовал. Другое дело, что не так просто ответить на вопрос: как соотносятся идеология консерватизма, национализма, почвенничества и реально протекающие социальные, экономические, культурные процессы? На самом деле, и мы это видим сплошь и рядом в современной России, человек, сегодня разделявший ультралиберальные, ультрадемократические взгляды, завтра становится консерватором. Может, это стоит объяснять не только стремлением к личной выгоде, возможностью сделать карьеру, желанием находиться при власти. Просто идеология играет немножко не такую, какой хочется казаться, роль. И эти способы создания социальных сообществ, формирование сообществ доверия и сообществ недоверия, могут привести при помощи самых разных идеологических моделей к тому, что разницы между ультралиберализмом и ультраконсерватизмом не будет. Например, политико-идеологическая карьера депутата Милонова нам об этом говорит вполне. Идеологии меняются, а нарративные модели оказываются очень живучими, потому что они имеют отношение не только к идеологии, а к более глубоким социально-экономическим процессам. И этот "План Даллеса" как средство самоописания и, может быть, экзистенциального переживания перемен, которые необратимо происходят, работает до сих пор.
Собиратель современного политического фольклора Ирина Козлова искала признаки наличия антироссийского заговора в эпических текстах 21-го века. Причем сегодня можно говорить о разнообразии жанров такого рода произведений:
– Мой материал будет шире. Я беру не только эпические нарративы, но и стихи, которые посвящены антироссийскому заговору. Поскольку я раньше занималась эпическими текстами советского времени, то сейчас я решила посмотреть на современные эпические тексты. Это, конечно, былины. Кроме того, сейчас эти эпические произведения стали появляться в новом формате. Создаются клипы, сделанные под былины. Например, "Былина про Путина и Обаму".
Эпические конспирологические новообразования появляются сегодня в интернете не только в традиционной текстовой форме, но и в форме мультфильмов. В 2014 году вышло два мультфильма с актуальным политическим содержанием, построенных как экранизация эпического повествования: "Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца" и "Сказ о том, как царь-Путин Крым захватил".
Мультфильм "Сказ про Петьку-подлеца из шоколадного яйца" был создан коллективно. Вначале пользователь интернета написал текст, потом его кто-то экранизировал. Причем это произведение существует в трех частях. Первую написал один пользователь, а потом остальные были созданы другими людьми. Действительно, получается фольклорное творчество. Там тоже, в этом мультфильме, конспирология играет очень важную роль потому, что Барака Обама представлен как мировой злодей, а Петр Порошенко представлен как его агент. В целом – пропутинский мультик, Путин там – герой положительный.
Помимо мультфильмов, клипов, песен, былин, тема антироссийского заговора особо массовое распространение получила в стихах. Ирина Козлова представляет одно из таких стихотворений, опубликованное на сайте "Стихи.ру", стихотворение некоего Шапиро М.М. "Пятая колонна":
Рожден сценарий в Вашингтоне,
и смысл его довольно прост –
Стереть с лица земли Россию,
поднять за то победный тост.
В России пятая колонна
для этой цели создана.
Момент удобный для вторженья
найти врагу она должна.
Не просто пятая колонна,
а боевой Троянский конь,
Способный на просторах русских,
разжечь губительный огонь.
Им щедро платит заграница,
и ждет от них злодейских дел,
Что бы однажды к нам вломиться.
вредить России их удел.
Чтоб разруха и сраженья
пришли в наш дом,
пришли в наш двор,
Чтоб США и чтоб Европа,
прочли России приговор.
Притихла пятая колонна,
пружиной сжалась за углом,
Что бы однажды распрямиться,
что бы взорвать страну, наш дом.
Нужны им митинги и марши,
и провокаций грязных ряд,
Пусть города наши и села
в междоусобице горят.
Им нужен киевский "майдан",
в Москве и в Питере, в Сибири,
Чтоб шла гражданская война,
по всей стране, всё шире, шире.
Чтоб синим пламенем горела,
в братоубийственной войне,
Россия – матушка Россия,
родная мать тебе и мне.
Чтоб города наши и села
сдать ненавистному врагу.
Желает пятая колонна,
сдержать я гнева не могу.
Живут в России россияне,
чтут, любят родину свою,
И есть в России "злодеяне"
те, что Россию предают.
Народ мой, Родина, Россия,
предельно бдительною будь,
Врага, в лице колонны пятой
ни на мгновенье не забудь.
Россия есть, была и будет,
мы не дадим себя сломать,
Всем из Брюсселя, Вашингтона
это пора давно понять.
