Самым духоподъемным из всех фильмов, которые боролись недавно за “Оскара”, был “Марсианин”. Ридли Скотт снял космическую робинзонаду. Не он первый. Полвека назад уже был фильм “Робинзон Крузо на Марсе”. Что и понятно. Марс всегда считался полигоном нашей фантазии – от “Аэлиты” до Брэдбери.

В новом фильме тема беспроигрышная. Зрителю интересно следить за тем, как ботаник Марк Уотни (его играет Мэтт Деймон) осваивает безжизненную планету и собирает урожай картошки. То же самое привлекало нас у Дефо. Робинзон в одиночку строит цивилизацию заново, и каждый шаг к ней – гимн труду и песнь разуму. Изготовление, скажем, лопаты занимает главу и делает ее незабываемой.

Наш марсианин, однако, не совсем один. Он сумел установить связь с Землей, и тут кончается, собственно, робинзонада и начинается, как уже говорилось, духоподъемная мелодрама. Спасение “марсианина” – дело чести землян. Не только НАСА, не только Америки, а именно что всей планеты. Первый обитатель Марса представляет не страну, а расу: Homo sapiens.

Досмотрев до этого места, я уже подозревал, что дальше будет дружба народов, но она оказалось не такой, какую ждал. Вынужденные обратиться за помощью, американцы идут на поклон не к русским, как я предполагал, а к китайцам. Это они пожертвовали своей космической программой и одолжили ракету для спасения американца. Интернационал демократического капитализма США и рыночного коммунизма Китая победил идеологические разногласия.

Прожив почти сорок лет в Америке, став свидетелем и даже участником холодной войны, я привык к тому, что американская культура совершенно иначе обращается с соперником. Раньше ведь было по-другому. На экране русские были красными и опасными, они грозили войной, делили мир, крали секреты, пытали одних невиновных и убивали других. Но они же отзывались на фамилии классиков, танцевали вприсядку, пили водку, ели икру (иногда, вместо черной – кабачковую, как это случилось в фильме “Порок на экспорт”). Человеческий фактор помогал Голливуду в критический момент. Когда картина добиралась до кульминации, вражда сверхдержав не мешала русским и американцам сообща кого-нибудь спасти: детей, кита, человечество. Пример тому – архетипический фильм “Русские здесь”, рассказывающий о советской подводной лодке. Попав в США, она вызвала панику, но все кончилось спасением детей, потому что русские тоже люди и ничего человеческое им не чуждо (о танцах вприсядку уже говорилось).

“Марсианин” разрушает этот сквозной сюжет. А ведь даже в самые опасные годы космос был ареной джентльменского соперничества и добрососедского сотрудничества. Американские космонавты жили с советскими, ели с ними борщ, учились русскому языку и оставались на всю жизнь друзьями. Что говорить, я сам еще при Брежневе курил сигареты “Союз-Аполлон”.

И вот все это кончилось. В новой космической эскападе о русских просто не вспомнили. Когда обаятельного ботаника возвращают на Землю, ажиотаж охватывает всю планету: праздничные толпы отмечают воссоединение Робинзона с остальными людьми – и в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Пекине, но не в Москве.

Это вопиющие умолчание говорит – нет, кричит! – о том, что картина мира радикально изменилась. Как сны, массовое искусство не умеет врать. Как сны, Голливуд – подсознание общества. Он не говорит, а проговаривается, или, как в данном случае, отмалчивается.

Казус “Марсианина” означает, что Россия, выбрав изоляцию, вывела себя из игры и стала неинтересной поп-культуре. Империя зла скукожилась до Королевства кривых зеркал, до которого никому, кроме несчастных соседей, нет дела.

Когда я пожаловался на это американскому приятелю, он отреагировал с обидной прямотой:

– Что же ты хочешь, – сказал он, – съел ваш Путин Гагарина.

– Мой Путин? – удивился я, не найдя, что возразить по существу.

Александр Генис – нью-йоркский писатель и публицист, автор и ведущий программы Радио Свобода "Американский час – Поверх барьеров"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода