Александр Генис: В сегодняшнем выпуске Театрального обозрения АЧ ее ведущая Ирина Симаковская уведет над далеко от Бродвея, чтобы рассказать об интересном и трогательном спектакле молодого театра эмигрантов.

Ирина Симаковская: Это спектакль идет не на Бродвее, но и не на офф-Бродвей. Я бы сказала, что это - офф-офф-офф Бродвей. Видела я его на 104-й улице Ист Гарлема. Мне кажется, это постановка - в лучшем смысле всех этих “офф-офф”.

Александр Генис: Мы должны понимать, о чем речь идет: это маргинальные театры, которые стоят далеко от мейнстрима.

Ирина Симаковская: Да, они стоят далеко от мейнстрима, но при этом всегда есть шанс, что именно они покажут стоящие спектакли, настоящее искусство, что это вас заденет, что вы уйдете домой счастливым. Документальной основой пьесы стали истории наших соотечественников-эмигрантов. Как обычно бывает в документальном театре, участники проекта сначала собирали материал, интервьюируя настоящих, живых, а не театральных эмигрантов. Потом, собираясь вместе, этюдно играли своих героев, а потом один из участников – пишущий артист Борис Зильберман – собрал все «принятые» истории в пьесу. Театр называется «Лост энд Фаунд Проджект». Спектакль, о котором я сейчас говорю, называется «Старый Новый Год». Это пятый по счету спектакль этой театральной компании. Существуют они с 2011 года.

Александр Генис: Старый Новый год — это оксюморон, который американцам совершенно непонятен. Только человек русской культуры знает, что такое Старый Новый год, связанный с нашими непонятными календарями. Поэтому само название уже должно интриговать американских зрителей.

​Ирина Симаковская: Существует, правда, очень известная пьеса Михаила Рощина под тем же самым названием «Старый Новый год», но этот спектакль не имеет ничего общего с пьесой Михаила Рощина. Они написали свою собственную пьесу. Они взяли материал, который их невероятно волнует - истории, которые происходят с детьми эмигрантов, приехавших в Америку в юном возрасте или даже родившимися здесь. Ничего такого героического, никаких важных переговоров, важных решений - они просто рассказывают о своей жизни. Существует в этой пьесе несколько сюжетиков, которые составляют сердце этого спектакля.

Александр Генис: Например?

Ирина Симаковская: Например, история девочки-аргентинки, которая ищет своего профессора и не может его никак найти. Профессор этот университетский — выходец из России, который скрывается от своей жены, собираясь с ней развестись. Для этой девочки-аргентинки он - единственная надежда на то, что в ее сложной ситуации без визы и без документов в Америке, он единственный человек, кто может на ней жениться.

Александр Генис: Понятно, знакомо.

​Ирина Симаковская: Все эти истории о молодых людях, это все о любви, это все о поисках счастья, о поисках себя, что делать в этой жизни и каким в ней быть. Как документальный театр, это выдержано в едином стиле, который очень напоминает спектакли Арианы Мнушкин. Она использует пересекающиеся сюжеты разных судеб в одном спектакле, делая длинные-длинные спектакли.

Спектакль «Старый Новый год», впрочем, идет всего часа полтора. Режиссер - Гера Сандлер. Все очень, на мой взгляд, талантливо сделано, спектакль смотрится на едином дыхании. Удивительно, как они сумели использовать театральную технику, которая называется «вербатим».

Александр Генис: Что означает «дословность»?

Ирина Симаковская: Дословность, документальность. В Москве есть театр, который называется «Театр.doc”. Но у документального театра всегда есть опасность, что он останется просто документом: со сцены нам расскажут какую-то историю, какую-то душераздирающую историю, или историю, к которой мы должны выработать свое собственное отношение. Это не будет театром.

Александр Генис: То есть что-то является протоплазмой театра, материалом, который еще не отработан, художественно не преобразован? Меня всегда пугают такие вещи. Знаете, когда-то в молодости, мы с моим тогдашним соавтором Петром Вайлем решили сделать эксперимент: запишем на магнитофон нашу беседу, а потом из этого сделаем текст. Когда мы послушали, что несем, оказалось невыносимо скучно. Нет, художественный отбор все-таки важен.

Ирина Симаковская: Вот у них как раз очень правильный произошел художественный отбор. Они не ставили своей задачей просто нам рассказать какие-то истории, для них важен театр. Гера Сандлер, режиссер этого спектакля и одновременно участник этого спектакля, сумел все мезансценировать и вдохнуть душу во всех этих персонажей. Может быть потому, что они все были заражены этой одной идеей, им очень нравилось то, что они делают. Спектакль получился в театральном смысле очень качественным. На сцене - живые эмоции, искренняя вера в праведность идеи, которой они служат. Все тут дышит, волнуется, перетекает из истории в историю, пересекает судьбы персонажей. Зритель взволнован, он сопереживает героям. Движет весь этот театральный организм юная девушка, которую зовут Аня Зицер. Она актриса, у нее очень много театральных идей. Следите за этим театром.

Александр Генис: Ира, но прежде, чем они поставят другой спектакль, у меня есть вопрос. Как ветеран эмиграции, который провел здесь сорок лет, меня всегда интересовала судьба нашей молодежи. Потому что, как вы знаете, эмиграция делится не на поколения, а на волны. Следующее поколение уже переходит в другую культуру, если это в Америке, американскую, если это в Германии, германскую и так далее. Скажите, чем наша молодежь, судя по тому, что вы видели на сцене, отличается от местной американской молодежи? Есть какие-то отличия?

Ирина Симаковская: Нет, я не увидела никаких отличий нашей молодежи от американской. Разве что многие из них могут говорить по-русски без акцента.

Александр Генис: И это не отражается ни на чем? Вы меня разочаровываете.

Ирина Симаковская: Ну извините, пожалуйста. Они выглядят очень современными, очень целеустремленными и очень талантливыми молодыми людьми - какого бы происхождения они ни были.