Скончался американский драматург Эдвард Олби. Ему было 88 лет. Он был лауреатом трех Пулитцеровских премий, его пьесы широко ставились по всему миру, в том числе в СССР и России.
Эдвард Олби – имя, стоящее в одном ряду с классиками драматургии XX века: Беккет, Ионеско, Теннесси Уильямс. Жанр, в котором работали все эти титаны сцены, – театр абсурда. Трудно назвать реалистом даже самого "мягкого" из них, Теннесси Уильямса. Олби назвать реалистом просто невозможно. Он ставит своих героев всегда и только в пограничные ситуации. Бытовые декорации его пьес – там, где они изредка присутствуют, – иллюзия. Сценография Олби – пейзаж человеческой души, всегда несчастной.
Жизнь самого Олби была такой: он был ребенком-подкидышем, воспитанным хотя и в богатой семье, но никогда не почувствовавшим настоящих семейных привязанностей. Эта его безотцовщина была куда более определяющей доминантой его творчества, чем даже гомосексуализм. Он гораздо иррациональнее своего старшего современника Т. Уильямса: у того все же угадывается какой-то быт, у Олби – только и всегда пустыня, даже если действие происходит в комфортной обстановке благополучного американского дома.
Все же корпус его пьес можно поделить на два разряда: абсурдистские диалоги (обычно одноактные) и пьесы, поначалу сохраняющие видимость бытового узнавания. К числу первых можно отнести "Историю в зоопарке", сделавшую Олби имя сначала в Европе, а потом и в Америке. Двое разговаривают на скамье в Центральном парке, и один все время пытается рассказать, что он был сегодня в зоопарке, по крайней мере, собирался туда. Зоопарком в конце концов оказывается эта скамья и эти двое, вступившие в поножовщину.
У Олби есть еще много подобных пьес в жанре таких абсурдистских диалогов – "Американская мечта" или "Три высокие женщины". Но настоящую славу ему принесли полнометражные пьесы. Едва ли не первой такой пьесой была "Все в саду"; по крайней мере она была первой, переведенной в СССР. Ее действие напоминает знаменитый фильм Бунюэля "Дневная красавица": жена преуспевающего парижского врача подрабатывает в борделе, пока муж на службе. Этот фильм нельзя понимать буквально: у нас остается впечатление, что его сюжет – это сексуальная фантазия героини. Не то в пьесе Олби: там не одна мужняя жена, а все жены, живущие в комфортабельном американском поселке, оказываются проститутками, причем мужья знают это. А кончается пьеса тем, что случайного посетителя, попавшего на этот сходняк, всем миром убивают.
Эту пьесу очень легко представить как социальную сатиру. Ее и перевели первой в СССР, потому что она без особого труда укладывалась в эту схему.
Но это поистине легкая пьеска для Олби, чуть ли не цветок невинного юмора. Он был гораздо мрачнее. Критик Бен Брантли писал о нем: "Любимые сюжеты Олби выходят далеко за пределы, в которых чувствует себя комфортабельно обычный театрал. Он открывает садизм и насилие внутри неустойчивых человеческих душ, опасную иррациональность сексуальной жизни и постоянное присутствие неизбежной смерти".
Самые знаменитые пьесы Олби, безусловно, "Кто боится Вирджинию Вулф" и "Неустойчивое равновесие". По первой был снят замечательный фильм, в котором блеснули Ричард Бертон, Элизабет Тейлор, Джордж Сигал и Сэнди Деннис. В университетском кампусе пара немолодых преподавателей принимает у себя молодую пару недавно принятых на работу. Все их разговоры – злая пародия на обычный облегченный вариант корректного общения хорошо воспитанных людей. При этом они постепенно напиваются и уходят в собственные фантазии, образ которых одинаков у обеих пар: ребенок, которого не было. Мужья и жены, что пожилые, что молодые, ненавидят друг друга, и эта ненависть сопровождается вполне несомненной болью. Все они несчастны, потеряны, безнадежны – и такова сама жизнь за рамками красивых декораций американского культурного гнезда.
Не менее впечатляет пьеса "Неустойчивое равновесие", действие которой разворачивается в рамках одной, но более обширной семьи, в которую к тому же является пара старых знакомых, которых гонит из собственного дома необъяснимый страх. Страшно, впрочем, всем, несчастны все: и чада, и домочадцы, и гости. Люди цепляются друг за друга в надежде спастись от этого экзистенциального страха – и не могут спастись, потому что страх – внутри.
Одной из последних пьес Олби была "Коза по имени Сильвия" – совсем уж черная фантазия, в то же время вызывавшая какой-то истерический смех. Сюжет – зоофилия: почтенный отец семейства влюбляется в козу и с ней изменяет жене. На этом фоне даже гомосексуальные персонажи Олби кажутся бесплотными ангелами.
Таковы были пьесы Эдварда Олби – несчастного, как и все мы, человека. Ему, однако, было лучше: он сумел написать о темной человеческой жизни.
