Радио Свобода продолжает цикл интервью, посвященных главным знаковым событиям и тенденциям 2016 года. Накануне Нового года Росстат опубликовал данные, согласно которым число бедных граждан в России достигло примерно 20 миллионов 300 тысяч человек. В прошлогоднем отчете Росстата за сентябрь бедных в стране было "всего" 18 миллионов. Одновременно ВЦИОМ поделился данными последнего опроса на эту же тему – 66 процентов респондентов ответили, что за последние пять лет бедных в стране стало больше.
Как будет складываться экономическая ситуация в России в наступившем году? Какой будет инфляция? Где россиянам лучше всего хранить свои сбережения и способно ли нынешнее руководство России проводить столь необходимые сейчас структурные реформы в экономике? Свое мнение по этим вопросам высказывает эксперт Фонда Карнеги Андрей Мовчан:
– Вы разделяете крайне пессимистические прогнозы по поводу динамики цен на нефть в наступившем году для России?
– Я не знаю, как определить понятие "крайне пессимистические". Если говорить о прогнозах, согласно которым цены на нефть упадут ниже 30 долларов за баррель и далее, то в целом я не разделяю такие мнения.
– Вы считаете, что цены на нефть не опустятся до такого уровня?
– Не совсем это. Я считаю, что цена на нефть, как цена волатильного товара, может подниматься и опускаться в очень широких пределах. И вопрос не в этом, а в том, насколько она будет устойчива на тех или иных уровнях. Сейчас цена на нефть существенно опустилась в связи с затовариванием хранилищ. Нефть просто становится негде хранить. Но реакция на такое падение цены, естественно, во всем мире будет состоять из увеличения спроса и, возможно, в некотором снижении запасов в США. Потому что они уже оказываются на уровне ниже себестоимости производства. Поэтому такое снижение не может быть устойчивым. Мы знаем, что цены на сырье могут находиться в неустойчивом состоянии достаточно долго. Но все равно – через какое-то время цена должна будет вернуться на уровень выше сорока, а скорее даже, выше пятидесяти долларов за баррель. Потому что примерно там находится равновесие, на сегодняшний день.
– Насколько эта ситуация скажется на российском госбюджете? Возможно ли создать такой бюджет, который бы обеспечил хотя бы какую-то стабильность в экономике России в будущем году?
– Стабильность в экономике России присутствует. И даже если дефицит бюджета будет 5-6 процентов ВВП, у экономики есть еще огромные резервы. Можно просто банально напечатать рубли, создать высокую инфляцию и спровоцировать дальнейшее падение курса национальной валюты, и этот дефицит закрыть, а также можно частично использовать резервы. Мы считали, что снижение цены на нефть на 1 доллар за баррель обходится бюджету примерно в 2 миллиарда долларов. Если сравнивать с серединой июля, то цена снизилась примерно на 12 долларов. Это значит, что 24 миллиардов долларов бюджет не досчитается. Но 24 миллиарда долларов можно взять из резервов. Это не та сумма, которая серьезно изменит ситуацию. Российская экономика все равно находится в глубокой рецессии, и она будет продолжать в ней оставаться. Проблема не в низкой стоимости нефти, проблема в недоверии к действиям правительства и Путина. Поэтому говорить о том, что 37 долларов за баррель или, наоборот, 56 долларов за баррель что-то изменят, я бы не стал.
– Надолго ли хватит накопленных сейчас резервов?
– Это зависит от очень многих факторов. Мы не понимаем, какие могут быть в экономике "черные лебеди". Я могу вам на следующий год назвать как минимум два – это последствия резкого сокращения капитального строительства, связанные с большим количеством людей, теряющих работу, и возможный коллапс крупных системных банков. А в перспективе еще нескольких лет я готов назвать много подобных "черных лебедей", которые могут очень серьезно изменить картину. Кроме того, мы не понимаем, сколько будет стоить нефть. Мы не понимаем политических взаимоотношений России с другими странами, включая военные конфликты. Мы не понимаем, может ли против России быть введено какое-то новое серьезное эмбарго в какой-то момент. Но, если все будет происходить так, как происходит сейчас, и цены на нефть будут более-менее стабильны, и правительство не будет совершать каких-нибудь глупостей, то в том режиме, в котором мы существуем, еще года 4-5 страна сможет просуществовать.
– Можно ли делать прогнозы по поводу уровня инфляции на 2016 год?
– Прогнозы делать можно. Путин на одной недавней большой пресс-конференции говорил, что у нас будут экономический рост и низкая инфляция. Я думаю, что инфляция будет двузначной в любом случае, что бы мы ни сделали. А какой именно она окажется – 12-13-процентной (при хорошем варианте) или 20-30-процентной (при плохом) – сказать очень сложно, потому что все зависит от нефтяной конъюнктуры и действий правительства.
Инфляция будет двузначной в любом случае, что бы мы ни сделали
– Если бы к вам обратились с вопросом, где россиянам лучше всего хранить сбережения, что бы вы посоветовали? Стоит ли вообще их хранить, может, лучше тратить?
– Я всегда скучно советую – хранить деньги в долларах. Долларовая экономика, как видите, растет достаточно стабильно. Это недавно подтвердили даже повышением ставок. И долларовые цены на товары в России, конечно, будут сокращаться со временем. Причем, скорее всего, на импортные товары тоже – просто потому, что у импортеров и торговцев будет меньше маржа, потому что не будет платежеспособного спроса. Долларовые цены на недвижимость будут снижаться. И даже если в какой-то момент рубль начинает укрепляться, не стоит расстраиваться, потому что это временный процесс.
– Вы отметили повышение ставки Федеральной резервной системы (ФРС) США. Продолжится ли эта тенденция в 2016 году? Как это скажется на экономической ситуации в России?
– Я был одним из тех людей, которые до конца считали, что ставку повышать не стоит. Я надеялся на то, что мое мнение разделяют члены ФРС. Оказалось, что это не совсем так. Они формально повысили ставку – верхняя граница прошлых диапазонов и нижняя граница этого. Поэтому реальная эффективная ставка, может быть, и не изменится никак. Тем не менее, они сделали совершенно четкое заявление. В ФРС говорят, что ставка может быть повышена примерно до 1,5 процентов в течение 2016 года. Вряд ли они могли бы сделать такое заявление, не имея на руках достаточных аргументов в пользу такого повышения. Скорее всего, про экономику в США они знают чуть больше нас и видят, что там пошел уверенный процесс роста.
Что касается России, то на ней это вряд ли сильно скажется. Потому что у нас и так практически нет иностранных инвестиций. Мы и так уже отрезаны от внешнего мира в этом смысле. Поэтому ожидать, что из России пойдет большой отток капитала в связи с ростом ставки по доллару, не приходится. Оттекать нечему! Из этого можно сделать вывод: надо продолжать, мне кажется, смотреть на цену нефти и на внутреннюю инфляцию, связанную с тарифами. При этом учитывая, что цена нефти не сильно зависит от ставки по доллару, и все-таки разница между 0 и 1,5 процентов годовых – не очень большая. 15 лет назад ставки ФРС были на уровне 6-7 процентов, и это не мешало. Поэтому России в ближайшей перспективе не стоит обращать внимание на ставку ФРС.
– Вы упомянули доллар как валюту, в которой нужно хранить сбережения, но почему не упомянули евро?
– Европа опаздывает с точки зрения экономического цикла по отношению к США. И вполне возможно, что в Европе масштабные количественные смягчения будут продолжаться и развиваться. И это значит, что евро будет дешеветь по отношению к доллару. На мой взгляд, риски этого больше, чем риски того, что евро по отношению к доллару в ближайшее время будет расти. Именно поэтому я говорю про доллар. Безусловно, наступит момент, когда ситуация поменяется, когда евро начнет расти к доллару. Потому что долгосрочный приоритет находится на уровне 1.20, 1.19 долларов за евро. К нему, в конечном итоге, наверное, будут возвращаться, но это будет еще не скоро.
– Вы считаете, что рублевые вклады в российских банках совершенно не выгодны?
– Никто так не может утверждать. Нет абсолютно никаких стопроцентных гарантий ничего. Я считаю, что рублевые вклады в банках – это большие риски. Во-первых, потому что ожидаемая инфляция выше ставок по этим вкладам. Ожидаемое падение курса рубля тоже выше этих ставок. Во-вторых, потому что сами банки еще, кроме того, являются риском. Российская банковская система достаточно слаба. Например, "Внешпромбанк" сейчас сокращает платежи, а это банк из первых пятидесяти в стране. Кто еще из первых пятидесяти находится в таком состоянии – вы не знаете, я не знаю, вкладчики не знают. И Центробанк, судя по всему, тоже не знает – судя по тому, что ЦБ делает и как он это делает. Поэтому надо понимать, что это большие риски.
– Нынешние российские власти могут что-то реально противопоставить неблагоприятным экономическим тенденциям в экономике?
– Этот разговор тоже стар как мир. Мы об этом говорим минимум лет 15. Конечно, могут! Нужно производить структурные реформы, и срочно, пока страна еще существует, пока еще у нее есть какой-то потенциал. Надо менять систему правоприменения, систему законодательства. Надо менять налоговую систему и открывать страну для иностранных инвестиций и т. д. В общем, ничего нового.
Логические связи потеряны даже внутри руководства страной, а не только между руководством и обществом
– В Кремле это понимают? Есть ли там какой-то импульс к тому, чтобы изменить ситуацию к лучшему?
– Не знаю. Я вижу, что абсолютно нет никакого импульса к реформам вообще. Ни бюджет на 2016 год не подразумевает ничего связанного с модернизацией или с реформированием экономики, ни ответы президента Путина на экономические вопросы на итоговой пресс-конференции в декабре 2015-го. Когда Путин откровенно говорит журналистам, что, по его прогнозам, ВВП в 2016 году будет расти – в то время, когда и Минфин, и Министерство экономического развития, и даже Центробанк дают прогнозы падения ВВП, это означает, что хоть какие-то логические связи вообще потеряны даже внутри руководства страной, а не только между руководством и обществом. Поэтому я не могу судить, что в Кремле понимают, а что не понимают, – объясняет эксперт Фонда Карнеги Андрей Мовчан.
