Судебный процесс по делу Надежды Савченко – украинской военнослужащей, захваченной сепаратистами в Донбассе и переданной в Россию, где ее обвиняют в гибели журналистов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина, – близится к завершению.
Сторона защиты, по всей видимости, работает последние недели и преподносит "сюрпризы" следствию и суду. В расположенный неподалеку от украинской границы российский город Донецк, где проходит процесс, практически на каждое заседание приезжают свидетели и эксперты из Украины. По словам адвоката Ильи Новикова, еще месяц назад он не предполагал, что финал будет настолько интенсивным.
Судебная коллегия, разбирающая дело Савченко, отказалась вызывать с Украины свидетелей, предложенных защитой. Прежде всего, речь идет о бывших и действующих военнослужащих ВСУ – 80-й бригады и батальона "Айдар", которые принимали участие в бою с сепаратистами самопровозглашенной "Луганской народной республики" 17 июня 2014 года. Потенциальные свидетели, например, бывший боец батальона "Айдар" Александр Годзяковский, которого сепаратисты захватили в плен, когда он ехал на машине Веры Савченко на помощь ее сестре, предварительное согласие на приезд адвокатам дали, но запросили гарантии безопасности. Такими гарантиями мог стать официальный вызов от Донецкого суда через Министерство юстиции Украины. Между прочим, так вызывали всех украинцев – свидетелей обвинения, в том числе главу самопровозглашенной республики Игоря Плотницкого. Вряд ли Минюст Украины передавал ему повестку в Донецкий суд, но официальный запрос от суда на его имя был отослан. В случае со свидетелями защиты суд такой заботы проявлять не стал.
"Я боюсь за каждого украинца, приезжающего в Россию, – заявила Савченко. – Если суд может обеспечить безопасность проезда до суда и обратно, то вызывайте. Если нет – то не вызывайте".
"Люди, приехавшие в Донецк из Украины свидетельствовать в защиту Савченко, сделали это несмотря на грозящую им опасность в РФ", – написал в твиттере адвокат Марк Фейгин. Стороне защиты удалось привлечь в качестве свидетелей и экспертов несколько человек из Украины. Они приезжали в Донецк в сопровождении консулов, без повестки, и адвокатам периодически приходилось доказывать суду необходимость их допроса. Трудно сказать определенно, но кажется, меры безопасности вокруг и внутри Донецкого суда во время приезда украинцев усиливались: полицейских становилось больше, проверки всех, кто приближался к суду, – внимательнее.
Защита Савченко работала сразу по нескольким направлениям, каждое из которых должно было подтверждать главный тезис и алиби украинской военнослужащей: она попала в плен к луганским сепаратистам за несколько часов до артиллерийского обстрела, во время которого погибли Корнелюк и Волошин. Однозначно подтвердить это могли бы военнослужащие ВСУ, которые попали под обстрел и были взяты в плен одновременно с Савченко 17 июня 2014 года, но ехать в Донецк большинство из них посчитало опасным, а письменные свидетельства, которые отобрали у них адвокаты, были проигнорированы еще на стадии следствия. Свидетели обвинения из числа батальона "Заря" Игоря Плотницкого, в плен к которому попала Савченко, разумеется, утверждали, что ее задержали уже после артобстрела ВСУ.
Опровергнуть их слова в Донецк приехали двое бывших военнослужащих 80-й бригады ВСУ – Иван Руснак, который выступил на прошлой неделе, и Ярослав Григорьев, которого допросили на последнем заседании. Они оба видели Савченко 17 июня 2014 года, и, собрав их рассказы вместе, можно восстановить картину боя, что особенно важно, по хронологии.
В начале восьмого утра несколько десятков бойцов 80-й бригады получили приказ "по машинам", загрузились в три БТР и отправились в район Стукаловой Балки. Они должны были встретиться с БТР полка спецназа и в его сопровождении ехать в сторону гольф-клуба, где занять оборону. Для этого нужно было съехать с основной трассы, но бронемашина спецназа оторвалась от основной группы, и остальные три БТР проскочили поворот. Илья Новиков охарактеризовал события достаточно красноречиво: "Бой 17 июня был одной большой ошибкой". Три БТР двигались параллельно друг другу, заняв всю дорогу. Примерно в 8 часов они налетели на укрепления сепаратистов возле поста ДПС на перекрестке у поселка Металлист. Бронемашины обстреляли из автоматов и РПГ. Граната попала в средний БТР, где ехал Руснак. Его команда с несколькими тяжелоранеными сумела отойти в лесопосадки.
Бронемашина слева успела проскочить в Луганск, а в БТР с Григорьевым справа попала граната, отрикошетила и взорвалась под днищем. Машину подбросило, и она свернула в "зеленку", переехала окоп сепаратистов, попутно задавив одного из них, и заглохла. В это время по ней попала вторая граната, часть бойцов были тяжело ранены, некоторые пытались отстреливаться, пока не закончился боекомплект. После этого сепаратисты предложили им сдаться в плен, заявив, что иначе они забросают разбитый БТР ручными гранатами. Водителя Валявского застрелили сразу, отомстив за задавленного сепаратиста, а Григорьева отвели в окоп и оставили там минут на 40.
В это время несколько бойцов из среднего БТР, в том числе Иван Руснак, отошли в лесопосадку у дороги и заняли круговую оборону. У них было двое тяжелораненых, и передвигать их было опасно. Телефоны они выключили, чтобы не быть обнаруженными. Примерно в 9:30 на них вышла Надежда Савченко, которая приехала к гольф-клубу на танке, но оттуда шла пешком, пытаясь отыскать раненых и провести разведку. Она перевязала одного из раненых, вышла на дорогу, чтобы вызвать по телефону помощь для бойцов Руснака. Связь работала нестабильно, поскольку ближайшие вышки в Стукаловой Балке и в поселке Металлист уже не работали. В это время она получила огнестрельное ранение в руку. Савченко дозвонилась до сестры Веры и та отправила свой "Мини Купер" с двумя бойцами "Айдара", чтобы вывезти раненых. После этого Савченко пошла вперед, к разбитым и дымящимся БТР, чтобы попробовать отыскать выживших и помочь им.
Помощи команда Руснака так и не дождалась. Машина с Александром Годзяковским и Тарасом Синяговским промчалась мимо них и попала в ту же засаду, что и три БТР ранее. Оба бойца были взяты в плен, и Григорьев, которого к тому времени вывели из окопа и привязали к дереву, их видел.
"В плену они всем говорили, что они из стройбата и бежали из ВСУ из-за тяжелых условий службы", – рассказал Григорьев. "А почему они так говорили?" – удивился прокурор. "Потому что они умные, – ответил свидетель и все в зале суда засмеялись. – Если бы они сказали правду, их бы убили".
Но еще до этого Григорьев наблюдал, как приводили пленных из 128-й бригады ВСУ, которые на трех БМП направились на помощь к команде подбитых БТР. Показания одного из пленных – Вячеслава Пономаренко защита зачитала на предыдущем заседании суда, но приобщения к материалам дела так и не смогла добиться. Около 10 утра Григорьев увидел Надежду Савченко, которую вели со связанными руками. Она была одета в форму натовского образца, но без рюкзака и бронежилета. На шее у нее был яркий платок, и Григорьев сначала не понял, что это была женщина. Когда ее допрашивали, Григорьев сидел спиной, привязанный к дереву, слышал только, как ей кричали: "Ты снайпер?!" Впоследствии пленных, оставшихся в живых, поместили в здание луганского военкомата, где располагался батальон "Заря". Савченко находилась в душевой спортзала, за стенкой от Григорьева. На ночь ее привязывали к койке. Григорьев провел в плену 28 дней и был обменен переговорщиком Владимиром Рубаном. Вместе с ним в списке значилась и Савченко, но ее сепаратисты отпускать не стали.
Основное свидетельство невиновности Савченко, которое адвокаты объявили еще до начала судебного процесса, – анализ биллинга ее телефонных звонков. Вышки сотовой связи в Луганске зафиксировали ее сигнал в районе 11 утра, задолго до гибели российских журналистов. По мнению следствия, Савченко залезла на 40-метровую вышку связи в районе Стукаловой Балки и оттуда корректировала огонь украинской артиллерии, потом слезла и попала в плен к сепаратистам. Объяснить несоответствие – почему сигнал связи был зафиксирован вышками в самом городе, если абонент находился за его пределами, взялся эксперт Вячеслав Железный. До осени 2014 года он работал в компании "МТС Украина" и, как специалист по связи, дал заключение. На вопрос, могли ли станции связи в Луганске поймать сигнал телефона Савченко, если она находилась гораздо севернее, за пределами города, он ответил утвердительно с поправкой: если остальные станции, которые были ближе к ней, оказались повреждены и не действовали. Адвокаты указывали, что к моменту написания экспертизы Железный не работал в МТС и документы компании использовал не совсем законно, но суд оставил его исследование в материалах дела. При этом Железного не спрашивали, работали ли станции на севере Луганска, предположительного характера ответа эксперта обвинению вполне хватило.
В Донецк приехали из Украины сразу несколько специалистов по сотовой связи, которые должны были рассказать о станциях в Луганске и окрестностях. Всего вышек "МТС Украина" и "Лайф" в округе несколько десятков, но для дела важны те, которые находились в Стукаловой Балке и поселке Металлист, а также на севере Луганска. Вышками "МТС Украина" в Луганской области занимался специалист Андрей Иванов, который не только следил за их состоянием, но и устанавливал некоторые из них. По свидетельству Иванова, вышки в Стукаловой Балке и Металлисте 17 июня вышли из строя, видимо, в результате боевых действий. Зато все луганские вышки работали без перебоев.
"Все станции города Луганска работали в штатном режиме, – подвел итог своему выступлению в суде Иванов. – Не работали станции на гольф-клубе и в поселке Металлист. Поэтому предполагать, что станции в центре Луганска, в низине, которые зафиксировали соединение, обслуживали абонента, якобы находившегося в районе Металлиста, – в корне неверное, такого не может быть". Звонок Савченко был зафиксирован в Луганске в 10:44, СМС от нее – в 10:46, то есть гораздо раньше, чем попали под обстрел Корнелюк и Волошин.
Станции компании "Лайф" в Луганске тоже функционировали без сбоев. Это подтвердил эксперт, сотрудник компании, пожелавший скрыть фамилию из-за опасения за жизнь родственников, оставшихся в Луганске. Перед заседанием адвокаты попросили журналистов не снимать эксперта и, несмотря на то что трансляция была с изображением, никто этого не сделал.
"Вы бы узнали, если бы на станции произошла авария?" – спросил свидетеля адвокат Новиков. "Да, в течение часа, – ответил эксперт. – Если бы шел дождь или снег, или возле станции были бы агрессивно настроенные люди, я бы предупредил аварийную бригаду о ЧП и сказал: "Ребята, вам туда ехать не стоит". "А 17 июня что-нибудь выходило из строя?" – спросил Новиков. "Нет, в этот день я ничего такого не помню. Звонков никаких не было", – ответил "засекреченный" свидетель.
Обвинение и на это подготовило ответ в виде экспертизы бывшего коллеги эксперта – Николая Помазана, который утверждал, что станции в Луганске могли испытывать проблемы из-за перебоев электроэнергии. Суд Помазана вызывать отказался, несмотря на все просьбы адвокатов, а из его документов было представлено удостоверение "менеджера по недвижимости". Марк Фейгин назвал Помазана лжеэкспертом, представив ответ из компании "Лайф" и ее дочки "Астелит", что Помазан никогда у них не работал.
По версии следствия, чтобы корректировать огонь артиллерии ВСУ, Савченко забиралась на 40-метровую радиомачту, стоящую посреди поля. К этому времени она была ранена в руку, но это обстоятельство следствие учитывать не стало. На последнее заседание суда в Донецк приехали два эксперта – сотрудники "Укртранснафта", на балансе которой стояла мачта. Начальник отдела обеспечения приднепровского нефтепровода Олег Пулинец привез в суд фотографии мачты, но суд приобщать их не стал. Тогда эксперт от руки нарисовал ее план, чтобы показать: мачта сделана с учетом антивандальных мер, лестница на нее начинается на высоте 6,8 метров от земли, и забраться туда без специальных приспособлений невозможно.
Когда Пулинец представил документы и фотографии, Надежда Савченко попросила суд: "Ваша честь, прошу принять этот документ, так как прокуратура и обвинение меня засунули на эту вышку, откуда я якобы корректировала огонь по бедным журналистам. Вам важно посмотреть, как она хотя бы выглядела". Суд отказал, сославшись на то, что документы составлены на украинском языке. Это вызвало резкую реакцию украинской летчицы: "Сейчас мы видим, как обвинение ущемляет любой другой язык, кроме русского. Я украинка и говорю на украинском языке. Пусть пользуются переводчиками. Что это за отмазки? Это ущемление моих человеческих прав!" В ответ судья пригрозил вывести Савченко из зала суда. "Я вас предупреждал уже", – сказал судья. "А я вас предупреждаю, что тогда начну сухую голодовку", – заявила Савченко и сказала, что обратится к уполномоченному по правам человека Элле Памфиловой с жалобой на дискриминацию по языку во время процесса.
Сотрудники "Укртранснафта" поднимаются на мачту с помощью страховки и специальной лестницы, высотой около 10 метров. Ни одного случая, когда на мачту забрались бы посторонние лица, не было. "Ты лезла по такой конструкции? Молодец, подпрыгнула на шесть метров!" – шутя сказал Савченко адвокат Марк Фейгин, показывая ей фотографию мачты.
Антеннщик-мачтовик Сергей Чапак, также сотрудник "Укртранснафта", обслуживающий мачты в Луганской области, выступил в суде на последнем заседании, несмотря на протесты прокуроров. Чапак – единственный человек, залезавший на мачту, с которой Савченко, по версии обвинения, корректировала огонь артиллерии.
"На какое расстояние видно с площадки мачты, если смотреть в сторону Луганска? Дорогу Луганск-Счастье видно с нее?" – спросил эксперта адвокат Новиков. "Нет, ее не видно за посадкой. Ее видно дальше. Но возле высокие деревья – метров по 5-6", – ответил Чапак. "А пост ГАИ (у которого погибли журналисты. – Прим.) видно?" – вновь спросил Новиков. Эксперт ответил отрицательно.
Точно так же он выразил сомнения, что на мачту можно залезть с одной действующей рукой или с повреждением. Сам он залезал всегда со страховкой, и это занимало у него примерно полчаса.
"На мачту можно залезть с одной рукой?" – спросил у него адвокат Николай Полозов. "Нет", – ответил Чапак. "Ну почему же..." – тихо сказал прокурор и уже громко спросил: "А если держаться локтевым суставом?" – "Это невозможно". – "Почему же?" – "Можно упасть", – ответил эксперт. "А можно и не упасть", – съехидничал прокурор. Все засмеялись.
В понедельник 1 февраля Надежда Савченко будет допрошена повторно. Теперь она сможет ссылаться на все материалы, которые были изучены в суде. По сути, с ее выступления начнутся прения сторон, хотя затем последует еще дополнение от прокурора и адвокатов. Защита опасается, что прокуроры, не предоставив, по словам Марка Фейгина, "ни одного доказательства, которые бы связывали действия Савченко по корректированию огня и мачту", приведут еще одного "свидетеля", который скажет, что видел, как украинская летчица залезала на нее. Теперь этому возможному "свидетелю" придется объяснить, как она сумела забраться на высоту 6,8 метров без снаряжения и лестницы и разглядеть оттуда скрытый посадками перекресток, где погибли журналисты.
Ход боя 17 июня 2014 года, в результате которого Савченко попала в плен, тоже теперь восстановлен вплоть до минут. Но свидетельские показания вызванных адвокатами военнослужащих ВСУ и сепаратистов, которых приглашало обвинение, противоречат друг другу. Решение в этом случае остается за судом, но тенденция принятия им решений вполне очевидна: на предпоследнем заседании было отклонено 11 ходатайств, поданных адвокатами.
"Мы уже почти заканчиваем. На следующей неделе мы, скорее всего, завершим нашу часть работы, – заверил Илья Новиков. – Ждем, что не позже середины февраля будут прения и к концу февраля – приговор. Мы передаем украинским и европейским переговорщикам, которые будут заниматься историей Надежды Савченко, очень неплохое досье. Им не придется защищаться от упреков, что они вступаются за военную преступницу. Любой человек, который изучит материалы этого дела, скажет, что Надежда невиновна и не имеет никакого отношения к гибели журналистов. Как только будет вынесен приговор, мяч перейдет на сторону дипломатов. Все наши надежды связаны с успехом переговоров и обещаниями, которые надавали политики".
Надежда Савченко держит голодовку уже 43 дня.
