"Нет сомнений в том, что Россия будет массированно пытаться оказать влияние на предвыборную кампанию" – заявления такого рода все чаще появляются в немецкой прессе, сменяясь регулярными опровержениями со стороны Кремля. С приближением выборов в бундестаг, которые состоятся в будущем году, политики и эксперты все чаще и громче заявляют, что цель Кремля – помешать переизбранию канцлером Ангелы Меркель, одного из самых последовательных противников политики Владимира Путина в отношении Украины и Восточной Европы. Методы, которые могут применяться в этой связи, называются самые разные – пропаганда, кибератаки, внедрение агентов и так далее.

В одной из публикаций в газете "Дейли Мейл" была приведена цитата из интервью эксперта Европейского совета по иностранным делам Густава Гресселя газете "Бильд", смысл которой сводится к тому, что Россия и Сирия, используя связи с находящимися в Германии беженцами с Ближнего и Среднего Востока, могут спровоцировать нападения на женщин на сексуальной почве, подобные тем, что имели место в Кельне в прошлую новогоднюю ночь и вызвали массовое общественное возмущение. Подобного рода провокации накануне выборов, считает эксперт, могут серьезно повлиять на репутацию Меркель и, возможно, привести к ее поражению.

В интервью Радио Свобода Густав Грессель подчеркивает, что его слова из интервью "Бильд" были вырваны из контекста "склонными к сенсационности" журналистами "Дейли Мейл". В то же время он думает, что к попыткам России влиять на политическую ситуацию в Германии следует отнестись со всей серьезностью.

– На прошлой неделе представители немецкой контрразведки выступили с предупреждением о том, что Россия может вмешаться в избирательную кампанию в Германии. В качестве примера приводились документы, которые были украдены в Бундестаге в результате взлома компьютерных систем, а потом опубликованы на сайте Wikileaks. Эти документы дискредитируют некоторых политиков и влияют на политические дебаты. Журналист газеты "Бильд" спросил меня, какую тактику Россия может применить, чтобы как-то изменить избирательный процесс или даже сорвать его. Безусловно, мои слова – лишь предположение, и вероятные сексуальные преступления были в самом конце того списка методов, которые Россия может применить. Такой вариант развития событий является одним из наименее вероятных. Так что все это было произнесено совсем не в том контексте, в каком оказалось представлено в публикации "Дейли Мейл". У меня вообще сложилось впечатление, что склонные к сенсационности журналисты не владеют немецким языком в достаточной мере, чтобы понять содержание моего интервью газете "Бильд".

– ​То есть у вас нет никаких, даже косвенных свидетельств того, что Россия может как-то использовать беженцев в Европе в своих целях?

– Свидетельства того, что Россия пытается вербовать или, по крайней мере, налаживать контакты с беженцами в Европе, есть. Власти Финляндии, например, об этом говорят открыто. Есть подозрения, что российские спецслужбы контактируют с говорящими по-русски беженцами, которые потом пересекают российско-финскую границу. Речь в данном случае идет прежде всего об афганцах. Немецкие власти изучают возможность сотрудничества беженцев в Германии с агентами российской разведки. Таким образом, возможность того, что где-то будет организована провокация, безусловно, существует.

–​ Давайте подробнее поговорим о российском влиянии именно в Германии…

– Известно, что проблема отношения к женщинам, в особенности к мусульманским, к их поведению в обществе, вообще к женской сексуальности – одна из наиболее острых, разделяющих немецкое общество. И сейчас она на одном из первых мест в политической повестке дня. А Россия уже не раз демонстрировала, как она умеет играть на общественных разногласиях. Такие случаи, как так называемое "дело Лизы", используются Россией в пропагандистских целях. Я никогда не говорил, что Россия стоит за случившимся в Кельне в прошлую новогоднюю ночь. Но я полагаю, что тактика, когда нападения, организованные небольшим количеством людей, которых очень трудно потом поймать, могут серьезно повлиять на общественную ситуацию, на имидж того или иного политика, – такая тактика может быть на вооружении российских спецслужб. Еще раз подчеркну, в интервью "Бильд" я говорил о самых различных методах их работы, которые могут представлять опасность. Речь шла о кибератаках, утечках документов, дезинформации, внедрении агентов, пропагандистской работе. Возможность провокации преступлений на сексуальной почве мной рассматривалась как одна из наименее вероятных. Кроме того, такие возможные преступления, кем бы они ни совершались, могут использоваться российской пропагандой.

–​ Каким образом?

– Главная стратегия российской пропаганды заключается в том, чтобы доказывать немцам, что наплыв беженцев ослабил Германию, что толерантность и политкорректность сделала их беззащитными. И если случится что-то подобное тому, что произошло в Кельне, то это обязательно будет использовано, чтобы углубить раскол в немецком обществе. Вот как раз к этому немецкая контрразведка сейчас и готовится. Об этой опасности говорят представители спецслужб, правительства, парламентарии, политики, эксперты. А контрразведка Германии старается выработать эффективный план предотвращения таких нападений, как в Кельне. Конечно, тут речь идет не только о России. Такие меры отвечают общественным интересам в Германии.

–​ А только ли Россия может повлиять на выборы в Германии, на немецкое общество?

– Конечно, нет. Мы не должны забывать о Турции. Развитие событий там усиливает активность турецких националистов, террористическая группировка "Исламское государство", которая терпит поражения, может от безысходности начать засылать своих агентов. Ко всему этому тоже приковано внимание служб безопасности Германии – не только к России. Различие состоит в том, что проблему "Исламского государства" обществу объяснить легко, немцы хорошо понимают эту опасность и идут навстречу властям. Что же касается российского влияния, то оно прячется за интернет-сайтами, аккаунтами в соцсетях, за связями с мафиозными структурами и так далее. И донести эту проблему до немцев, объяснить, в чем заключается опасность со стороны России, гораздо сложнее. Поэтому об этом сейчас и говорят больше и громче – о том, что Россия может стараться углублять противоречия в немецком обществе, как это было в Соединенных Штатах.

–​ И все-таки, в какой степени Россия способна влиять на общественное мнение в Германии? Может ли это влияние быть решающим для исхода предстоящих выборов?

– Немцы более устойчивы к российской пропаганде, чем, скажем, американцы, поскольку они уже давно с ней знакомы. Они больше доверяют местным средствам массовой информации, чем те же американцы. Так что если не случится ничего экстраординарного, то дезинформация и пропаганда со стороны России не будет играть решающей роли. Если же произойдет что-то непредвиденное, то, конечно же, ситуация будет другой. Пока же российская пропаганда обслуживает своих уже давних "клиентов" – ультраправый и ультралевый политические секторы. Основная же масса немцев пропаганде не подвержена, и ее опасность не стоит возводить в разряд первостепенных для Германии проблем. Но попытки повлиять на ситуацию со стороны России, безусловно, будут, и их не стоит сбрасывать со счетов. В последнее время фиксируется увеличение числа кибератак со стороны России, они стали более технологичными. И мы даже не знаем точно, какие документы были украдены. Если среди них окажутся важные документы из Бундестага, то это станет серьезной проблемой, – заключает Густав Грессель.