Этим летом руководство Госфильмофонда России приняло решение перевезти практически все материалы, которые хранятся в петербургском филиале, в центральное хранилище, в подмосковные Белые Столбы.

В Петербурге считают, что архивы легендарных ленинградских студий "Лендокфильм", "Леннаучфильм" и "Ленфильм", представляющие большую историческую ценность, должны оставаться в городе. Сотрудник петербургского филиала Госфильмофонда Сергей Гельвер один раз уже спас архивы ленинградских студий, которые хотели выбросить после пожара, и сегодня он снова отстаивает право Петербурга на свой киноархив. О том, есть ли у города такое право, мы говорим со специалистом по киноархивам петербургского филиала Госфильмофонда Сергеем Гельвером и известным петербургским кинорежиссером Юрием Маминым.

​

– Сергей, что собой представляют архивы "Лендокфильма", "Леннаучфильма" и "Ленфильма", в чем их ценность? Только ли это собрание киножурналов, которые показывали в советских кинотеатрах перед художественными фильмами?

– Конечно, архивы неигровых студий – это больше, чем просто каталог готовых фильмов и киножурналов. Было решено, что на каждой студии не использованные в фильмах и журналах событийные материалы собираются и описываются, и так складывалась фильмотека с каталогом, которая все время пополнялась.

И впоследствии это срабатывало, один из ярчайших примеров – картина Сергея Лозницы о событиях 1991 года в Ленинграде. Материал был снят, проявлен, негатив пошел в монтаж, но была сделана еще и "лаванда" – это промежуточный позитив, с которого можно создать дубль-негатив. Все это сделали и забыли на 15 лет, но потом история страны пришла в движение, начались митинги, протесты, так что этот материал снова стал актуальным. Хроника со временем не портится.

Я старый архивариус, работаю в архиве с 1991 года, и я убежден, что хранить надо все, не отбирая "интересное" и "не интересное". Когда я только пришел в архив, мне поручили огромную работу – разбирать остатки от разных картин. Там было много кадров бесконечных партийных съездов, не очень хорошо снятых, с неизвестными людьми. Но проходят годы, и какой-нибудь молодой Х или Y из толпы вдруг становится известным, узнаваемым лицом.

Но это персональная история, а еще есть признанные шедевры, и есть документальные картины, которые снимались по заказу – их называли "болты в томате", но они с точки зрения истории не менее интересны. Просто нужно, чтобы они были описаны, чтобы имелись цифровые копии, гораздо более доступные, чем кинопленка. Новых монтажных столов теперь уже нет – все, надо работать с цифровыми копиями, а это требует вложений.

У нас есть три фонда, собранные в одном месте: это петербургский филиал Госфильмофонда, самодостаточный по объему, не говоря о его ценности. Он охватывает события в Ленинграде-Петербурге, на Северо-Западе, в средней полосе – везде была огромная сеть корпунктов, где люди снимали повседневную жизнь, быстро уходящий быт. С этим надо работать – архив, лежащий в банках, мертв.

– И что, теперь все это хочет забрать Москва?

– О таких намерениях заявлялось не единожды – устно. Потом в Госфильмофонде решили, что им дорого оплачивать аренду зданий здесь, нужно от этого избавиться, а пленку перевезти в Белые Столбы. Это поселок под Москвой, где находится мощный архив Госфильмофонда. Там есть оснащение, цеха по обработке пленки, так что неплохо быть частью такой структуры. Мы бы и сами были готовы что-то отдавать им на хранение, но все-таки у нас тоже есть своя жизнь, архив нужен не только тем, кто делает кино и телевидение, но и студентам, общественным организациям, устроителям выставок. Мне еще интереснее, когда обращаются частные люди, ищут в кадре родные лица. Архив очень востребован.

– Юрий, вы – известный режиссер, работающий в сфере кино. Как вы считаете, нужен киноархив в Петербурге или можно отправить его в Подмосковье?

– Я обращался к Сергею Гельверу, когда делал клип, и мне нужны были изображения кадровых военных. Для очень многих фильмов, связанных с историческими вещами, мы обращались в архив и находили то, что нам нужно. Когда мне нужны материалы, я должен их отсмотреть – значит, мне нужны позитивы. Потом я заказываю негатив, если он сохранился, – или "лаванду", о которой говорил Сергей. Если все это есть, я могу найти и заказать то, что мне нужно.

Вот сейчас забирают негативы – им нечем оплачивать хранение. Я могу это понять – денег все меньше. Негативы просматривать невозможно, но вы забираете и позитивы, которые все просматривают и потом заказывают то, что нужно, – так работает все кино. Да, это устарело, может быть, и в Москве есть специальное оборудование, а в Питере-то абсолютно ничего этого нет! Но раз наши студии не обеспечили современными установками, значит, надо все материалы перевести на цифру – и получится доступный каталог, как в библиотеке. Если этого нет, то материалами нельзя пользоваться, они будут лежать мертвым грузом.

Если мы снимаем игровое кино, которое приносит доход, то очень большая его часть – о прошлых временах, и сведения о них берутся, конечно, из архивов документальных фильмов. Как одевались люди, какие были вывески – все это история, которая легко забывается, и в картинах мы видим невежество, которое объясняется отсутствием доступных материалов. А хроникально-документальные кадры – это история страны, и когда она недоступна, культура исчезает и наступает одичание.

Причем этот случай выражает общую тенденцию: Москва забирает все. У нас ведь теперь нет ни одной студии телевидения, а в студии "Санкт-Петербург" под видом наших работников сидят московские агенты. Последний канал "100" забрали, переименовали в "78", есть еще канал на улице Графтио, но он тоже давно стал московским – там работают те москвичи, которым не нашлось места в столице. Благодаря этому наш город в культурном смысле превратился в глубокую провинцию, для наших начальников Петербург – это только трамплин, чтобы уехать в Москву за счет послушания – не пустить какого-нибудь оппозиционера, отобрать культуру и вообще все, что есть.

Вот не находится денег для организации настоящего киноархива, потому что культуры для них не существует, разве что дом культуры построить, и все. Москва похожа на раковую опухоль, пожирающую все лучшее в стране, оставляя все остальное в немощи. И если Петербург становится провинцией, то что говорить про огромную страну за Уралом? Разграбление архивов – это пример общей тенденции захвата всего, чтобы жировал только один город в стране.

– Сергей, а какую выгоду могут извлечь из архивов в Москве?

– Все можно превратить в товар при наличии технических возможностей. Цифровой файл можно использовать как угодно, в том числе – продать, можно где-то выложить. Тут важно, у кого права (они у Госфильмофонда), а дальше – дело техники. Вы же не можете купить кадр и использовать его без разрешения. У фильма есть правообладатель – студия или продюсер, есть автор. С игровыми картинами проще – они легко опознаваемы.

– Если я хочу обратиться в Госфильмофонд за какими-то кадрами хроники, это мне будет чего-то стоить?

– Вы можете приехать, порыться в каталоге, заказать какие-то позитивные копии, и за каждую операцию вы будете что-то платить.

– Юрий, а что теряет человек, связанный с кино, от того, что архив переезжает в Белые Столбы?

– Придется ехать в Москву и искать материал на месте, а это сложно, у нас нет цифровых каталогов, так что ты можешь только предположить, что есть в том или ином материале. Я мог предположить, что на нашей документальной студии есть материалы по блокаде, по довоенному городу, есть дореволюционная хроника. Я и мои коллеги все время обращались к Сергею за этими материалами, а теперь я не знаю, что будет, учитывая сложность обращения в Москву, отсутствие цифровых копий.

В архив обращаются люди, которые снимают картины не с большими, а с очень скромными сметами – им накладно и долго каждый раз ездить в Москву. У студентов, хроникеров, документалистов нет ни лишних денег, ни лишнего времени. И бюрократическая волокита тут тоже возможна, так что все это будет теперь лежать мертвым грузом.

А для Москвы это экономическая кормушка, пусть и не очень большая, но ведь наша хроника нужна и для зарубежных фильмов – значит, надо отвечать на запросы из разных стран. На Ленфильме есть прейскурант – сколько стоит метр такой-то пленки, вы будете платить по минутам – конечно, это заработок. Другой вопрос, что если уж вы забираете позитивы, так сделайте цифровые копии, мы будем их заказывать, а вы будете обогащаться. Но там – смесь алчности и глупости: если я не знаю, что просить, то что же я закажу? Значит, они просто рубят сук, на котором сидят, но это очень типично для чиновников. Архив превратится в мертвый груз, и это будет очень большой ущерб для культуры.

– Сергей, вы согласны с Юрием? Вы как-то пытались противостоять захвату киноархива?

– Именно поэтому я и выступил против. Я уже несколько раз выяснял отношения с руководством, предупреждал, что всем расскажу об этом, и я это сделал, дал интервью нашей "Новой газете".

Сейчас я остался один на все три фонда – "Ленфильм", "Леннаучфильм" и "Ленкинохроника", и без меня ничего перевезти невозможно, ключ у меня. Если бы все это было нужно только мне, я бы, наверное, подумал: ну, ладно, пускай забирают. Но архив – это часть культурного пространства, сюда обращаются не только киношники, но и художники. Когда запускается сериал, приходит группа и смотрит материалы – это часть профессиональной жизни.

Другое дело, я согласен, что сейчас и кинопроизводство в Питере придушено, и телевидение, – вот так всегда неизбежно выходишь на политику… Но я думаю, что ситуация изменится – так уже было несколько раз, и тогда все это снова будет востребовано. Поэтому архив у нас должен быть, а если он уедет в Москву, то обратно уже не вернется.

– Юрий, для вас эта ситуация с киноархивом явилась неожиданностью?

– Вопрос ставился очень давно: дайте нам, культурной столице, возможность хранить эти материалы, дайте помещение. По-моему, даже руководство центрального архива само обращалось к руководству города. Город должен быть заинтересован в том, чтобы хранить свой киноархив – часть истории, вторую по величине и значимости после Москвы.

– Может ли город противостоять экспансии Москвы, о которой вы говорите?

– Противостоять надо равнодушию чиновников. И Сергей Гельвер писал об этом письма, и московское руководство было поначалу заинтересовано в том, чтобы здесь было полноценное хранилище. Могла бы помочь городская администрация, но она далека от культуры. Они могут назвать мост именем Кадырова, но когда дело касается настоящей культуры, традиций города, на которых можно воспитывать молодежь, это им неинтересно, тут им нечего "пощипать". Так говорят чиновники из Смольного – например, приезжая в Ораниенбаум: "Тут пощипать нечего". Вот и здесь нечего – это не стадион.

Мы с трудом избавляемся от людей, даже от коллег типа Месхиева, который хотел закрыть студию "Ленфильм" и построить новую на Финском заливе. Это был бы очередной стадион, освоили бы большие деньги и ничего бы не построили. Да и любая студия, существующая вне той, что на Каменноостровском, 10, для кино бесполезна. Ведь мы снимаем медийных артистов, приезжающих к нам на один день: утром они приезжают, через 15 минут они уже на "Ленфильме", вечером назад. А если они в силу занятости не будут сниматься, прокатчики не возьмут таких фильмов – без звезд. Все остальное не работает, в дальние студии их будет не зазвать, это просто способ обогащения.

Это либо свое, местное стяжательство, либо неспособность противостоять московскому стяжательству. Да и руководят городом не питерские люди, равнодушные к городу. Для них это только место для приемов иностранных делегаций, красивый экстерьер под открытым небом, созданный до революции – совсем не нами. Все остальное работает на полное вымывание остатков культуры.

– Сергей, а как вы считаете, можно ли сопротивляться этой повсеместной тенденции к централизации, можно ли все-таки сохранить киноархив в Петербурге?

– Если бы была попытка насильственного вывоза архива, то, наверное, я ввязался бы в драку. Устные угрозы уже были – что приедут и заберут. Для меня нет выбора – как себя вести в таком случае. Та часть материала, с которой можно работать, делать цифровые копии, должна оставаться у нас. Рутинная работа, сверка, поиск ошибок в любом архиве происходит постоянно, и у нас тоже она не должна останавливаться.

– Юрий, меня вот что еще удивляет – если речь только об экономии, то ведь под Москвой эти материалы тоже надо будет где-то хранить, все равно понадобится дополнительное помещение. Почему у нас нельзя создать такое же оборудованное помещение, как под Москвой?

– Это уже вопрос к нашим властям и к центральному архиву – заинтересован ли он в этом. Ну, хорошо, материалы негде хранить, вы их отбираете, но тогда сначала поручите сделать с них цифровые копии! Чтобы был доступный для всех каталог, вот сюда надо направить средства, а не махнуть шашкой и разойтись. Во всем мире пользуются такими копиями – тогда и наш архив будет открыт всему миру. Мы сегодня можем обратиться в Лондон, Париж, в любой город и получить любой материал. Нужно сделать так, чтобы и в Петербург можно было бы точно так же обратиться.

– Сергей, вы можете сделать цифровые копии киноархива?

– Одному человеку это не под силу, в это нужно вкладываться, а у нас все на энтузиазме. Наши неигровые студии работали в блокаду, это была объединенная киностудия, которая и создала ту блокадную хронику, которую сейчас все используют. Студии пережили войну, а новые времена могут и не пережить.

Я все же хочу оставить Госфильмофонду шанс на принятие решений, которые дадут архиву перспективу развития здесь, в Петербурге. Ведь это продолжение истории студии и истории города, блокадного города. За моей спиной стоят люди, которые все это снимали. Пока у нас были студии, мы, при всех сложностях, были как за каменной стеной. Но когда нас отделили от новых студий, все изменилось. Новое руководство напрямую спрашивало меня, как поставить на конвейер продажу хроники.

Для меня архив – это продолжение очень многих вещей. У нас на студии люди были серьезные, но они любили пошутить, снимали капустники, всякие "треп-фильмы", и все это осталось. Я готов отстаивать наш архив. В случае чего – у меня на складе лежит монтировка, и я всем говорю: это последнее оружие, когда других шансов не будет, – сказал в интервью Радио Свобода специалист по киноархивам петербургского филиала Госфильмофонда Сергей Гельвер.