Александр Генис: В новом очерке из авторского цикла Владимира Морозова “Необыкновенные американцы” мы познакомимся со сварщицей, автором абстрактных скульптором Мишель Вара.

​Владимир Морозов: Дорога Баллард, по горизонтали пересекающая центральную часть штата Нью-Йорк, плавно извивается между невысокими холмами. Леса перемежаются полями кукурузы и лугами, на которых пасутся коровы. И вдруг им на смену приходят другие животные, большущие, сваренные из кусков металла. Они застыли возле огромного амбара и будто стерегут его. Здесь у светофора на перекрестке дороги номер 29 сельский пейзаж сменяется выставкой абстрактной скульптуры. Ее автор - Мишель Вара.

Мишель Вара: У меня свирепый случай дислексии. Я научилась читать только к 24 годам. До этого любой текст виделся мне перевернутым вверх ногами и написанным справа налево. В школе я не могла запомнить ни слова из учебника. Но помнила картинки, цвета.

Владимир Морозов: Взрослые не знали, что с ней делать. Отец развлекал ее как мог. Возил по музеям и выставкам, семья много путешествовала.

Мишел Вара: Я любила металл, любила его трогать. Еще не знала, что стану с ним делать, но собирала куски металла. Потом научилась их сваривать. Стала постарше и получила свидетельство подводного сварщика. Принимали они женщин? Конечно! Да, понятно, надо иметь и физическую силу, но иногда нужны и мозги... СМЕХ.

Владимир Морозов: Где же она работала подводным сварщиком?

Мишель Вара: Да, на строительстве нефтяных вышек возле Атлантического побережья. Это чудовищно тяжелая работа. Хуже ничего я не встречала.

​Владимир Морозов: Мишель не первая дама, освоившая мужскую профессию. Другая, по имени "Клепальщица Роузи" появилась на свет в начале 1940-х годов, но до сих больше 30 лет ей не дашь. Недаром ее знает вся Америка. Когда мужчины ушли на фронт, к станкам стали их жены и сестры. Одна из них до сих пор смотрит на нас с плаката графика Ховарда Миллера. На голове у нее косынка, рукав синего комбинезона закатан - она показывает нам свой бицепс. Клепальщицу Роузи обессмертили не только заслуги военного времени. Через несколько десятилетий этот жест резко согнутой в локте женской руки стал выражать нечто гораздо менее приличное, что однако точно отражало настроение тогдашних американских феминисток. Они показывали мужчинам не средний палец, а плакат Роузи.

ГРОМКИЙ ХОХОТ

Владимир Морозов: Мишель с удовольствием вспоминает феминисток старых времен. Самыми колоритными были ее товарки из бродячего цирка. Мишель устроилась туда ухаживать за лошадьми. Но народу в труппе было немного, и приходилось делать буквально все, в том числе помогать дрессировщикам. Так, кто же опаснее - тигр или лев - спрашиваю я. Наверное, тигр, у него часто меняется настроение. Но медведь куда страшнее этих двух. Тигр и лев, чтобы ударить, сначала поднимают лапу. А медведь бьет из состояния полного покоя. Прямо как боксер! Она провела с этими боксерами 9 лет.

Владимир Морозов: Мишель, а как вы сюда попали? На перекресток 29-й дороги и улицы Баллард?

Мишель Вара: Божественное провидение. Я жила в деревне Северный Ручей, здесь же в штате Нью-Йорк. Разошлась с мужем и оставила ему дом. Лето провела на озере Люзёрн. Сама жила в палатке, а мои лошади в небольшом загоне, который я для них устроила. Сколько лошадей? Две.

Владимир Морозов: Недалеко жил мой давнишний приятель, старик. Недавно он умер. А тогда он часто наезжал проведать меня. Скоро осень, пугал он, куда ты денешься со своей палаткой. Я говорю - не знаю. А он владел свалкой металлолома. Это недалеко отсюда. Там у него стоял трейлер, который остался пустым, когда умер его дед. И вот приятель предложил мне там пожить. Взамен я должна следить за порядком на свалке. Ну, и рыться сколько угодно в его металлоломе. Первые три месяца он не станет брать с меня квартплату. Так я и переехала на свалку при дороге Баллард.

Владимир Морозов: А у Клепальщицы Роузи было много сестер - плакатов с другими женщинами. Одну из них нарисовал прославленный художник Норман Рокуэлл. Его Роузи не нуждается в том, чтобы показывать бицепс, ее мощь видна в уверенном развороте широких плеч и в том, как спокойно она положила на могучие колени здоровенный пневматический инструмент.

Моя собеседница Мишел Вара больше похожа именно на эту последнюю Роузи. В амбаре скульптора гидравлический пресс, токарный и сверлильный станки. На огромных полках куски металла, чтобы забросить их туда нужно немало сил. А как укрепить в вертикальном положении две огромные балки, которые венчает столь же огромное колесо, взятое, наверное, от доисторического паровоза. Мишел утверждает, что обошлась без помощи мужа, вон же есть подъемники. С Чадом Вильсоном она познакомилась на той самой свалке. Их свел общий интерес к металлу. Но его работы не столько скульптуры, сколько старинные металлические ворота, калитки, ограды и причудливые металлические изделия для сада - богатство, доставшееся некоторым счастливчикам от предков, и они не хотят менять старину на дешевый ширпотреб из Уолмарта.

Мишель Вара: Мои родители владели несколькими мотелями и ресторанами на побережье штата Нью-Джерси. Это курортное место, атмосфера карнавальная. Моя первая работа как художника состояла в том, что я писала вывески для мотеля. Мне тогда было 9 лет. Там оно все и началось.

Владимир Морозов: Так что, ваши первые шаги были чистым реализмом?

Мишель Вара: Да, бог ты мой, у меня были годы и годы реализма. Считаю ли я сейчас, что реализм устарел? Нет. Но зачем писать реалистическую картину, когда можно взять фотокамеру. Этот жанр не вызывает у меня энтузиазма. Я стараюсь проникнуть в суть вещей, которые с первого поверхностного взгляда невидимы. И трудно выразимы словами.

Владимир Морозов: Нелегко и зрителю! А как быть тем, кто не разбирается в абстрактном искусстве?

​Мишель Вара: Вовсе необязательно в нем разбираться. Важнее открыться ему, дать ему разрешение коснуться ваших чувств. Вот что случилось на недавней выставке, где вы тоже были. Через три дня мне позвонила знакомая женщина. Она всегда мне заявляла, что ненавидит абстрактное искусство. Но вот на выставке моих абстрактных работ она довольно долго стояла перед скульптурой Transmogrify, (что можно перевести, как метаморфоза, просветление). И метаморфоза произошла с моей знакомой. Она стала по-другому думать о своей жизни, задавать себе вопросы, не знакомые ей прежде. Впервые за долгое время заплакала. Завела дневник, пошла на курсы медитации. Человек, которому уже за 70, вдруг раскрылся, как цветок.

Владимир Морозов:

Когда б вы знали,

Из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как желтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Мишель, где в здешних краях я могу увидеть ваши скульптуры?

Мишель Вара: Да вот недалеко отсюда по 4-й дороге при подъезде к городку Скайлервиль. Это я сделала по заказу музея “Битвы при Саратоге”. Потом тоже недалеко в городке Уилтон возле местного пожарного депо. Скульптура посвящена трагедии 11 сентября 2001 года. Ту работу я подарила пожарникам в память об их коллегах, которые погибли в результате теракта 11 сентября 2001 года. Это по той же дороге Баллард, по которой вы приехали.

Владимир Морозов: По привычке разыгрывая из себя развязного репортера, я спросил Мишел, сколько ей лет. Она рассмеялась и отказалась отвечать. Предоставляю читателю судить по фотографии. Но в колледже, где она учится заочно, сверстников у нее мало. Зачем учусь? Мне нужна докторская диссертация и степень. С ней я смогу преподавать.