Год назад, 9 июля 2015 года, не стало Екатерины Гениевой. С 1993 по 2015 годы она возглавляла Всероссийскую библиотеку иностранной литературы. За годы руководства Гениевой в "Иностранке" появились 14 зарубежных культурных центров, институт толерантности, издательство, где выходили уникальные книги. Она была президентом Российского фонда Сороса (институт "Открытое общество"), который был объявлен в России нежелательной организацией через пять месяцев после кончины Гениевой. Год спустя о ней вспоминают люди, которые с гордостью называют ее своим другом.

Писатель Людмила Улицкая была знакома с Екатериной Гениевой почти четверть века.

– Мы последние годы были очень дружны с ней, и это человеческое общение сильно перевешивало в последние годы некоторые деловые наши взаимоотношения, и чем дальше, тем больше. Дело в том, что Катя принадлежала к числу государственных людей, я это очень отчетливо осознавала, и я думаю, что, пожалуй, второго человека такого государственного масштаба я в жизни не встречала. Думаю, что именно такие люди и должны были бы руководить не только библиотекой, но культурой в целом, может быть, даже страной. И если бы таких рук было побольше, я думаю, что мир наш по-другому бы выглядел. Но последний год жизни, конечно, был в большой степени огромным испытанием для Кати, и испытание это было потрясающе ею пройдено, как мало кем. Я сама уже в таком возрасте, когда многие друзья ушли, и Катин уход был великолепен! Она уходила абсолютно осознанно, исключительно мужественно, и как-то за этот последний год ее жизни она очень многое смогла нам сообщить из области вещей, которые, в общем, очень трудно вербализовать. Это что-то о смыслах – о смыслах нашего существования, об иерархии, важности разных вещей, с которыми мы проживаем свою жизнь. Катя уходила исключительно высоко.

Надо сказать, что этот год, прошедший со времени Катиного ухода, я, честно говоря, не чувствую... Ну, конечно, ее нет, но тем не менее все-таки почти каждый день она как-то возникает, я ее все время помню. Это имеет значение. Не могу сказать, что мы очень много времени проводили вместе, но какое-то время проводили, и все это время делается очень важным теперь, когда ее уже нет.

– В атриуме "Иностранки" установлен памятник Екатерине Гениевой. Насколько точно он передает ее характер и важно ли появление такого памятника для близких и друзей?

– Я принадлежу немножко к другой эстетической школе, поэтому это не того рода памятник, который мне доставил бы большую радость, но тем не менее я рада, что есть памятник. Сейчас там идет большой ремонт, очень серьезные работы внутри библиотеки и культурного дворика. Катин памятник удалось убрать в какой-то футляр, а остальные памятники стоят не укрытыми. Катя придавала очень большое значение этому скульптурному садику, и я боюсь, что этот ремонт, который сейчас происходит, может повредить какие-то скульптуры, которые при Катиной жизни и с Катиным участием были установлены. Но, в любом случае, каждое Катино дело совершенно осмысленно, и вне зависимости от некоторых наших эстетических оценок и расхождений, тем не менее я рада, что этот памятник стоит.

​– Каковы, на ваш взгляд, главные качества Екатерины Гениевой?

– Вопрос довольно сложный... Я думаю, наверное, чрезвычайное ее качество – это человек, который никогда не останавливался. Она росла в течение всей жизни. Мы тесно общались последние 10 лет, и эти последние 10 лет, когда она уже была директором Библиотеки иностранной литературы, крупным деятелем культуры, российским и мировым, она могла что-то менять, она могла воспринимать новые идеи, она была очень внутренне подвижным человеком, очень открытым и готовым к разного рода обновлениям жизни. В ней не было абсолютно никакой окончательности! И второе удивительное ее качество: она потрясающе хорошо относилась к людям. Она умела общаться абсолютно во всех регистрах. Я наблюдала ее в разных ситуациях, Катя одним и тем же голосом, никак себя не ломая, говорила и с уборщицей, и с охранником, и с министром. И вот это замечательное, весьма аристократическое качество, когда человек не выше и не ниже других, он равен им, – оно замечательное. Никогда сверху вниз, никогда снизу вверх, а всегда с достоинством человека, уважающего окружающих и уважающего себя. Она, собственно говоря, иногда впадала в тяжелые конфликты с начальством разного рода именно потому, что у нее было безукоризненное чувство собственного достоинства. И это тоже очень много в наше время значит.

​Кинорежиссер Гарри Бардин говорит, что Екатерина Гениева была очень энергичным человеком, умевшим заражать своими идеями других людей. И, несмотря на постоянную занятость, удивительным другом:

– Это утрата, которая меня не покидает, и каждый день я вспоминаю Катю. Потому что она была для меня замечательным другом. Такого друга у меня не будет. Когда говорят, незаменимых нет, – это неправда. Катя незаменима. И это видно по всему. В том, что она делала, чем она занималась, она была незаменима. И сегодня это видно невооруженным глазом. Она была человек, преданный своему делу настолько, что дай бог, чтобы человек, который пришел на ее место, сделал хотя бы половину того, что она успела сделать. И еще, она была человеком, запрограммированным на многие годы. И то, что смерть ее унесла, это настолько кажется несправедливым, нечестным по отношению к живущим. Она должна была еще жить, работать, творить. Это, конечно, невосполнимая утрата. У нас есть такие столпы в культуре, по которым ориентируешься, на которых равняешься. Ну, как бы не сотвори себе кумира, но это кумир. Для меня она кумир.

​– Говорят, что Екатерина Юрьевна обладала даром искренней человеческой дружбы. Ее хватало на всех и на всё: и на работу, и на друзей?

– Да. Как ни странно. Она умела дружить. Это качество такое редкое. Что значит – уметь дружить? Она помнила о тебе и знала, чем ты живешь в любой момент своей жизни. Ей можно было позвонить. И она знала, что с тобой происходит. Она была в курсе всех твоих событий. Она жила, по сути дела, моей жизнью. А уж коль получилось так, что у нас произошло сближение культур, потому как она возила меня по всем городам и весям в рамках проекта института толерантности, – я участвовал во всех ее конференциях со своим фильмом, – то я видел, как ее принимали, как ее любили в провинции. Я не люблю этого слова, но это так. Действительно, как ее любили, как ее слушали, как ей внимали, какой она была авторитет!

​– Как Екатерине Гениевой удавалось руководить библиотекой, фондом Сороса, быть общественным деятелем?

– Она была очень энергичным и креативным человеком. Она умела сплотить людей вокруг идеи, заражала их этой идеей и умела реализовывать все свои проекты. Я видел, как на моих глазах рождались эти проекты, тут же начинало все крутиться вокруг этого. Она связывала людей, города, страны, континенты и добивалась своего. И все это не какая-то маниловщина, это были реальные проекты, которые она создавала.

– Вы могли бы назвать три главных качества Екатерины Гениевой?

– Порядочность, самоотверженность и достоинство.

​Правозащитник и публицист Ирина Ясина сожалеет лишь о том, что отношения с Екатериной Гениевой перешли на уровень теплой дружбы, когда Гениева уже была тяжело больна:

– До этого мы просто сотрудничали, я от Кати училась многому, потому что она возглавляла "Открытое общество", которое финансировал Джордж Сорос, а я – "Открытую Россию", которую финансировал и возглавлял Михаил Ходорковский. То есть была некая такая связь, через которую я имела возможность наблюдать за тем, как она работает. Подружились мы позже. И мне, конечно, было чрезвычайно лестно, что человек такой величины и такой искренности меня признает как друга. Катя всегда планировала на долгий срок, и даже когда ей оставались уже месяцы, она планировала на годы. Она говорила о том, что мы должны поехать помочь какой-то библиотеке в Брянске, в Оренбурге... И нужно открыть кабинет имени Егора Гайдара в Тель-Авивском университете, и еще, и еще, и еще. И вот эта ее заряженность на будущую работу и на будущие добрые дела, она совершенно не давала возможности поверить в то, что ее дни сочтены. Человек, у которого планы наперед, бессмертен, и Катя была такой. Она была знакома с отцом Александром Менем, и он был близким для нее человеком. Я знаю, что он венчал Катю и ее мужа Юру. И общение с ней заставило меня немножко по-другому посмотреть на религию. Я выросла в очень такой атеистической семье, но искренняя и очень глубокая вера Кати заставила меня подумать о том, что если такой человек верует, значит, к этому нужно относиться серьезно.

Знаете, чему я от нее научилась? Вот безусловно абсолютно тому, что самое главное – это просвещение. До тех пор у нас будет огромное консервативное большинство, пока мы не научимся говорить с людьми, которые живут в нашей стране, в нашей общей стране, и более того, они не начнут слышать нас. Катя научила меня с огромным уважением относиться к каждому человеку и признавать то, что если кто-то нас не понимает, это наша проблема – значит, мы не сумели достучаться. Вот это было, пожалуй, самое главное. А еще, если говорить несерьезно, она научила меня никогда не ставить на стол горячую воду в кухонном чайнике. Надо перелить ее в красивый кувшин. И вот эта вот аристократичность, с позволения сказать, была очень присуща Екатерине Юрьевне. И я многому от нее научилась просто как хозяйка в доме, – говорит Ирина Ясина.

При Екатерине Гениевой Библиотека иностранной литературы стала международным культурным центром. Здесь проходили интересные и значимые мероприятия, здесь почитали за честь выступить деятели мировой культуры. Французский профессор-славист Ив Аман был частью этих процессов, он говорит, что именно энергичность и настойчивость Екатерины Гениевой сыграли в его жизни важную роль.

– Я потерял очень близкого друга, необычного друга, потому что это был человек с особыми, очень редкими качествами. Такого другого я не знаю, ни в России, ни во Франции. Говорят, что незаменимых людей нет, но это утверждение абсолютно неверно, особенно в отношении Екатерины Гениевой. Она на самом деле была уникальным, неповторимым человеком!

– Если определять какие-то главные качества Екатерины Гениевой, какие бы вы отметили?

– Это ее внутренняя свобода, ее бесстрашие, ее очень верная интуиция и ее воля.

– Как и когда произошло ваше знакомство?

– Мы познакомились в Москве, на 9 день после убийства отца Александра Меня у его могилы. До того мы не были знакомы, она обо мне слышала, но я о ней ничего не знал. Мы не сразу сблизились, а где-то через год, через нашу общую дружбу с отцом Александром. Кроме того, мы почти сразу стали сотрудничать, поскольку она организовывала различные книжные выставки, выставки книг из Франции…

– Французский культурный центр…

– Совершенно верно. Это происходило параллельно. Хотя я об этом знал, непосредственно в этом участия не принимал.

– Насколько сильно повлиял на мировоззрение Гениевой, на ее взгляды отец Александр Мень?

– Я уверен, что он играл в ее жизни очень большую и даже, наверное, определяющую роль. Общеизвестно, что когда Екатерине Гениевой предложили занять место директора Библиотеки иностранной литературы, она сомневалась и тогда обратилась за советом к отцу Александру, и он ей посоветовал заняться делами библиотеки. Екатерина Юрьевна и в личной жизни определялась по его советам, рекомендациям. Он играл очень важную роль в ее жизни, не только публичной, но и в личной.

– Вы написали книгу "Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время". Насколько активное участие в написании книги принимала Екатерина Гениева?

– Она не только принимала участие, но она меня побудила ее написать! Я очень долго сопротивлялся, считал, что такую книгу должен написать русский человек. Но она очень настаивала, чтобы это сделал я. Сначала книга вышла по-французски, и после этого Екатерина Гениева предложила сделать перевод на русский язык. Несмотря на то что вначале я сопротивлялся, сейчас я понимаю, что это было правильно.

– Вы давали Екатерине Юрьевне читать отдельные фрагменты еще до того, как книга увидела свет?

– Нет, но когда книга вышла по-французски, она ее прочла, поскольку очень хорошо читала и понимала по-французски.

​– Екатерина Юрьевна была знакома с отцом Александром, по ее же собственным словам, со своих четырех лет, она вносила свои правки в русский вариант?

– Нет, ее перевели на русский в том же виде, в каком она появилась и на французском языке, и не было никаких добавлений.

– Если говорить в целом о культурном пространстве, что оно потеряло с уходом Екатерины Гениевой?

– Оно потеряло человека, который ориентировался только на нравственные, духовные, интеллектуальные принципы, невзирая ни на что. Она делала то, что ей казалось нужным по совести.