Ставка на “слабый” рубль себя не оправдает – политика ослабления рубля может ускорить рост экономики России лишь в первый год, тогда как уже на второй его темпы вновь замедлятся. К такому выводу пришли эксперты Института экономической политики имени Гайдара и Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Их макроэкономический прогноз на 2017-2018 годы был представлен в начале этой недели.

О “политике ослабления рубля” в правительстве не говорят, но можно вспомнить многочисленные заявления представителей его финансово-экономического блока в последние месяцы о том, что рубль “избыточно” укрепился. А текущие прогнозы Министерства экономического развития предполагают снижение его курса (с нынешних 56,18 за доллар) до 64,4 рубля в среднем в 2017 году, почти до 70 рублей в 2018 и до 71-73 рублей за доллар – на 2019-2020 годы. Хотя, понятно, любые подобные прогнозы строятся, исходя из предположения, что Россия не столкнется к некими новыми внешними шоками – будь то геополитика или новое падение цен на нефть, как главный курсообразующий фактор для рубля.

В представленном экспертами обзоре отмечается, что ослабление рубля отнюдь не ускорит рост экономики в ближайшие годы, как предполагают некоторые из разрабатываемых ныне экономических программ, а, скорее, наоборот. Но за счет чего? Об этом мы говорим с одним из авторов обзора – заведующим лабораторией финансовых исследований Института экономической политики имени Гайдара Михаилом Хромовым.

Главный вывод вашего обзора сводится к тому, что, если следовать тактике “ослабления” российской валюты (по вашим расчетам, примерно до 65 рублей за доллар в 2017 году и до 70 рублей - в 2018), то рост российской экономики, даже ускорившись в нынешнем году, неизбежно вновь замедлится в следующем. Почему? Что станет ключевым фактором?

Михаил Хромов:

- Наша система сценариев и должна была показать, что в текущей ситуации, по нашим оценкам, ставка на ослабление национальной валюты не даст большого выигрыша с точки зрения макроэкономической динамики. Мы полагаем, что в первый год это даст небольшой бонус - главным образом за счет снижения конкурентоспособности импорта, который подорожает. Соответственно, за счет этого возникнет небольшое ускорение роста экономики. Однако в последующие годы он вновь замедлится, так как именно сокращение импорта окажется критичным для большого количества производств в России, “завязанных” на поставки импортных сырья или комплектующих. Так что первоначальное сокращение спроса на импорт даст эффект в первый год, но в дальнейшем он сойдет на нет. Именно потому, что будет тормозиться развитие тех производств, которые на этот импорт опираются.

​И независимые эксперты, да и в самом правительстве часто говорят о “равновесном” или “фундаментально обоснованном” курсе рубля – при тех или иных ценах на нефть. И эти уровни могут очень заметно различаться… А каковы ваши, то есть авторов обзора, примерные оценки такого курса?

- Наш прогноз по базовому сценарию рассчитан, исходя из среднегодовой цены на нефть в 2017 году 50 долларов за баррель и 60 долларов за баррель – в 2018-ом. И по нашим оценкам, получается, что номинальный обменный курс окажется порядка 59 рублей за доллар в текущем году и 58 рублей - в 2018. То есть, как мы предполагаем, где-то на тех же уровнях, на которых курс находится сегодня, при текущих ценах на нефть, он и будет сохраняться в ближайшие полтора года при условии, если и цены на нефть останутся в ожидаемом нами диапазоне.

​Вариант ослабления рубля неизбежно ускорит рост цен в стране. По вашим расчетам для двух сценариев, более “крепкого” рубля и более “слабого”, - примерно в 1,5 раза. И в этом случае, как отмечается в обзоре, Центральный банк (ЦБ) будет вынужден отказаться от таргетирования инфляции и вновь обратиться к таргетированию курса рубля. То есть, по сути, вернуться к той самой политике, от которой он отказался еще осенью 2014 года.

Но вспомним, даже 5-6%-ая годовая инфляция, возникающая в вашем сценарии “ослабления” рубля на 2017-2018 годы, не так уж и сильно отличается от текущей. Не говоря уже о том, что сам Центральный банк в куда большей степени ориентируется на инфляционные ожидания в стране, которые – в разы выше инфляции “по Росстату”. А в таком контексте ваш вывод о том, что Центральному банку вновь придется таргетировать именно курс рубля, а не инфляцию, как сегодня, выглядит весьма радикальным…

- Подобное изменение политики ЦБ мы рассматриваем не как следствие, а, скорее, как некоторое действие. Если по “базовому” сценарию мы оценили курс в районе 57-58 рублей за доллар, то, получается, чтобы он снизился до 70 рублей за доллар в 2018 году, как предусмотрено другим нашим сценарием, ЦБ и денежные власти в целом должны предпринимать определенные действия, дабы “сдвинуть” валютный рынок именно в эту сторону. Так что здесь политика ЦБ не есть следствие “слабого” рубля, но именно этой политикой мы только и можем, в том числе, “обеспечить” курс не 60 рублей, а 70 рублей за доллар. А в этом случае, когда основные усилия ЦБ будут направлены на “ослабление” рубля, удержание инфляции, естественно, уже не будет являться первоочередной задачей.

Нынешняя высокая ключевая процентная ставка Банка России, с одной стороны, привлекает зарубежный капитал, так как, благодаря ей, он может заработать здесь – скажем, на тех же государственных облигациях - гораздо больше, чем в других странах. В результате баланс притока/оттока капитала в России улучшается, что, в свою очередь, является одним из главных факторов укрепления рубля. Но, с другой стороны, высокая ключевая ставка Центрального банка так или иначе тормозит рост экономики, так как стоимость кредитов компаниям и предприятиям в ней остается высокой – это 12-14% годовых, по последним оценкам самого ЦБ, то есть в три раза превышающей текущие темпы “официальной” инфляции.

​Так вот, по вашему “базовому” сценарию, ставки по этим кредитам снизятся в этом году до 9,9% годовых, а в 2018 году – уже до 8,3%. То есть до уровней в полтора раза ниже нынешних. Тогда как по сценарию “ослабления” рубля они так и останутся на уровне 12-13% в ближайшие два года. Однако базовый сценарий исходит из более “крепкого” рубля, что, в свою очередь, предполагает, по идее, что ЦБ будет снижать свою ключевую ставку лишь очень постепенно. За счет чего же тогда снизятся ставки по кредитам бизнесу?

- Такое их снижение нам представляется вполне возможным именно в рамках политики ЦБ, обеспечивающей низкую инфляцию - в районе 4% в год. И, напротив, в сценарии “слабого” рубля Центробанку придется поддерживать более высокие ставки (в том числе за счет поддержания обменного курса в том коридоре, в котором он будет находиться) для балансировки общего платежного баланса страны в случае возникновения девальвационных ожиданий и спекулятивного спроса на валюту - как со стороны населения, так и со стороны бизнеса.

​Расхожее суждение, что “слабый” рубль – в интересах компаний-экспортеров и государственного бюджета. Тогда как в интересах всей остальной промышленности (той, которой необходимо закупать импортные сырье, материалы и оборудование просто ввиду отсутствия российских аналогов) – наоборот, более “сильный” рубль. В какой степени ваши прогнозы по обоим сценариям – и “крепкого” рубля, и более “слабого” – его подтверждают в части экспорта-импорта?

- Так оно и есть… Действительно, от ослабления рубля выигрывают, в первую очередь, экспортеры и госбюджет, который с этих самых экспортеров и получает “рублевые” налоги, “рублевые” экспортные пошлины. И даже при сохранении экспорта, в долларовом выражении, неизменным рублевые поступления налогов и доходов компаний-экспортеров будут расти пропорционально ослаблению рубля. Его главное следствие – сокращение закупок по импорту. В части экспорта ситуация более стабильная. Основная его часть – нефть и газ, которые привязаны к определенной инфраструктуре. Поэтому быстро нарастить этот экспорт невозможно, да к тому же он в большей степени зависит от ценовых факторов, чем от обменного курса. Поэтому у нас и более “ровные” прогнозы по экспорту, чем по импорту.

​За последние два года колебания курса российской валюты даже на 10 рублей в ту или иную сторону не сильно отражались, например, на поведении населения – если иметь в виду соотношение частных расходов на потребление и на сбережения. Тем не менее, из вашего обзора напрашивается вывод о том, что сценарий “ослабления” рубля чреват новым всплеском интереса населения к покупке валюты – ввиду утраты им в очередной раз доверия к рублю. Хотя, вроде, сама разница в обменных курсах рубля к доллару по обоим вашим сценариям относительно невелика: примерно 5 рублей – в 2017 году и примерно 12 рублей – в 2018 году…

- Действительно, ослабление рубля может спровоцировать дополнительный спрос на иностранную валюту и со стороны населения, и со стороны предприятий. Здесь главный риск для экономики заключается именно в том, что вложения в валюту могут оказаться более выгодными, чем инвестирование в реальную деятельность. И, безусловно, это - один из факторов замедления экономического роста в 2018 году, по данному сценарию.

​Давайте вспомним, что базовый прогноз Министерства экономического развития предполагает рост ВВП России в 2017 году на 2%, и на 1,5% - в 2018. По вашим прогнозам – 1,2% и 1,8%, соответственно, по сценарию более “крепкого” рубля, или 1,4% и 1,5% - в сценарии “ослабления рубля”. То есть в отношении 2018 года один из ваших сценарий полностью совпадает с базовым прогнозом МЭР, тогда как на 2017 год – разница более чем в 1,5 раза. Но сколь в целом значимы в нынешней ситуации такие расхождения в прогнозах?

- Конечно, и наши прогнозы, и прогнозы Минэкономразвития заметно расходятся в исходных оценках, поэтому сравнивать их напрямую не очень корректно. Ведь и по ценам на нефть у нас разные “вводные”, и, соответственно, динамика курса рубля в наших оценках не сильно совпадает с тем, что “рисует” Министерство экономического развития. Хотя в целом, действительно, разница не так уж и велика. Но это вполне отражает общее понимание текущей ситуации в российской экономике, что ее потенциальный годовой рост просто ограничен 1,5-2% в перспективе нескольких лет. Да, мы прошли кризис. Да, мало кто сомневается в том, что в 2017 году мы увидим рост экономики. Но при этом почти все экономические эксперты согласны с тем, что существует определенный “потолок” темпов развития, что в нынешних условиях мы просто не сможем расти больше, чем на 1,5-2% в год. Соответственно, различия в конкретных оценках исходят, скорее, лишь из разного понимания влияния неких дополнительных условий, - отметил в интервью Радио Свобода Михаил Хромов.