В понедельник движение "Голос" и российское отделение антикоррупционной организации Transparency International опубликовали совместный доклад, посвященный "серым" схемам финансирования партий и кандидатов в депутаты перед выборами в Госдуму осенью 2016 года. Больше всего использованием таких схем, говорится в докладе, грешит партия "Единая Россия", хотя в числе героев этой некрасивой истории есть и формально оппозиционные партии, например "Яблоко".

По мнению авторов исследования, до половины всех средств, полученных в 2016 году избирательными фондами российских партий и кандидатов-одномандатников, поступили на их счета от некоммерческих организаций. По российским законам доноры, жертвующие деньги НКО, не обязаны отчитываться о происхождении этих средств. Такая лазейка, подчеркивается в докладе, лишает избирателя возможности узнать, чьи финансовые интересы могут стоять за теми или иными партиями и кандидатами. При этом участники выборов получают возможность не только скрыть источники финансирования, но и превысить определенные законом "О выборах" максимальные суммы пожертвований.

В уходящем 2016 году Transparency International не раз обращалась к теме непрозрачности финансирования избирательных кампаний в России. Расследователям организации удалось проследить, как спонсоры "Единой России" получают многомиллионные госконтракты, а также разоблачить схему, позволяющую расходовать бюджетные средства на пиар губернаторов. В новом докладе речь идет о схеме, ключевую роль в которой играют близкие к властям НКО – например, "Фонды регионального развития". Порой речь идет о некоммерческих организациях, фактически созданных ради этой цели и не занимающихся никакой другой деятельностью, кроме сбора и выделения средств на избирательные кампании.

По словам руководителя Сибирского антикоррупционного центра Transparency International – Russia Станилава Андрейчука, российские НКО, выполняющие функции "прокладок" между спонсорами избирательных кампаний и получателями денег, чем-то напоминают американские "суперпаки" – фонды, которые собирают средства в пользу кандидатов у компаний и частных лиц. Однако, отмечает Андрейчук, в США у избирателя все-таки есть возможность выяснить, кто и сколько средств пожертвовал тому или иному кандидату, в то время как в России эта технология является абсолютно непрозрачной.

– Как устроена схема спонсирования партий и кандидатов через некоммерческие организации? Кто и в каком объеме получал такое финансирование во время предвыборной кампании 2016 года?

– В течение последних лет мы видим, как схема финансирования партий и кандидатов меняется. Существуют разные схемы. Но на этих выборах, выборах в Госдуму 2016 года, наиболее ярко проявилось финансирование через формальные общественные организации, которые при этом аффилированы с конкретными политическими партиями. Чаще всего таким способом финансирования пользовались "Единая Россия", "Справедливая Россия" и партия "Яблоко". Эта схема плоха тем, что общественные организации, которые перечисляют деньги в избирательные фонды партий и кандидатов, не раскрывают источников своего собственного финансирования, то есть своих собственных доноров. В результате получается, что обычные избиратели, обычные граждане не могут понять, кто же действительно стоит за теми или иными деньгами, за теми или иными политиками.

Чтобы было понятно, о каких цифрах идет речь, я скажу, что мы проанализировали отчеты по избирательным фондам не только федерального списка "Единой России", но также территориальных групп и одномандатников всех политических партий. Нам удалось найти данные по более чем 200 округам из 225. Мы подсчитали, что все политические партии получили на этих выборах от так называемых общественных организаций не менее 800 миллионов рублей. Больше всех, около 500 миллионов, получила, естественно, "Единая Россия". Около 140 миллионов пошли "Справедливой России", около 100 – "Яблоку". Порядка 25 миллионов получили партии и кандидаты от "Партии роста".

– Какова доля средств, полученных через некоммерческие организации, в общем объеме финансирования тех или иных партий или кандидатов?

– Я могу сказать на примере федеральных избирательных фондов. Например, "Единая Россия". Официальный избирательный фонд у ее партийного списка был 663 миллиона рублей. Из них 289, то есть почти половина, – это пожертвования некоммерческих организаций. "Справедливая Россия" получила 140 миллионов из 432, "Яблоко" получило около 100 миллионов из 432. В целом сказать, сколько это из общей суммы, довольно сложно, потому что мы не учитывали избирательные фонды одномандатников. Но по федеральному списку это значительные цифры. Более того, если мы посмотрим на некоторых одномандатников, то за ними тоже стоит очень большая доля финансирования некоммерческими организациями. Например, больше всех денег от НКО среди кандидатов по одномандатным округам получили два человека: это Вячеслав Лысаков и Дмитрий Морозов. Оба получили по 20 миллионов рублей. Это как минимум половина от их избирательного фонда.

– Что это за НКО? Какую роль они играют в этой схеме? Это исключительно посредники для собирания и передачи денег в избирательный фонд? Мы знаем эти организации по какой-то другой деятельности?

– Как правило, это фонды, аффилированные с политическими партиями. Скажем, если это "Партия роста", то это, как правило, фонды, созданные "Деловой Россией" или как-либо связанные с "Деловой Россией". Причина понятна: на этих выборах баллотировался Борис Титов, глава организации. Если говорить про "Единую Россию", то крупнейшими жертвователями были Фонды регионального сотрудничества и развития. Это региональные фонды, в разное время созданные самой "Единой Россией". Кроме того, есть два федеральных фонда: один называется "Фонд поддержки будущих поколений", другой – "Фонд народных проектов". У них одни и те же учредители, среди которых есть, например, Алексей Гришковец. Раньше он был руководителем юридической службы "Единой России". Оба фонда зарегистрированы по тому же адресу, что и сама "Единая Россия" в Москве – Банный переулок, дом 3. Совершенно очевидно, что эти фонды связаны с партией. В остальное время они практически не ведут финансово-хозяйственной деятельности. В обычные годы через них проходят очень небольшие деньги. А в этом году они ворочали сотнями миллионов рублей. Кроме того, источник их финансирования скрыт. Мы не знаем, кто конкретно стоит за этими деньгами. Вдобавок к этому нарушается принцип, когда одна и та же организация не может пожертвовать в фонд политической партии более какой-то суммы. Потому что эти фонды начинают жертвовать разным кандидатам на выборах разного уровня. В общем, получается, что их доля в финансировании предвыборных кампаний значительно больше, чем это было предусмотрено законом при нормальной его реализации.

– Выходит, что партия может создать такой фонд и фактически с помощью него обойти все ограничения на финансирование, которые прописаны в законе?

– Значительную часть, кроме ограничения на размер финансирования избирательных фондов. А по большому счету – да. Получается "прокладка", которая позволяет скрыть при получении денег компании с иностранным участием, скрыть компании с государственным участием, позволяет распределять средства по разным кандидатам из одного кошелька.

С такого рода схемой финансирования совсем недавно, осенью, разгорелся скандал в Ульяновской области, где один из высокопоставленных "единороссов" собирал в такой фонд деньги перед выборами. Это была схема с откатами в обмен на госконтракты. Компании часть средств перечисляли в эти фонды, а затем выигрывали конкурсы и получали госзаказы. Есть подозрения, что и в истории Никиты Белых было что-то похожее. Эти фонды давным-давно уже вызывают вопросы. К сожалению, финансирование через них продолжает идти.

– Есть ли какие-то способы хотя бы как-то проследить, чьи деньги поступали партиям через эти некоммерческие организации?

– На данный момент таких способов мы не видим. Сейчас мы попробуем направить запросы в соответствующие избирательные комиссии с просьбой предоставить информацию, если она у них есть, о том, кто являлся донорами этих так называемых "общественных организаций". Но эти фонды не публикуют финансовой отчетности. Некоторым СМИ в комментариях их представители уже заявили, что не будут раскрывать информацию о том, кто являлся их донорами. Финансовой отчетности не видно на сайте Минюста, вы не можете посмотреть там, кто давал деньги этим фондам. Эта информация совершенно туманная, закрытая и недоступна простым гражданам.

– Вы сказали, что эта схема стала главной проблемой в обеспечении прозрачности пожертвований участникам прошедших выборов в Госдуму. Почему так произошло? Перестали работать какие-то другие проверенные схемы и способы?

– На протяжении последних полутора лет мы видели несколько способов финансирования. Один из них – когда коммерческие компании дают деньги политическим партиям или кандидатам. Там можно было покопаться, посмотреть, кто является собственниками этих компаний и каким-то образом проследить. В связи с этим было довольно много скандалов, потому что у этих компаний находились, например, собственники в офшорах, собственники среди госкорпораций, среди федеральных и региональных государственных органов, что противоречит законодательству. Кроме того, есть возможность финансировать предвыборную кампанию через физические лица. Но это очень трудоемкая история, потому что физическое лицо не может пожертвовать сразу очень много денег. Нужно заводить в эту систему сразу много физических лиц. Поэтому был выбран, видимо, самый простой способ для аккумулирования больших объемов денег – это привлечение таких фондов и финансирование выборов через них.

– Несмотря на эту схему, которая позволяет делать финансирование менее прозрачным, удалось ли вашей организации вычислить какие-то случаи финансирования политиков или партий из-за рубежа, частными лицами, связанными с этими политиками? Что-то подобное было на этих выборах?

– Да, мы нашли несколько компаний, чьи собственники теряются в офшорах. Но на прошедших выборах объем средств, который шел из офшорных компаний, не был очень большим и составил несколько миллионов рублей. В общей сумме это не очень заметно.

Могу привести пару примеров. ООО "Колабыт", входящее в холдинг "Норильский никель", пожертвовало 8 миллионов рублей кандидату по округу №95 Ивану Грачеву. Это "Партия роста". Понятно, что значительная часть собственников "Норильского никеля" – это российские собственники, но структура его собственности также замыкается на офшорные компании. Есть два офшора, которые в сумме владеют почти 50% акций "Норникеля". И вот, пожалуйста, 8 миллионов рублей уходит кандидату от "Партии роста". Похожая история была в Кемеровской области, где 1 миллион рублей был взят "Единой Россией" у топливно-энергетической компании, которая в свою очередь также принадлежит кипрскому офшору. По тем данным, которые были опубликованы на сайтах избирательных комиссий соответствующего уровня, эти средства не были возвращены.

– Вы видите какую-то реакцию в ответ на ваше расследование, связанное с финансированием выборов со стороны правоохранительных органов в регионах?

– Со стороны правоохранительных органов мы, честно говоря, реакции не видим. Была некоторая реакция от ЦИК. ЦИК старается отвечать на каждый наш доклад. Но пока мы не видим законодательных изменений, которые позволяли бы закрывать те дыры, о которых мы говорим. На самом деле, надо сделать две очень простые вещи – это ввести в законодательство понятие "бенефициарного собственника" (оно, кстати говоря, необходимо и для борьбы с коррупцией). Это позволит закрыть дыру с иностранным финансированием. А второе – обязать эти некоммерческие организация раскрывать информацию о своих донорах, если они финансируют политические партии или кандидатов, поскольку это политическая деятельность. Как только эти меры будут приняты, я думаю, что прозрачность финансирования выборов можно значительно повысить.

– Российские власти в ответ на критику любят ссылаться на западный опыт. Приходилось ли вам изучать вопрос о том, как обстоит дело с прозрачностью финансирования избирательных кампаний за рубежом, например, в США, где сейчас состоялись выборы президента?

– Да, мы изучаем такой опыт. Я сам ездил на президентские выборы в США и все это смотрел. Там тоже не все благополучно. Есть несколько схем, которые достаточно тяжело выявить, – это и так называемые "суперпаки", и общественные организации, которые могут действовать в поддержку того или иного кандидата. Но, тем не менее, во-первых, там чаще всего понятно, кто за этими структурами стоит. Во-вторых, там есть возможность установить объем финансирования со стороны этих структур.

Проблема с финансированием выборов есть по всему миру, поскольку этой проблемой начали заниматься не так давно. Она поднимается и в международных документах. Каждая страна как-то по-своему пытается решать. В целом мы сейчас видим, что, конечно, в России ситуация точно не лучше, чем в других странах, а по многим характеристикам даже хуже, поскольку кроме того, о чем мы говорим, а мы говорим об официальных избирательных фондах, в России есть еще и понятие "теневого финансирования", теневые фонды, которые вообще не отражаются в официальной отчетности. По моим оценкам, выделяемые ими средства могут достигать 50-60% от общей суммы потраченных на предвыборную кампанию денег. В России с этой проблемой пока не борются.

– В марте 2018 года нам предстоят выборы президента. Насколько эта проблема будет актуальна для президентских выборов в России, если в законодательстве ничего не изменится?

– Я думаю, что она будет точно такой же актуальной. Потому формировать избирательные фонды кандидатов в президенты, кто бы этими кандидатами ни был, скорее всего, будут те же люди, которые занимались формированием избирательных фондов политических партий на этих выборах в Госдуму. Вряд ли что-то принципиально изменится. Поэтому надо за оставшийся год с небольшим попытаться принять хотя бы какие-то новые законодательные нормы, которые позволяли бы эту историю сделать гораздо более понятной для простых граждан.