В ближайшие месяцы годовые темпы роста цен, теоретически, могут снизиться еще чуть ли не вдвое. При этом в восприятии населения и текущая инфляция по-прежнему остается в разы более высокой, чем показывают данные официальной статистики, и инфляционные ожидания с лихвой перекрывают любые прогнозы властей. Это последствия инфляционного шока, который страна пережила всего два года назад, отмечает эксперт, а такое помнят долго.
В марте годовой рост потребительских цен в России составил 4,3%, сообщил на этой неделе Росстат. Вспомним, ровно на таком же уровне годовая инфляция в последний раз отмечалась в России почти пять лет назад - в июне 2012 года. Причем в первой половине того года она была еще меньшей: 4,1% в январе и 3,6% - в апреле-мае. Именно тогда, кстати, был отмечен рекордный до сих пор “минимум” инфляции в России в ее новейшей истории. Однако продлился он всего несколько месяцев, после чего рост цен вновь ускорился. Уже в августе 2012 года стало 5,9%, а к концу года – 6,6%.
Этот разрыв и до сих пор фактически остается, отражая сохранение ощущений кризиса, ощущений, что взлет цен 2015 года все еще продолжается…
Какой теперь может оказаться траектория инфляции? Если допустить, что неких новых шоков (прежде всего – в виде очередного обвала цен на нефть, а значит – и курса рубля) не случится?
Николай Кондрашов, ведущий эксперт исследовательского института “Центр развития” Высшей школы экономики, Москва:
- В 2012 году инфляция была столь низкой потому, что приходил “в норму” продовольственный рынок России - после сильнейшей засухи еще 2010 года. То есть это был временный фактор замедления роста цен. Теперь же инфляция снижается уже вследствие политики, проводимой Центральный банком, и вследствие слабого потребительского спроса в стране в целом. Поэтому какого-то заметного изменения траектории инфляции вряд ли можно ожидать до конца года.
Годовая инфляция в России уже в ближайшие месяцы может упасть и заметно ниже 4%, то есть того целевого уровня, на который сегодня ориентируется Центральный банк. Все еще относительно высокая “база” прошлого года делает это вполне реальным уже просто арифметически. “Если предположить сохранение курса рубля на уровне 56-57 за доллар, то к концу этого года можно ожидать инфляцию на уровне 2,9%”, - заявил в четверг, представляя макропрогноз на ближайшие три года министр экономического развития Максим Орешкин. Но если такое вдруг и случится, в чем, на ваш взгляд, кроется большая опасность? В том, что инфляция может перерасти в дефляцию, что в российских условиях пока представляется почти невероятным, или в том, что новый взлет цен (случись, скажем, новый обвал на рынке нефти) может быть очень резким?
Наталия Шилова, заместитель директора Центра макроэкономического прогнозирования и инвестиционной стратегии российского “Бинбанка”:
- На мой взгляд, вероятность отскока цен выше. Дефляция для России вообще - нетипичная ситуация. По каким-то отдельным группам товаров цены могут снижаться в отдельные периоды времени (например, летом - на плодоовощную продукцию), но к тому, чтобы в целом потребительские цены начали снижаться, пока нет предпосылок. Скорее, наоборот, так как экономика будет постепенно восстанавливаться и расти. И даже если предположить некое сильное замедление инфляции – скажем, ниже 4%, то в дальнейшем, на мой взгляд, более вероятен именно “отскок” вверх при каком-то неблагоприятном изменении конъюнктуры. Все-таки российская экономика остается очень зависимой от рынка нефти, который сам по себе - очень волатилен.
В целом инфляция для каждой группы населения – своя. Ведь каждый из нас потребляет свой “набор” товаров и услуг. И для каждого какие-то цены - более критичны, какие-то - менее.
Николай Кондрашов:
- Вероятность того, что инфляция по итогам года окажется ниже 4%, очень велика. Она может снизиться и до 3%... Но в данном случае я бы не говорил, что такая низкая инфляция опасна. Дефляция или очень низкая инфляция (скажем, 1-2% в год) угрожают экономике лишь в тех случаях, когда у Центрального банка уже не осталось возможностей ее ускорить. Пример – нынешняя ситуация в Европе или в США. Ключевые ставки центральных банков или близки к нулевым, или составляют менее 1%, поэтому у них и нет пока возможности “вернуть” инфляцию к “нормальным” уровням. В России же все наоборот: ставка Центрального банка очень высока - 9,75%, то есть в два с лишним раза выше текущей инфляции. Поэтому, если вдруг рост цен резко замедлится, не говоря уже о наступлении дефляции, то Центральному банку есть, куда снижать свою ключевую ставку. А это, в свою очередь, приведет к повышению инфляции до оптимального уровня - 3-4% в год.
Это был лишь временный фактор замедления роста цен. Теперь же инфляция снижается уже и вследствие политики, проводимой Центральный банком, и вследствие слабого потребительского спроса в стране в целом.
Мы пока говорили о той инфляции, которую оценивает Росстат. Однако у населения – “своя” инфляция, выражаемая и в текущем восприятии роста цен, и в инфляционных ожиданиях. И сегодня разница между ними – как минимум, 3-кратная. Скажем, очередное исследование, проведенное по заказу Центрального банка в марте, дало такие результаты: рост цен за минувший год участники опросов в среднем оценивают в 14% (это в 3,25 раза выше мартовских оценок Росстата), а на ближайшие 12 месяцев им видится инфляция в 11%, что также в 2-3 раза больше, чем прогнозы властей или экспертов. Но при текущем состоянии российской экономики может ли этот разрыв быть намного меньшим?
Наталия Шилова:
- В целом инфляция для каждой группы населения – своя. Ведь каждый из нас потребляет свой “набор” товаров и услуг. И для каждого какие-то цены - более критичны, какие-то - менее. Соответственно, перемены в этих ценах также воспринимаются по-разному. То есть здесь вряд ли можно говорить о “средней по больнице”. Тем не менее, разрыв этот должен теперь начать сокращаться –всплески инфляции уже прошли, а в отдельных регионах мы видим даже снижение цен на какие-то товары. Скажем, в некоторых сельскохозяйственных регионах сегодня могут дешеветь мясо или молочная продукция: в них и было немало собственных производств, да еще и новые открывались в последнее время – из-за российских контрсанкций. Поэтому, как мне представляется, такого масштабного разрыва (в разы!) между ожиданиями населения и “официальной” инфляцией в дальнейшем уже быть не должно - при относительно стабильной экономике.
Вероятность того, что инфляция по итогам года окажется ниже 4%, очень велика. Она может снизиться и до 3%...
Николай Кондрашов:
- Дело в том, что сразу после “ценового шока” конца 2014 года, то есть с началом острой фазы кризиса, разрыв между “официальной” годовой инфляцией и тем, как ее оценивает население, увеличился в два раза - примерно с 5 до 10 процентных пунктов. Этот разрыв и до сих пор фактически остается, отражая сохранение ощущений кризиса, ощущений, что взлет цен 2015 года все еще продолжается… Но кризис постепенно отходит в прошлое, эмоциональная реакция на него слабеет. Как только связанные с ним “эмоции” схлынут, неизбежно снизятся и инфляционные ожидания населения. Но пока по-прежнему проявляется именно эффект тогдашнего ценового шока.
