"Мы закроем дорогу через Западные Балканы – главный маршрут притока мигрантов, которым в прошлом году прошли 880 тысяч человек и еще 128 тысяч – за первые два месяца этого года". Эти решительные слова принадлежат Дональду Туску, председателю Европейского совета, и содержатся в его приветственном обращении к участникам саммита Евросоюза и Турции, который пройдет в Брюсселе 7 марта. Возможно, это последний шанс для Европы найти практическое решение миграционного кризиса: начинается весна, и поток беженцев с Ближнего Востока и из Северной Африки вновь растет. Только на один из греческих островов, Лесбос, за один лишь последний уикенд февраля прибыли 4 тысячи человек.

То, что на европейских часах – даже не без пяти минут двенадцать, а, возможно, уже пять минут пополуночи, сознает большинство политиков и высокопоставленных чиновников. "Времени нет. Европейские лидеры должны продемонстрировать решимость следовать единым и ясным курсом. Только так можно разрешить ситуацию, которая, на наш взгляд, все еще не безнадежна, если найти к ней правильный подход", – заявил накануне саммита глава Ведомства ООН по делам беженцев Филиппо Гранди. Он представил план из шести пунктов, который, по его мнению, может помочь Европе справиться с потоком беженцев. В нем – скорейшее создание новых "хотспотов" – временных регистрационных центров для мигрантов в тех странах ЕС, куда они прибывают изначально, прежде всего в Греции и Италии; срочная помощь Греции, где скопились десятки тысяч беженцев в ожидании регистрации и дальнейшего пути, главным образом в Германию; создание единой общеевропейской базы данных о мигрантах, которая позволила бы следить за их перемещениями; охрана наиболее уязвимых беженцев – прежде всего детей без родителей, десятки тысяч которых уже потерялись в Европе, причем многие из них становятся жертвами или участниками преступных сообществ.

Еще одна проблема, которую во что бы то ни стало хочет решить европейское руководство, формулируется просто: как спасти Шенгенскую зону безвизового перемещения? Многие страны ЕС под напором беженцев полностью или частично восстановили контроль на границах с соседями по Евросоюзу. Даже власти Баварии, которая не является независимым государством, пригрозили закрыть границу с Австрией, если правительство Германии не примет решительных мер по ограничению приема беженцев. Еврокомиссия накануне брюссельской встречи пришла с планом спасения Шенгена, который предполагает укрепление внешних границ ЕС, что позволит вновь сделать прозрачными границы внутренние. Европе есть за что бороться: по предварительным оценкам, в случае, если пограничные проверки вернутся навсегда, потери для европейской экономики составят до 18 млрд евро в год. Почти два миллиона европейцев сейчас ездят на работу в соседние страны – теперь большинство этих людей будут обречены стоять в автомобильных пробках на границах, а значит, вероятно, со временем потеряют работу – или же ее эффективность заметно снизится. Обеспокоена и туристическая отрасль: для нее крах Шенгена означал бы потерю по меньшей мере 1 млрд евро прибыли в год.

Но для того, чтобы быстро решить эти проблемы, Евросоюзу нужно единство – а его как не было, так и нет. Канцлер Германии Ангела Меркель, несмотря на растущее давление на нее со стороны немецкого общества и из рядов собственной партии, пока не согласна с введением лимита на прием беженцев. Такой лимит недавно ввела Австрия, заявившая, что отныне примет не более 80 беженцев в день, 37,5 тысяч в год. Количество "транзитных" мигрантов, которым будет позволено проехать через австрийскую территорию в Германию и другие страны, тоже будет ограничено и составит 3200 человек. Австрийский канцлер Вернер Файманн заявил, что если Германия не хочет вводить ограничения на число новоприбывших, то может сама организовывать их транспортировку непосредственно из Греции или Турции. "Австрия распределителем мигрантов быть не намерена", – отрезал глава австрийского правительства.

Меры, подобные австрийским, ввели и соседние Словения и Хорватия. Македония меж тем беспокоится, что не сумеет сдержать поток беженцев, идущий из Греции, а Болгария уже объявила, что укрепит свои пограничные силы частями регулярной армии. Главные расхождения на данный момент касаются того, где именно должна решаться мигрантская проблема. Берлин делает ставку на сотрудничество с Турцией (поэтому на саммит в Брюсселе приглашен глава турецкого правительства Ахмет Давутоглу), укрепление внешних границ ЕС и помощь Греции. Ангела Меркель по-прежнему считает, что европейские страны должны действовать сообща, и отказывается снять с повестки дня вопрос о квотах – обязательном распределении мигрантов между странами ЕС. В этом ее поддерживают – хоть и всё более осторожно – лидеры Франции, Италии и Испании. Их оппоненты, прежде всего из числа стран Центральной и Восточной Европы, наоборот, считают, что отдельным государствам ЕС стоит предоставить свободу действий в их миграционной политике. По их мнению, Грецией, коль скоро она не в состоянии обеспечить нормальную регистрацию беженцев и депортацию экономических мигрантов (греческие власти действительно много месяцев почти беспрепятственно пропускали тысячи людей через свою территорию на север), в крайнем случае можно пожертвовать, исключив ее из Шенгенской зоны.

О том, смогут ли страны ЕС достичь компромисса и каким он может быть, в интервью Радио Свобода размышляет австрийский политолог, специалист по проблемам европейской интеграции, профессор Центральноевропейского университета (Будапешт) Антон Пелинка.

– Начнем с позиции Германии. Канцлер Ангела Меркель по-прежнему настаивает на "общеевропейском" решении проблемы беженцев и не хочет вводить для собственной страны месячный или годовой лимит числа мигрантов, которых Германия готова принять, – хотя многие другие страны Евросоюза настаивают именно на этом. Вы считаете позицию Меркель оправданной?

– Мне кажется, в своих действиях Ангела Меркель руководствуется представлением о том, что она представляет не только Германию, но и единую Европу. Она считает изменение пограничного режима внутри ЕС – на чем настаивают некоторые страны и что отчасти уже делается – нарушением действующих соглашений и правил Евросоюза. И в этом плане она права.

– А что же все-таки с лимитами?

– Думаю, это та политика, которую постепенно Германия будет вынуждена принять. Ведь другие члены ЕС не действуют в соответствии с духом и буквой европейских соглашений, иначе бы они приняли часть беженцев, как и предлагал Берлин. Это нарушение принципов европейской солидарности, и понятно, что Германия не может быть единственной страной, которая придерживалась бы их вопреки всему.

– То есть в целом дело идет к переписыванию "правил игры" в ЕС?

– Многие могут говорить, что это лишь временный кризис, что нужно разрешение этого конкретного кризиса, а потом все наладится, особенно если Европа будет пытаться все-таки действовать сообща. Но, честно говоря, я настроен скептически, я не уверен, что эффективные общеевропейские решения в обозримом будущем могут быть найдены и осуществлены. Пока тенденция противоположная. Одно из таких решений, тем не менее, реально, оно пользуется поддержкой практически всех: это укрепление внешних границ Евросоюза. Другое решение – тесное взаимодействие с Турцией для того, чтобы начинать контролировать приток мигрантов еще до того, как они достигнут границ ЕС.

– Явно для этого и созван саммит 7 марта. Турция, безусловно, становится ключевым игроком в ситуации с беженцами. Но насколько реалистичны надежды Ангелы Меркель и ее сторонников в ЕС на помощь со стороны Турции? У Анкары достаточно и желания, и средств для того, чтобы стать "щитом Европы"? Ведь Турция уже приняла более двух с половиной миллионов беженцев из Сирии – больше, чем весь Евросоюз…

– Тут у Европы, как говорится, рыльце в пушку. Ведь Турцию, как и Ливан, можно считать одной из жертв войны в Сирии: миллионы беженцев, покидающих Сирию, хлынули прежде всего в соседние страны. Война там идет уже пять лет, но Евросоюз этой проблемы не замечал. Только летом прошлого года, когда потоки беженцев достигли Европы, она стала воспринимать происходящее как европейскую, а не только ближневосточную или турецкую проблему. У Турции нет реальных перспектив в обозримом будущем стать членом ЕС, но ей в этой ситуации должны быть предложены другие стимулы. Евросоюзу необходима совместная скоординированная политика с Турцией.

​– Какие именно стимулы Европа может предложить Турции?

– Один из них – просто деньги. ЕС может финансировать – частично он уже согласился сделать это – функционирование лагерей беженцев в Турции, у границ с Сирией. Взять на себя большую часть содержания этих людей, пока они находятся в Турции. Другой стимул, и об этом говорит турецкое правительство, – безвизовый режим для граждан Турции при поездках в страны ЕС. Но это более деликатный вопрос, потому что он будет иметь большое влияние на внутреннюю политику и политическую борьбу в самих европейских странах.

– Недавно состоялась встреча глав правительств девяти стран Центральной Европы и Балканского региона. На ней был выдвинут альтернативный план на случай неудачи переговоров с Турцией. Предлагается создать новый заслон – укрепленную границу между Грецией, с одной стороны, и Македонией и Болгарией – с другой, учитывая, что греческие власти пока не могут защитить собственные границы, упорядочить регистрацию прибывающих в их страну беженцев. Вам это предложение кажется полезным?

– Мне кажется, говорить нужно только о границе между Грецией и Турцией, прежде всего морской. Если же строить заслон на греко-македонской и греко-болгарской границах, то это означает возведение заборов уже внутри ЕС, изоляцию Греции, с которой она никогда не согласится. Для нее это будет "железный занавес" в миниатюре. Это будет прямо противоречить каким-либо принципам европейской интеграции.

– А возможно ли, учитывая действительно огромные проблемы Греции с приемом и регистрацией мигрантов, ее исключение из Шенгенской зоны?

– Такая возможность есть, но я бы не сказал, что это может произойти очень скоро. Пока ставка сделана на другое: на совместное укрепление греко-турецкой границы, прежде всего морской, у тех самых греческих островов, на которые и сейчас каждую неделю высаживаются тысячи беженцев. Это должно рассматриваться как задача всего ЕС, прежде всего службы Frontex, а также, возможно, и НАТО. Греция сама с этими задачами не справится, этим должна заниматься вся Европа.

– Но в состоянии ли она еще этим заниматься? Пока ЕС выглядит как дом, где живут недружные, все время переругивающиеся между собой соседи. Нынешний саммит, о котором многие говорят как о решающем (впрочем, в последнее время в Евросоюзе чуть ли не о каждом саммите так говорят), способен что-то всерьез изменить?

– Не думаю, что вопрос о пограничном контроле, при всей его серьезности, все же представляет собой непосредственную угрозу европейскому проекту в целом. Но в долгосрочной перспективе такая угроза есть, и у меня настроения не самые оптимистичные. Однако вопрос о границах может стать началом восстановления европейского единства. Для чего, как я уже сказал, эту проблему следует воспринимать как общеевропейскую, а не говорить – ну, это решат немцы, а с этим пусть возятся греки и так далее. Главные проблемы, которые можно и нужно решать уже сейчас: укрепление внешних границ ЕС, общие правила предоставления убежища и работа с беженцами за пределами европейских границ, прежде всего в Турции. Понятно, что нынешняя ситуация продолжаться не может: беженцы не должны прибывать почти бесконтрольно в таких количествах в самый центр Евросоюза.

​– Однако общеевропейским решениям активно сопротивляется группа стран Центральной и Восточной Европы, которые, наоборот, считают, что каждое государство имеет право проводить такую политику в отношении беженцев, какую считает нужной. Чем вы это объясняете?

– Это своего рода традиция в том регионе. Вспомним, что даже такой проевропейский деятель, как бывший министр иностранных дел Польши Бронислав Геремек, описывал когда-то вступление своей страны в Евросоюз как "возвращение Европы в Польшу". Но это не так, не было никакого "возвращения", было создание новой Европы, в которой национальный суверенитет добровольно ограничен в рамках общего интеграционного проекта. Это ситуация, которой никогда прежде не было, и это, по-моему, так никогда толком не поняли в Варшаве, Праге, Будапеште и Братиславе. В каком-то смысле вы даже можете назвать суть этой новой ситуации демократической версией "доктрины Брежнева".

– Согласны ли вы в таком случае с позицией министра обороны вашей страны, Австрии, Ханса Петера Доскоцила, который на днях заявил, что коль скоро страны Вишеградской группы не хотят принять на себя часть расходов и ответственности при решении миграционного кризиса, то ЕС стоит подумать об урезании этим странам европейских дотаций?

– В принципе – да. Я, правда, не думаю, что было политически разумно говорить об этом столь открыто и в таких выражениях. Однако если мы рассматриваем Евросоюз как сообщество, основанное на принципах солидарности, то нельзя пользоваться теми благами, которые эта солидарность приносит, и отказываться разделить общее бремя, когда в этом возникает необходимость, – считает австрийский политолог Антон Пелинка.

Тем временем миграционный кризис продолжает оказывать влияние на настроения избирателей в европейских странах. В Австрии, по данным опросов, правопопулистская Партия свободы вырвалась в лидеры: ее поддерживает почти треть избирателей. В Словакии на состоявшихся 5 марта парламентских выборах партии, выступающие с жестких антимигрантских позиций, включая правящих социал-демократов, получили в совокупности около 60% голосов, а в парламент среди прочих прошла "Народная партия – Наша Словакия" Мариана Котлебы, чья программа оценивается большинством политологов как откровенно неофашистская.

Масла в огонь на уходящей неделе подлил главнокомандующий силами НАТО в Европе генерал Филип Бридлав. По его мнению, "Россия и режим Башара Асада намеренно используют миграцию как политическое оружие, чтобы нанести ущерб европейским структурам". Бридлав считает, что в потоке беженцев в Европу движутся и потенциальные террористы, многие из которых имеют опыт боев в рядах исламистских группировок в Сирии и Ираке. Бридлав подчеркивает, что НАТО уже участвует в операции против нелегальных перевозчиков в Эгейском море и намерено еще более активно подключиться к решению миграционного кризиса, который, как считает генерал, во все большей мере становится проблемой безопасности Европы.