Эти заметки – в связи с недавними откровенно ошеломляющими высказываниями министра культуры России о тех гражданах собственного государства, что посмели усомниться в официальном кремлевском мифотворчестве: "Мрази конченые!". Хотелось мне – в полном замешательстве – написать статью на тему уже избитой шутки "не так страшен министр культуры, как сама его культура"; да только понял я, что ничего у меня не выйдет.

Хотя можно в паре предложений обозначить суть так и не случившегося текста. Государственные чиновники, самого высокого ранга, не только очень "удачно" подобраны и вписаны в тот вектор развития российского общества, каким его представляют себе в Кремле. Права человека в России защищает представитель тех силовых структур, от которых эти права и необходимо защищать. Детский обудсмен придерживается консервативных взглядов и является приверженицей отвергнутой официальной наукой биологической теории. И наконец, Владимир Мединский, "политический историк", который во главу российской исторической концепции ставит советскую мифологию.

Где-то во властных кулуарах, видимо, смогли себя убедить, что подобная культурологическая кривда приносит больше пользы, чем вреда. В конце концов, для России уже половина земного шара превратилось в идейных врагов, несущих нашему обществу вредные посылы по линии культурфилософии государства. И ситуация с каждым годом "все хуже и хуже". Идеологические враги окопались вот прямо уже на наших границах.

С наукой, в первую очередь гуманитарного направления, у Кремля вообще теперь сложные отношения. "Понимаете, – пищит какой-нибудь профессор Кембриджского университета, – я историк, русист. Я изучаю историю вашей страны уже сорок лет. Россия мне за это время стала как родная. И, мне кажется, вы опять наступаете на старые грабли. Ну зачем это вам?" Никакие официозные пресс-службы в Москве на подобное реагировать не станут, да и зачем? Тотчас найдется с десяток байкеров (это профессия такая – "русский мотоциклист"), пухлых околокремлевских блогеров и экспертов по псевдонаучным историко-лингвистических теориям. Можно подключить недавно сменившего гражданство интеллектуала-сталиниста, медийную телезвезду из бывших настоятелей храма; те тотчас представят такому представителю бездуховного зарубежья единственно верный взгляд на российскую историю – да так, что мало не покажется. А для закрепления выступит министр культуры: "И если вы мне скажете, что это плохо, вы мой враг на всю жизнь".

Дело здесь вовсе не в том, плох ли старый пропагандистский миф о 28 панфиловцах, а в том, что перенос этого вымысла в область правды является неуважением к миллионам тех людей, которым довелось пройти Великую Отечественную войну. Да, шел 1941 год; да, это было страшнейшее для страны время; да, боевой дух солдат нужно было поднимать всеми возможными способами. Я не собираюсь с этим спорить! Мало того, если посмотреть на происходящее глазами живших тогда людей – запуск подобного героического вымысла был даже необходим. Но зачем сейчас нужно превращать пропагандистскую агитку в официально признанный исторический факт?

Что, на той войне не было реальных героев? Да, были, и предостаточно. Вот только война эта, сама… Известно, что многие настоящие фронтовики не любили делиться своими военными воспоминаниями. И с точки зрения властей – правильно делали. Как историк, я знаю, что реальная история той войны содержит неисчислимое количество жутчайших подробностей. Что с этим делать? И забыть нельзя, и всей правды не расскажешь. В СССР существовала сглаженная версия четырех страшных лет, но в сегодняшней России она стала еще и причесанной. В Советском Союзе снимали фильмы, в которых не было загрядотрядов, в которых даже обращение немцев с пленными красноармейцами выглядело жестоким, но не до абсолютной крайности (дружили с Восточной Германией, что старое ворошить!). Но по крайней мере, когда на экране появлялся закопченный советский солдат с лицом, на котором было написано "я очень устал и хочу домой", – этому образу можно было верить.

Но время в России сейчас не то, чтобы реалистичные человеческие эмоции в кинематографе о ВОВ отображать. Года три назад, после просмотра "Сталинграда" Федора Бондарчука я вышел из кинозала и все никак не мог понять, что же я чувствую. Но точно – не гордость за прошлое своей страны. Вот мне показали кинокомикс о страшнейшей человеческой мясорубке, а я ощущаю себя полным дураком. Потому что даже клюквенный американо-европейский "Враг у ворот" вызывал сочувствие к героям, потому что они были похожи на реальных людей, находящихся в эпицентре страшных событий. А здесь – дубленые подбородки, непоколебимая решительность во взгляде; для острастки – пара унылых эпизодов в духе "что-то я сомневаюсь, товарищи". А не надо сомневаться; что это еще за пораженческие настроения? Войну, выходит, выиграли советские супергерои, предусмотрительно избавленные от "человеческого фактора". Вот и все ваше "уважение" к прошлому собственной страны, господин Мединский.

Сергей Богданов – журналист и блогер