Есть один своеобразный политический анекдот на тему странных повторений – в исторической последовательности – смены российских правителей: двоичная периодичность "лысый – волосатый", с некоторыми оговорками, соответствует действительности уже на протяжении почти двухсот лет. Никакой собственно мистики во всем этом нет, мировая история знает куда более поразительные совпадения. Также существуют, пусть спорные, устойчивые выражения "история повторяется" и она же "нас ничему не учит". В масштабе целых народов, на фоне минувших исторических эпох – порой это звучит даже обидно, но, тем не менее, правдиво. Да и не все так безнадежно; все-таки любая нация – это, по сути, единый социальный организм, который складывался веками. Даже "коллективному разуму" все же должно быть свойственно учиться на собственных ошибках.

Европа располагает болезненной историей, полной трагических ошибок и драматичных просчетов, многие из которых едва не привели народы в самое печальное будущее. Французское "Свобода, равенство, братство" поначалу обернулось кровавой баней. Никакой республики в итоге не осталось, идеалы утонули в крови, вместо трех заветных слов страна получила диктат Наполеона. Сама Франция за шестнадцать лет почти непрерывных войн в итоге не получила ничего, кроме разрухи, демографической катастрофы и огромного количества инвалидов. Даже монархию, которую революция свергла в 1789 году, союзники по антинаполеоновской коалиции восстановили.

Я завел речь о Франции по той причине, что у этой страны и России, в несколько сдвинутых исторических параллелях, тем не менее, можно найти много общего. Особенно характерны особенности поведения населения двух стран. Тут и тяга к революциям у простого народа, на фоне "верхи совсем зажрались"; после свержения государственного олигархата – тоска по "сильной руке". После Наполеона Францию лихорадило весь XIX век: французы то забирались на баррикады и свергали реставрированную монархию; затем приходили к выводу, что король все-таки нужен, просто другой. Сажали на место низложенного монарха другого, затем вновь делали заключение, что республика лучше. Опять революция, парламентаризм, свободные выборы – президентом становится племянник Бонапарта, который вскоре устраивает переворот и провозглашает себя императором. Спустя 18 лет Напелеон III затащил свою страну в войну с немцами, что обернулось катастрофическими последствиями. Для Второй империи наступил унизительный и бесславный конец, снова с разрухой и калеками.

Но все же французам хватило столетия бесконечных гражданских потрясений: в стране никогда больше не было ни монархии, ни диктатуры. Когда нынешние российские господа-коммунисты делают заявления в духе "французы свою революцию уважают, день взятия Бастилии празднуют", они как бы забывают, что та самая Великая французская буржуазная революция стала отправной точкой новейшей европейской истории. И произошло это именно потому, что и сами французы, и живущие с ними рядом народы сделали для себя самые правильные выводы. Трагические цепочки исторических событий XIX–XX столетий в конечном итоге привели к осознанию того, что разбирать булыжники из мостовой, сооружать баррикады и бросать в правительственные войска самодельные бомбы не потребуется, если устранить первопричину очередного народного восстания. В какой-то момент вообще становится неважно, из-за чего вообще может произойти революция: от того, что людям станет нечего есть, или от того, что общество повзрослело и не собирается дальше жить под бесконечной опекой "мудрого отца".

Конечно, по-своему это печально; фактически, мы должны осознавать, что у России все еще впереди. Мне доводилось уже писать, что в российском обществе еще в XIX столетии существовал запрос на демократию, не реализованный просто никак. В передовых странах Европы уже в первой половине того же XIX века происходила либерализация общества, а в Российской империи сидел на троне Николай I, ярый приверженец абсолютной монархии. Уже тогда царские сановники обвиняли европейское общество в том, что оно скатывается в пучины потребления и бездуховности. Многие европейские монархи, памятуя о Великой революции во Франции и обезглавленном Людовике XVI, свою судьбу испытывать не хотели. А в России – грозовой рокот Николая I, "я вот приду, порядок-то наведу". Европейские монархи свой вывод сделали, сделали его и монархи российские: держать общество за горло. Но – передержали, что обернулось расстрелом царской семьи в подвале Ипатьевского дома, а после началась совсем уж трагическая советская история. Так что если проводить параллели, то все-таки свобода у нас еще где-то там, далеко впереди.

Сергей Богданов – журналист и блогер