Тамара Ляленкова: В эфире "Рожденные после СССР", программа о том, какие традиции молодежь наследует из прошлого, и что нас ждет в будущем.
Святослав Элис: Послушать и посмотреть обсуждение можно на сайте Радио Свобода и на телеканале "Настоящее время".
Полная видеоверсия программы
Тамара Ляленкова: Сегодняшняя тема - "Предпринимательство: от идеи к успеху", повторяет тему Летнего Кампуса Президентской академии. Обычно о собственном деле, как отмечают социологи, ребята начинают мечтать со школьной скамьи, однако к окончанию университета они, как правило, ориентируются на крупную корпорацию.
Почему так происходит, мы поговорим со преподавателем РАНХиГС Юлией Игнатьевой и генеральным директора креативного агентства "Фабрика" Романом Скороходом.
Святослав Элис: Во второй части программы подробно обсудим, почему социальное предпринимательство привлекает молодых людей. Начнем же с бизнес-задач, которые были предъявлены студентам.
Юлия, почему кейсы, которые вы выбрали, были из Гарварда? Неужели в России нет достаточно увлекательных тем, которые можно было бы разобрать со студентами?
Юлия Игнатьева: Все-таки одна из задач кампуса состоит в том, чтобы сформулировать такие задачи, которые будут интересны студентам со всего мира. А так как на кампусе представлено большое количество иностранных студентов, то все-таки мы исходили из тезиса, что необходимо выбрать такие примеры, где будут заявлены именно иностранные компании, известные человеку во всем мире.
Святослав Элис: У нас просто нет таких достаточно известных и интересных?
Юлия Игнатьева: Ну, если только "Газпром".
Тамара Ляленкова: Роман, вы согласны с этим мнением, что лучше и интереснее бизнес изучать на зарубежном опыте, а российский недостаточно объективный?
Роман Скороход: Российский бизнес просто другой сам по себе. Это надо признать. Здесь вопрос - изучать бизнес или изучать методологические программы, университетские. Если мы говорим про бизнес, то здесь однозначно, если ты живешь и планируешь делать бизнес в России, надо изучать российский бизнес. Но, тем не менее, методологии все равно у нас, к сожалению, пока не дотягивают. Причем, мы говорим не только про университеты, а в целом про все образование, которое есть. Сейчас уже лучше, но все равно маловато.
Святослав Элис: Юлия, я знаю, что были очень интересные кейсы. Расскажите нам о них. Что разбирали ребята?
Юлия Игнатьева: Им было предложено три кейса из опыта международных компаний. И вот один из них, наверное, самый яркий и отчасти, можно сказать, самый интересный - это кейс компании "Дисней", который был выбран по причине очень значительной. Она заключалась в том, что мы уже знали, что к нам приедет президент российского подразделения "Диснея" в России Марина Жигалова-Озкан. И у ребят будет возможность не только послушать ее презентацию или некоторую лекцию, но и задать ей вопросы, связанные с этим бизнесом.
Тамара Ляленкова: А вопрос какой был? Что они должны были решить? Что они должны были придумать?
Юлия Игнатьева: Задача была поставлена таким образом, что необходимо было решить - стоит ли "Диснею" продолжать развивать этот мир магии, мир сказок, мир мультиков или стоит все-таки уйти в какие-то, может быть, более денежные сегменты, например, как развитие сегмента парков, которые у них существуют по всему миру, либо уйти в виртуальную реальность, приходить к детям уже из планшетов, из телефонов и так далее.
Тамара Ляленкова: У нас есть возможность посмотреть, как ребята обсуждали это на кампусе.
- Для нас "Дисней" представляется как очень успешная компания. Нам всегда казалось, что они были такими всегда. Однако мы прочитали кейс, очень много узнали. И все было, на самом деле, не так просто. Это был очень длительный путь становления. Допустим, я даже не знала, что такие проекты как "Марвел" тоже относятся к "Диснею".
- Для меня компания "Дисней" ассоциировалась всегда с каким-то миром сказок. Потому что я лично никогда не думала о том, что же стоит за всем этим. Для меня это просто были какие-то принцессы, какие-то интересные истории, какая-то романтика. А тут, когда ты получаешь возможность внедриться в сам процесс, происходящего в компании, то ты совсем по-другому уже смотришь.
- Я осознал, какая огромная работа, в том числе, манипулятивного характера. Вы знаете, маркетинговые инструменты различного, может быть, даже нечестного формата. Например, покупка мест в кинотеатрах. Но это бизнес. Бизнес, наверное, где-то и циничен, в настоящее время в особенности. Что меня немножко удивило. Раньше Уолт Дисней не пытался сделать деньги. Он был человеком творческим. Он пытался увлечь детей. Он пытался просто создать определенные ценности для детей. А если речь идет о настоящем времени, то, как мы можем видеть из кейса, это просто манимейкинг. Дисней около 10-20 лет назад старался диверсифицировать продукцию не в зависимости от своих ценностей, а в зависимости от того, что модно. Возможно, это не очень верный подход, как мне показалось. Вот настоящий вектор последних 10 лет у Диснеям мне нравится. Они начинают уже аккумулировать ресурсы. И это реально круто. Возможно, это манимейкинг, без этого никак, разумеется, это бизнес, но я вижу какую-то стройность, какой-то возврат к традициям.
Святослав Элис: В чем была главная цель работы? Какие навыки они должны были, прежде всего, развить через разрыв стереотипов о "Диснее"?
Юлия Игнатьева: Если мы говорим вообще про работу с кейсами, то, безусловно, была поставлена задача, чтобы ребята были ознакомлены с форматом. Потому что, к сожалению, в современных именно российских ВУЗах эта работа поставлена не очень хорошо. Плюс, конечно же, это умение быстро обрабатывать большие объемы информации, отсекать что-то нужное, а что-то не нужное, концентрироваться, находить основные проблемы и пытаться найти на них какие-то оптимальные решения с учетом, может быть, не всех возможных вариантов, которые есть, но, по крайней мере, уметь выделять главное.
Тамара Ляленкова: Надо сказать, что очень интересно проходили занятия. Были лекции. Был еще очень интересный кейс, как мне показалось, про "Вольво".
Юлия Игнатьева: Да, кейс "Вольво" был более таким техническим, потому что сама история компании это определяет. Если вкратце, то задача состояла в том, что в кейсе формулировался вопрос - "Нужно ли компании выходить на азиатские рынки (в частности, это китайский рынок) со своим новым производством автобусов на экологичных двигателях?" Там были предложены некоторые варианты текущей ситуации и возможных перспектив рынка.
Тамара Ляленкова: Рома, стоит, не стоит?
Роман Скороход: Я бы кости бросил. (Смех в студии)
Тамара Ляленкова: Посмотрим, как проходит обсуждение.
- Мы сами это исследовали - зачем "Вольво" хочет проникнуть на рынок в Китае. Что несет такая достаточно долгая и сложная операция? "Вольво" - это бренд, который на китайском рынке, по сути, не существует.
- Мы выяснили, что 98% всех электроавтобусов, используемых в мире, используются в Китае. Для чего же "Вольво" интегрировать свою программу в этой стране?
- Мы сделали глубокий анализ отрасли, увидели подводные камни и поняли, что если им необходимо входить на этот рынок, то это должно быть что-то глобальное, очень мощное.
- В чем именно подвох кейса с электрическими автобусами? Он заключается в том, что как таковых электрических автобусов у "Вольво" сейчас нет. Именно конкретно электрические автобусы, согласно годовым отчетам "Вольво", которые мы проанализировали, они появятся только к 2019 году. Именно сейчас этот кейс направлен на то, сможем ли мы, допустим, обосновать - нужно ли вообще "Вольво" заходить на этот рынок, и как себя там дальше развивать.
- Если грубо говорить, то "Вольво" решили скалькулировать вероятность того, что произойдет, если они начнут производить на продажу в китайский рынок свои электроавтомобили. Риск будет оправдан, если им удастся грамотно преподнести себя на этом рынке. Действительно, тут очень хорошо можно опираться на экологическую составляющую.
Тамара Ляленкова: Рома, вот эти правила логики работают на российском рынке?
Роман Скороход: Надо уточнить - какого рода бизнес-правила у логики. Как ребята обсуждали - годовой отчет, как выходить на рынок - это везде едино. Другой вопрос - как ими пользоваться?! У нас в рынке есть такой фактор как персональная рекомендация, которая оказывает очень большое влияние на то - добьешься ты чего-то или нет. Если мы говорим про создание нового бизнеса, не всегда далеко. Можно очень долго готовиться, анализировать рынок, анализировать потенциал, но если просто не рискуем, то ничего и не случится.
Святослав Элис: Юля, я знаю, что вы преподаватель. Чему именно вы учите будущих предпринимателей? Что должен знать вчерашний школьник, чтобы в будущем стать успешным бизнесменом?
Юлия Игнатьева: Тут немножко разные понятия - стать бизнесменом или предпринимателем. Предприниматель - это человек, который создает бизнес, а бизнесмен - это человек, который бизнесом управляет.
Что касается тех дисциплин, которые есть, они очень разнообразные, начиная от курса бизнес-планирования и заканчивая какими-то более узкими вещами, например, как методы принятия управленческих решений, как управление в узких сферах. И самый высокий уровень - это, безусловно, стратегический менеджмент, в рамках которого обсуждаются те возможные стратегии выхода на рынок, которые имеются.
Святослав Элис: Юлия, можно ли научить человека с нуля вести бизнес, создавать, управлять им? Или это какая-то определенная врожденная способность, склонность, которая только развивается путем получения каких-то новых знаний?
Юлия Игнатьева: Есть такая мировая статистика, что из 100% людей на планете, только 2-5% действительно настоящие предприниматели, то есть те люди, которые могут сгенерировать новый бизнес. Я к этой статистике очень критически отношусь. Мне кажется, что все зависит от человека, от его способностей, от его желаний. Но, наверное, умение генерировать некоторые бизнес-идеи, наверное, это отчасти тоже талант. Научить этому… Я думаю, что можно предоставить пространство для обучения человека и показать, что есть очень разные варианты, что мир очень большой, широкий, интересный - смотри, пробуй. Если ты будешь упертым, в хорошем смысле слова, у тебя получится.
Тамара Ляленкова: Но, наверное, еще должны быть какие-то условия для того, чтобы эти предпринимательские способности развивались. Роман, читал лекцию студентам. Это нормальная ситуация, когда молодой человек начинает практически с нуля? Есть какие-то, может быть, сферы, где это реально?
Роман Скороход: Реально везде. С точки зрения каких-то ресурсов, которые нужны, у меня очень простая политика - чем у человека хуже ситуация, тем лучше для его бизнеса. У него будет желание выбраться оттуда и сделать что-то стоящее. Касаемо того, насколько просто сейчас в какой-то сфере… Да, в любой сфере. Что человеку, как правило, в том он может разбираться, опять же подхватывая фразу о том, что есть бизнесмены и есть предприниматели. Предприниматель необязательно владелец бизнеса. Предприниматель может быть музыкантом, строителем, художником, кем угодно. Главное - это умение предпринимать какие-то действия, которые окажут определенное влияние на окружающий его мир. И в этом плане можно подумать, что нельзя в космическую отрасль пойти, но можно устроиться работать в такую компанию и начать там предпринимать какие-то действия по изменению этой компании. И если человек упорный, он в итоге станет заниматься своим любимым делом.
Тамара Ляленкова: Ваш личный опыт, что показывает? Вы начали заниматься предпринимательством еще в студенческие годы.
Роман Скороход: Если считать продажу бутербродов в третьем классе. А так, условно, первый день я зарабатывал, работая чуть ли не раздатчиком листовок. Если говорить про какой-то бизнес, то это, наверное, первый курс. Это было такое желание - изначально просто заработать денег. Студенту хотелось жить больше, чем на 300 рублей в два дня. Барьеров сейчас никаких нет. Школьники зарабатывают в Америке десятки тысяч долларов, когда написали классный код, классную программу, игру. Ее купила крупная корпорация. Предвзятости к возрасту сейчас вообще никакой нет. Это здорово.
Тамара Ляленкова: Но, с другой стороны, может быть, есть некий стереотип или, наоборот, опыт старшего поколения, которым молодые люди доверяют. И они понимают риски, которые их ожидают.
- Меня зовут Виолетта Ружина. Я четыре года назад приехала из Казахстана в Россию. Сейчас я живу в Саратове и учусь в Поволжском Институте управления. Во всех странах не так связан бизнес с политикой. Поэтому у них и стартапов очень много, и проектов очень много. А в России из-за того, что это все утыкается в политику, в образовании то же самое, и они не дают развиваться. Ты или воруешь, коррупционер, или ты уезжаешь в другую страну, или ничего не делаешь, а постоянно ругаешься и возмущаешься, что все плохо, но, тем не менее, продолжаешь жить в своей стране и ничего не хочешь менять. Мое мнение, что те, у кого хорошо идет свой бизнес, то они погрязли в коррупции, не хотят ничего нового придумывать.
- У меня с детства была мечта либо стать крановщиком-строителем, либо пойти по стопам отца. Отец у меня предприниматель-юрист. Я выбирал лет пять, наверное - куда мне пойти. Потом, взвесив все "за" и "против" решил идти на экономику - более широкий спектр, интереснее обучение. Ты не зацикливаешься в рамках кодекса одного государства. Мне нужен опыт работы. Я не знаю, как строится изнутри система предпринимательства и ведение бизнеса. Но я уверен, что у меня хватит энергии это сделать. Развивать предпринимательство в России - это довольно-таки тяжелое дело. Во-первых, это законы. А они очень неудобные для нас, постоянно меняются. Самый строгий - это Налоговый кодекс. А Уголовный кодекс на 60% состоит из Налогового кодекса. Такого нигде в мире нет. Это просто нонсенс, я бы сказал. Поэтому мне бы хотелось вести бизнес не с российскими компаниями, а с зарубежными. Там меньше налоги и больше возможностей. Мне самое главное - реализоваться. Мой страх жизни - это не реализоваться. Я стараюсь делать все на максимуме. Везде конкуренция. Поэтому чем больше сложностей, тем интересней работать. Да, есть риск сломаться и пойти по наклонной вниз, но, я надеюсь, что этого не произойдет.
Тамара Ляленкова: Юля, действительно, у них есть некая практика, такое мнение, причем, они из разных регионов и, наверное, везде разные истории. Вы понимаете, насколько они разные?
Юлия Игнатьева: Во-первых, действительно, это разные регионы, это разные страны, разные континенты, что тоже
имеет свое значение. Если мы говорим про российских участников, то от региона к региону предпринимательская практика очень варьируется. Потому что одно дело, условно, ребята из республики Татарстан, это, наверное, один из лучших примеров - республика Татарстан, с точки зрения поддержки предпринимательского потенциала, и развития бизнеса как такового. Если этот Ульяновск или Калуга, то это тоже, как правило, ребята из регионов, где очень высокая предпринимательская культура. А если это какие-то другие регионы, то очень часто… Например, у меня была девушка из Новосибирской области. Она говорит: "У нас нефть и газ. И все вокруг этого крутится". Отчасти и мышление такое, что только в этой сфере можно сделать успешный бизнес, поэтому я хочу пойти работать в большую корпорацию, потому что там, наверное, будет немножко по-другому.
Святослав Элис: Роман, что вы думаете о мнении ребят?
Роман Скороход: Сразу клеймо коррупционера. Я согласен, что пока ты не окунешься в среду бизнеса, ты, наверное, будешь думать стереотипно, что если Россия, значит, коррупция. Да, наверное, был в России период, когда бизнес делался исключительно на каких-то взятках. Но это все прошло. И сейчас, если те, кто погряз в коррупции, еще живы, они скоро там утонут и сдохнут, извините. Потому что невозможно вести бизнес так. Те люди, которые сейчас делают бизнес, это новое поколение. Оно не умеет себя вести так, как люди из 90-х и ранее родившиеся. Им сложно. Они привыкли общаться проще. Они привыкли решать вопросы более дипломатическим путем. Очень много сейчас есть организаций, очень много есть программ, направленных на социальное предпринимательство, которое рушит эти стереотипы.
Тамара Ляленкова: Вы остановились на креативном агентстве. Это та ниша, в которую легче зайти?
Роман Скороход: Оттуда легче выйти. Просто так сложилась. Я поступил на рекламщика. Но спасибо академии, я отвратительный студент. Отучившись на первом курсе, я ушел на вечерку. Мне не хватало движухи. Мне надо было просто в бешеном ритме быть. Меня тянуло в сферу рекламы, креатива. Это было желание реализовать какие-то идеи. Я работал в креативном агентстве, поднабрался опыта, дорос до керативного директора. Но спустя год мне надоело, и я ушел в свободное плавание - сначала фрилансер, а потом стал как-то обрастать людьми. И с тех пор образовалось два бизнеса в креативной сфере.
Святослав Элис: Каким видят будущее предпринимательства молодые люди в России? И почему некоторые бизнесмены больше не ставят своей главной целью получение прибыли?
Тамара Ляленкова: В московской студии доцент Института общественных наук РАНХиГС Евгений Миронов и предпринимателем Вадимом Орловым.
Вадим, вы занимались программой, которая должна была бы поднять дух предпринимательства среди студентов и молодых предпринимателей. Это так все плохо, пессимистично, что надо каким-то специальным образом это стимулировать?
Вадим Орлов: Здесь есть абсолютно разные точки зрения, что стоит делать, как стоит делать. Когда есть у бизнеса какая-то проблема, он может ее решить с помощью студентов, вовлекая их активно, используя их идеи, их творческий предпринимательский потенциал для того, чтобы помочь им раскрыться и помочь решить свои бизнес-задачи. Конечно, поддерживать нужно, потому что предпринимательство это такой огонек, который важно, чтобы он загорелся, чтобы человек пошел и реализовал свой первый предпринимательский проект. 99% студенческие проекты не выживают. Это печальная статистика, потому что в основном у студентов нет опыта. У них нет опыта выстраивания процессов. У них нет опыта в маркетинге, в продажах. У них нет понимания сферы. Но у них появляется картина мира. Она расширяется. Они понимают, что все возможно. Можно идти и созидать что-то свое. После этого они могут пойти работать в эту сферу и, набравшись опыта, уже смотреть на это по-другому.
Святослав Элис: Я знаю, что летний кампус уже много лет продолжается. Вы приглашаете лекторов, взрослых людей, которые достигли большого успеха, но они действовали в несколько других условиях. Они оказались успешными в прошлом. Полезны ли для студентов эти знания? Или им придется оперировать настолько в другом мире, что они мало что могут почерпнуть из этих историй успеха.
Евгений Миронов: Действительно, летний кампус проходит уже в шестой раз. И, действительно, мы приглашаем не просто взрослых, мы приглашаем в значительной мере выдающихся предпринимателей, руководителей, людей из самых разных сфер. Все люди, которые приезжают к нам в кампус, которые актуальны сейчас. Это люди, которые не просто успешны в прошлом. Это люди, которые сейчас находятся на гребне волны, независимо оттого, каков их календарный возраст. В этом смысле, я думаю, что это мастера достижения успехов в меняющемся мире. Пока они живут в одной хронологической точке со студентами. Более того, я думаю, что они знают о настоящем, об изменениях больше, чем эти студенты. Конечно, нынешним студентам придется жить и заниматься предпринимательством в мире, который будет другим. Это понятно. Но на каком-то уровне научиться мастерству реагирования на этот мир, понимания этого мира, изменения этого мира, изменения себя в этом мире. Это то, что как раз одно поколение вполне может другому поколению передать. И ребята очень жадно к этому относятся.
Тамара Ляленкова: Вадим, как вам кажется, когда ребята выбирают сферы свой деятельности естественным путем, это сферы, связанные с информационными технологиями, или есть какие-то традиционные сферы?
Вадим Орлов: Здесь старатперство в тренде последние 5-6 лет. Но есть и классическое предпринимательство, которое пестуется масштабными проектами. Возвращаясь к опыту кампуса, хочу отметить, что у меня был богатый опыт проведения трансляций с ведущими предпринимателями России на 70-80 ВУЗов с подключением. Я пришел к выводу, что это не самый эффективный формат, потому что можно посмотреть ролики на YouTube, можно посмотреть курсы и так далее. Нет потребности в информации. Нет потребности в какой-то дополнительной коммуникации с предпринимателями. Есть "Фейсбук", есть почта, есть офисы, куда можно прийти.
Здесь критически важно - это зарождать искру, вдохновлять людей на то, чтобы они шли, а потом по ступенькам выстраивать ту программу, которая будет им полезна. Эта программа должна быть сегментирована по отраслям. Если это классическое предпринимательство, нужен классический бизнес. Нужно брать людей, которые успешны в этом. Если это что-то про непонятные бизнес-модели, которые с вероятностью 95% не реализуются, то тогда нужно брать тех людей, у которых это получилось.
Тамара Ляленкова: Зато благодаря такому событию как летний кампус, у нас есть возможность составить представление, кто они, эти современные будущие предприниматели, даже если они потом не состоятся.
- Что мы видим очень характерно для студентов? Конечно, здесь собираются лучшие в России или в своих странах студенты. Но то, что мы видим, что они настроены максимально быстро обучаться. Они очень быстро включаются в любые ситуации. Они тут же находят общий язык с любыми спикерами, независимо оттого, может быть, это депутат Думы или топ-менеджер из "Кока-Колы" или "Диснея". Они тут же включаются в беседу с ним. Они хотят что-то менять в своих странах. Они хотят участвовать в этих изменениях. Это общее для них.
- Я заряжаюсь от них, может быть, вот этой наивностью юношеской, наверное, даже больше идеализмом. Ну, энергетикой - понятно. Я искренне заряжаюсь. У меня маленькое переформатирование. У меня год сейчас перестроился так, что новый год - это после кампуса.
- Они очень другие. Так как мы стартап, у нас нет возможности платить большие зарплаты. Тем не менее, мы можем брать студентов и давать им очень хорошие компетенции. Но я столкнулась с тем, что, например, мое поколение приходило, им говорили - это надо делать, и мы делали. Никто не спрашивал, почему это должны делать. Сейчас студенты приходят, у них куча возможностей. Они могут жить в Таиланде, работать онлайн, получать зарплату. Поэтому если сейчас для них нет амбициозной задачи, которая им интересна, если ты сейчас не замотивируешь, не покажешь интересные перспективы, они не будут работать. Поэтому основная задача - это мотивировать нынешнее поколение, привлекать, но никак директивно не указывать, что надо сесть и что-то сделать.
- Раньше был стереотип - я должна отучиться в университете, потом пойти работать и так далее. Сейчас нет у студентов цели - заработать на квартиру. Да, они могут зарабатывать и снимать квартиру, где угодно. А можно вообще всю жизнь не покупать квартиру. И это тоже сейчас не считается чем-то из ряда вон. А раз нет такой обязанности, то для них больше перспективы представляет, например, уехать в США и год проучиться там.
Святослав Элис: Евгений, ваше мнение какое? Согласны?
Евгений Миронов: Согласен, конечно. Тьюторы работают в кампосе со студентами почти 24 часа в сутки. Конечно, он ребят и чувствуют, и знают, и понимают очень хорошо. Я абсолютно поддерживаю, что стремление научиться, стремление впитать какой-то опыт у ребят очень сильное. При этом, надо сказать, что в этом году мы объявили тему предпринимательство (в кампусе каждый год разная тема). Это некоторая новация для кампуса. Обычно темы у нас чуть более философские. В этом году мы решили изменить немножко политику и сделали более прикладную тему. Приехали совсем другие ребята. Мы все почувствовали разницу. Есть когорта в этом поколении ребят, которым эта тема интересна. Это не связано ни с их образовательным бэкграундом, ни с реальным опытом. Они были самых разных направлений обучения. Далеко не все они изучают бизнес и менеджмент. Мы почувствовали психологическую разницу и, как ни странно, ребята оказались гораздо более дисциплинированные, чем участники прошлых кампусов. В первые дни мы даже немножко опасались, что ребята будут в большей степени стараться "получить пятерку", то есть наше одобрение, нежели похулиганить в хорошем смысле этого слова. Потому что кампус - это место, в котором мы ожидаем такой интеллектуальной задиристости, попыток доказать какую-то идею необычную, выходящую за рамки того, что обсуждается обычно на университетских семинарах и так далее. Это все удается. Это удалось и в этот раз, но чуть-чуть раскачивать пришлось больше и дольше. Думаю, что это отражает в некоторой степени и социальную реальностью, что есть свой психотип молодых ребят, которые на предпринимательскую деятельность заряжены.
Подчеркну при этом, что мы не акцентировали именно бизнес в кампусе. Это все-таки существенная вещь, что предпринимательство для нас понятие более широкое, чем бизнес. Хотя среди спикеров было, конечно, подавляющее большинство это бизнесмены или люди, работающие в корпорациях, понятно, потому что предпринимательский тип мышления в бизнесе проявляется ярче всего. Но для нас предприниматели - это, конечно, понятие более широкое. Мы подразумеваем и социальные проекты, и некоторое определенное отношение к миру, как к полю моей деятельности и возможности что-то менять.
Тамара Ляленкова: Вадим, а как вам показалось? Когда м молодые люди думают про бизнес, хотят ли они построить такой себе свечной заводик для своих нужд или изменить мир? Прагматизм или какая-то романтика есть?
Вадим Орлов: Во-первых, можно посмотреть на исследователей и теоретиков предпринимательства.
Тамара Ляленкова: Мы про молодых говорим. У вас же личный опыт тоже есть.
Вадим Орлов: Да, да, конечно, у меня есть достаточно богатый личный опыт. Самая главная задача - это зажигать. Кампус отлично с ней справляется - каждый день какие-то мероприятия проводятся. Но нет тех значимых вещей - это поддержки тех, кто уже запустил своей проект со стороны университета, со стороны каких-то сообществ. Потому что когда у человека есть идея, есть проект, он чувствует себя немного брошенным. Потому что ему надоедает ездить на все эти мотивационные вещи. Ему нужна конкретная помощь. А в чем она может заключаться? Первое и самое важное - это просто связи. У крупных университетов есть возможность выйти на любые компании, подключить их к партнерству, запустить с ними совместные программы. У компаний есть запрос на этих молодых ребят, которые придумают какие-то инновационные решения, которые улучшат их бизнес. Но, к сожалению, здесь не всегда так эффективно простроена эта система. Надеюсь, что этот кампус стал первым отправным шагом именно по предпринимательству для того, чтобы была какая-то эффективная поддержка именно тех ребят, которые запустили собственный проект, которые их развивают.
Тамара Ляленкова: Может быть, именно поэтому такой интерес к социальному предпринимательству. Здесь в чем-то легче двигаться. Может быть, поэтому разворачивается немножко история на кампусе.
Вадим Орлов: Во-первых, я считаю, что любое предпринимательство имеет некоторую свою социальную направленность. Потому что это про минимизацию дисбаланса во Вселенной. Когда у группы людей есть проблемы, они не могут максимально эффективно ее решить, соответственно, приходит человек, который видит эту предпринимательскую возможность. И он помогает этим людям решить их проблему. Соответственно, здесь и есть социальная часть бизнеса. Я ушел из "Рыбаков Фонда" отчасти потому, что я понял, что социальным предпринимательством именно для меня, для моего психотипа лучше заниматься, когда ты уже добился всего. И для тебя это такой способ дополнительной самореализации. Но не всегда социальное предпринимательство, когда социальное перевешивает, самодостаточно.
Тамара Ляленкова: Возможно, Вадим, это так в России. Скажем, опыт Бьерн Стенверса, директор по маркетингу в Музее истории Амстердама. Там все немножко иначе звучит.
Бьерн Стенверс: На самом деле, социальное предпринимательство сейчас развивается во всем мире. Дело в том, что любой бизнес хочет устойчивого развития, чтобы среда была для устойчивого развития. В этом смысле начинает вкладываться в окружающую среду как социальную, так и природную для того, чтобы иметь вот эту устойчивость. Этот тренд поддерживает и РАНХиГС, в котором есть много программ, так или иначе связанных с социальным предпринимательством. Мы видим огромный интерес со стороны студентов к этой тематике.
Для того чтобы что-то изменить, необязательно собираться в таких местах, собирать каких-то лучших студентов. Вы все те, кто смотрит этот канал, тоже можете быть частью положительных изменений, если вы опираетесь на ценности, важные для вас и страны. Россия - это природа, энергия, это история.
Тамара Ляленкова: Студенты кампуса поделились своим опытом.
- Социальное предпринимательство - это такой новый тренд, который набирает все больше и больше обороты в том плане, что государство все больше старается переложить свои функции на коммерческие структуры. Поэтому коммерческим структурам приходится с этим справляться. Их корпоративная социальная ответственность должна развиваться, расширяться и быть направленной не только на внутреннюю составляющую, на сотрудников своей компании, но и на внешнюю.
- Я студент РАНХиГС. На самом деле у нас несколько проектов. Но сейчас мы углубленно работаем на продвижение только двух. Первое - это "Твоими глазами". Это инклюзивная гончарная мастерская, где люди с ограниченными возможностями зрения обучаются и обучают других гончарному искусству. У нас есть определенный штат, которые профессионалы в этом деле. Они обучают людей лепке. Те обучаются, делают какие-то изделия. Эти изделия идут на продажу, а процент с этих продаж забирают себе как зарплату. Мы помогаем им устроиться на работу. Также мы делаем изделия на продажу, чтобы поддерживать положительный баланс и бюджет нашего предприятия. Второй проект - это проект "Я способен". Мы обучаем графическому дизайну, искусству детей-сирот в возрасте от 14 до 18 лет в детских домах.
Святослав Элис: Вадим, как вам кажется, социальное предпринимательство должно приносить существенный доход? Или когда молодой бизнесмен решает - я буду социальным предпринимателем, он посвящает себя определенной социальной роли?
Вадим Орлов: Первое о том, что социальное предпринимательство это тренд. Корпоративная социальная ответственность существует для того, чтобы бизнесу жилось проще, лучше. Второе - это государство. Здесь наше государство очень хорошо работает последние годы, и с 1 миллиарда до 7 миллиардов увеличило количество денег, которые выделяются НКО. И большая часть из них, естественно, это социальное предпринимательство, социальные проекты. Третье. На самом деле, здесь НКО не имеет права получать прибыль. Если у тебя социальный проект, ты можешь получать грант от государства. Это может бизнес какой-то спонсировать в рамках своей корпоративной социальной ответственности. Могут они сами зарабатывать на том, что их курсы что-то стоят. Могут рекламу продавать. Тем не менее, получать прибыль нельзя. Ты можешь просто свою операционную деятельность финансировать. И, соответственно, все, что ты получаешь дополнительно, инвестировать в развитие. Есть большой пласт людей, которым интересно этим заниматься, которые видят реализацию себя в этом. Это прекрасно. Я уверен, что они несут очень много пользы обществу.
Тамара Ляленкова: Евгений, всякий раз ребята придумывают какие-то новые модели - новый университет, новый город, решают какие-то кейсы по конфликтам. Они придумывают некое будущее. Вам показалось, что есть что-то новое, какой-то взгляд на эти темы, что-то неожиданное для вас?
Евгений Миронов: У нас второй год сценарий кампуса такой, что команды - это не фирмы или корпорации, а это интеллектуальные консалтинговые структуры, которые думают для успеха других людей. В данном случае это было применено к предпринимательству и бизнесу, но мы хотели ребят повернуть немножко в эту сторону и направить в еще один важный разворот, что есть предпринимательство, есть бизнес, а есть ситуация, когда ты планируешь или помогаешь простроить стратегию другим людям. Нам кажется, что это более реалистичный сценарий для кампуса, чем делать, скажем, ярмарку стартапов. Мы выбрали такую более, если угодно, интеллектуальную линию.
Чего мы ждем всегда от этих решений? Это связки очень конкретных действий, которые они планируют с очень высоким уровнем ценностного самоопределения и картин будущего. Нам кажется это чрезвычайно важным. Независимо оттого, насколько глубоко они это успевают простроить, сам опыт такой связки нам кажется чрезвычайно важным. Потому что в университетской практике обычно ребят учат или думать о довольно общих вещах без конкретного планирования и, соответственно, ответственности, которая за этим планированием стоит, или на соответствующих направлениях учат бизнес-планированию, составлению бизнес-планов. Нам кажется, очень важным преодолеть этот разрыв. Это получается. Ребята выходят на соответствующий уровень рефлексии. Были интересные конкретные решения в этом году, немножко футуристические по простройке цифровых дорог и так далее. Ребятам нравятся такие технические необычные решения. Вообще, особенность этого года - фокусировка на необычных технических решениях. Но сам ход размышления о будущем, на простройку связки долгосрочного видения с актуальными планами удается.
