Суд над Надеждой Савченко уже не раз сравнивали с самым всемирно известным судом над невинным человеком, осужденным за преступление, которого он не совершал, – с делом Дрейфуса. Это имя стало нарицательным, даже через сто лет после события его вспомнит любой мало-мальски образованный человек в любой стране мира. Но между двумя этими делами помимо общего есть и важнейшее отличие.

Суд над Дрейфусом (слушания военного трибунала) проходил за закрытыми дверьми. То есть у судей и прокуроров не было особенных оснований беспокоиться о реакции общественного мнения. Суд же над Савченко проходит открыто, на виду у всего мира. Тем не менее, судьи трибунала колебались, решая судьбу Дрейфуса, ведь во Франции существовало понятие судейской чести. Для того чтобы убедить судей вынести обвинительный приговор, потребовалось подделать некоторые документы, причем подделать достаточно убедительно.

Мало кто сомневался в виновности Дрейфуса. Верил в нее и новый глава французской контрразведки Жорж Пикар – до тех пор, пока в его руки не попали документы, доказывающие обратное. Пикар, не любивший Дрейфуса и вовсе не свободный от антисемитских предрассудков, тем не менее, представьте себе, выше всего ставил необходимость справедливого суда, а потому попытался добиться пересмотра приговора. Потерпев поражение, он передал соответствующие материалы президенту Сената, вступившемуся за осужденного. Попали они и к писателю Эмилю Золя, который опубликовал свое знаменитое эссе "Я обвиняю", взорвавшее Францию. После длительной борьбы против защищавшей честь мундира армии и спасавших свою репутацию политиканов Дрейфус был полностью оправдан. А Жорж Пикар, уволенный из армии за строптивость, получил кресло военного министра.

Но в деле Савченко все совсем иначе. Можете себе представить главу российской контрразведки, отправляющегося к Путину с докладом: так, мол, и так, Савченко не виновна и все обвинение против нее сфабриковано от начала до конца? Или председателя Совета Федерации, выступающего в защиту украинской военнослужащей? Ничего подобного нельзя вообразить потому, что российские правоохранительные органы с самого начала активно участвовали в фабрикации – для того чтобы угодить Кремлю. И судья думает о том же, пренебрегая даже явным неправдоподобием, даже смехотворностью предъявленных следствием доказательств. А парламент обеспечивает этой спецоперации политическое прикрытие, тоже прекрасно ведая, что творит. Похоже, никого не осталось в российском истеблишменте, для кого понятия справедливости и правды имели бы хоть какое-то значение. Потому что теперь так: патриотизм требует предельной жестокости и готовности лгать, не смущаясь.

Этот процесс имеет всемирно-историческое международное значение, поскольку ставит некую точку – или восклицательный знак – в эволюции России и ее отношений с окружающим миром. Но для нас важнее и страшнее всего другое. 65 процентов российской бизнес-элиты фактически одобрило неправедный суд и, мало того, настаивает, что украинская военнопленная должна непременно отбыть полный назначенный ей тюремный срок, что ее нельзя обменивать.

Эти неформальные лидеры не видят проблемы в том, чтобы уничтожить невиновного во имя так называемых государственных интересов. И дело не только в звероподобной жестокости такой позиции. Невероятно, но факт: иррациональная злоба, шовинизм и национальное чванство стали главными побудительными мотивами. Даже в ущерб собственным интересам и международной репутации своей страны. Главное – "поставить на место этих хохлов".

Этот опрос, по-моему, самая жуткая новость, она значит гораздо больше, чем любые данные о верноподданнических настроениях, кажется, разделяемых 80 процентами населения России. Потому что конформизм можно объяснить именно бездумностью и отсутствием достоверной информации у рядового россиянина. Но бизнес-элита прекрасно обо всем осведомлена. Это люди грамотные, активно пользующиеся Интернетом, а потому они не могут не знать, что на самом деле происходит. Одного абсурдного утверждения о том, что Савченко в помрачении рассудка после совершения преступления, видите ли, нелегально перешла российскую границу достаточно, чтобы понять: что-то здесь не так, такого бреда не бывает. Но и вне бизнес- сообщества некоторые либеральные публицисты притворяются, что «недостаточно осведомлены» об обстоятельствах дела, а потому не могут составить о нем собственного мнения. Это, наверне, самообман во спасение. Лучше притвориться перед самим собой и перед другими пнем – иначе как жить с такой правдой, в таком обществе, среди таких людей.

Ужас вот в чем: эта история показывает отказ России, или, по крайней мере, ее элиты, от базовых ценностей – христианских, возрожденческих, общегуманистических. В том числе и ценностей русской культурной традиции, даже от повседневных представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ведь даже в советской школе не учили лжи и жестокости, при всем лицемерии официальной идеологии. Собственно, это те же ценности, что в итоге победили во Франции и спасли Дрейфуса – и честь страны.

Андрей Остальский – лондонский политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции