В Грузии готовятся к муниципальным выборам, которые намечены на 21 октября, и внимательно следят за похождениями бывшего президента страны в Украине. Последние успехи Михаила Саакашвили там – важный ресурс его партии "Единое национальное движение": чем сильнее и влиятельнее будет "украинская партия" экс-президента, тем громче и весомее проявят себя его соратники на родине.

Власти в Тбилиси опасаются Саакашвили еще больше, чем их киевские коллеги, но главный вопрос – "чего, в конце концов, добивается этот неугомонный политик?" – остается без ответа. Возможно, ответа пока не знает и он сам.

Просвещенный популист

Вся Грузия следила в прямом эфире телекомпании "Рустави-2", верной союзницы Саакашвили еще со времен "Революции роз", за происходящим на украино-польской границе, где бывший президент все-таки сумел прорваться через кордоны пограничников, публично "отчитав" при этом генерала, который попытался его если не остановить, то хотя бы "переговорить".

Но "переговорить" Саакашвили невозможно. А бросая в него стакан (как Арсен Аваков) или пытаясь остановить без применения силы, власть лишь усугубляет свое положение и воодушевляет сторонников "просвещенного популиста", как назвал Михаила Саакашвили грузинский политолог Георгий Нодия.

Раньше были "просвещенные тираны" а в нашем веке – "просвещенные популисты".

Антиолигархическая перекличка

Сразу после прорыва Саакашвили через украинскую границу оппозиционная партия экс-президента Грузии "Единое национальное движение" (ЕНД) возобновила деятельность в "революционном стиле", устроив шумный митинг у банка Cartu миллиардера и основателя правящей партии "Грузинская мечта" Бидзины Иванишвили. А затем попыталась сорвать заседание тбилисского городского собрания "Сакребуло", на котором решался вопрос передачи миллиардеру земельного участка – для нужд строящегося на площади Свободы роскошного отеля.

"Антиолигархические слоганы", декламируемые при этом однопартийцами Саакашвили, абсолютно созвучны с его лозунгами, звучащими в Одессе и Киеве: "олигархическое правление обирает и губит страну, порождает коррупцию", "богачи богатеют за счет простых людей", "пока вы трудитесь, они обогащаются", "надо отобрать у олигархата "прихватизированную" собственность", "посадить коррупционеров", "каленым железом искоренить бюрократические пороки, порождаемые "олигархическим правлением", "провести радикальные реформы" и так далее.

Впрочем, несмотря на подобные заигрывания с народным намерением "отобрать и поделить", Михаил Саакашвили и обе его партии (как в Украине, так в Грузии) остаются вполне прозападными, правыми, рыночно ориентированными, а под "экспроприацией собственности у олигархов" имеется в виду вовсе не ее национализация и возвращение государству, а новая приватизация, то есть продажа "в честные и лучшие руки".

Судя по всему, именно эту смесь народных чаяний с креативными PR-технологиями и подразумевает термин "просвещенный популизм".

Опасный апатрид

Грузинские власти не могут не реагировать на относительные, но очевидные успехи Саакашвили на Украине, прекрасно понимая, что бывший президент остается основным ресурсом их главного и самого опасного соперника – ЕНД. Так уж сложилось за последние четверть века: грузинский избиратель голосует на участках, а грузинский "пассионарий" бушует на митингах не за робких и провалившихся, а за "успешных" и "безбашенных". Украинская политбиография Саакашвили в глазах грузин становится компенсацией его поражения 2008 года и проигрыша парламентских выборов в 2012 году.

Во многом поэтому лидеры "Грузинской мечты" и их "вдохновитель", миллиардер Иванишвили, в последнее время всё чаще апеллируют к утрате третьим президентом страны грузинского гражданства. Но последний аргумент абсолютно бесполезен: да, Михаил Саакашвили потерял сначала грузинский, а затем и украинский паспорт, превратившись в апатрида. Но это ровным счетом ничего не значит на том политическом поле, где он играет как в Грузии, так и в Украине: Мишико и не собирается легализовывать свой статус в Грузии, например, добиваться возвращения ему гражданства, чтобы принять участие в каких-либо выборах. Он неоднократно говорил: "Победить на выборах "Грузинскую мечту" и сменить власть путем выборов не удастся". Разумеется, причиной он называет злую волю "российского олигарха Иванишвили", а не легкообъяснимый страх простого обывателя вновь спровоцировать агрессию соседней ядерной державы возвращением к власти в Грузии ее непримиримого врага.

Но так или иначе, Саакашвили в обеих странах опирается на "пассионарное меньшинство", вполне способное победить если не на выборах, то в ходе революции, как неоднократно бывало и в Тбилиси, и в Киеве.

Бывший президент Грузии по-прежнему принимает все важнейшие решения в ЕНД. Казалось, эта партия должна была потерять свой ресурс после того, как элита "Национального движения" ("политический совет" почти в полном составе) вышла из нее, обвинив собственного председателя в волюнтаризме и нежелании смирится с ролью исторического лузера, чье время прошло. Тем не менее, Саакашвили сохранил партийный "костяк".

Без такого ресурса, как "наш Миша", у ЕНД, да и оппозиционного движения в целом в Грузии сегодня просто нет шансов, поскольку "интеллектуалы", вышедшие из партии, и другие безликие оппозиционные лидеры не способны разогреть массы на очередную революцию "против российского олигарха".

Ничего нового в старый набор лозунгов времен "революции роз" нынешние однопартийцы Саакашвили не добавили, однако если их лидер останется на виду в Украине, его аргументы сработают вновь и в Грузии. Популярность ЕНД среди "пассионарно-революционного меньшинства" по всем опросам растет с каждой новой шумной акцией. А завоевывать сердца "трусливо-обывательского большинства" Саакашвили никогда и не пытался.

Между Киевом и Тбилиси

Премьер-министру Георгию Квирикашвили не позавидуешь: хороших решений у него просто нет. Экстрадиция Саакашвили, против которого на родине возбуждено четыре уголовных дела, может стать политическим самоубийством для "Грузинской мечты": VIP-заключенный тбилисской тюрьмы "На Матросова" станет живым и непокоренным символом грядущей "антиолигархической революции": к нему будут наведываться послы западных стран, а упомянутое "пассионарное меньшинство" разобьет на улице Матросова палаточный городок, угрожая бурными акциями, если хоть один волос упадет с головы "борца за правду". Каждое судебное заседание превратится в многотысячный митинг, грозящий вылиться в уличные манифестации, парализацию центра города и столкновения с полицией. И никто не обманывается аргументом, что сторонников Саакашвили не так уж и много: их вполне достаточно, чтобы блокировать любую тюрьму.

Неудивительно, если глава МВД Георгий Мгебришвили, в ходе недавнего разговора с российским пранкером (представившимся украинским министром Арсеном Аваковым), просил "коллегу" не экстрадировать Саакашвили, приводя при этом примечательный аргумент: "Мы из него делать героя не хотим... ведь здесь у нас сейчас всё успокоилось, всё стабилизировалось, пока живем спокойно... нам хорошо живется, а если он здесь появится, то начнутся волнения..."

Разумеется, если третий президент страны окажется в тюрьме, у грузинских властей "нормально" и "спокойно" быть уже не может по определению. Тем более, что обвинения против Саакашвили в приобретении брендовых костюмов и инъекций ботокса за госсчет, организации избиения бизнесмена Валерия Гелашвили, грубо оскорбившего в интервью его жену Сандру Руловс, разгоне митинга в далеком 2007 году и помиловании высокопоставленных чиновников МВД, осужденных за похищение молодого банкира, вовсе не воспринимаются однозначно теми грузинскими гражданами, которые явно начинают уставать от "Грузинской мечты" и вновь требуют перемен, даже если придется менять "мечту" на вечно молодую идею борьбы против "олигархов".

Кроме всего прочего, грузинскому правительству явно не нравится перспектива превращения во второй полюс "Единого антироссийского фронта": Грузия не присоединилась к санкциям ЕС и США против России, за исключением символического запрета на импорт крымской продукции. А риторика оппозиции о "российском олигархе Иванишвили" не воспринимается на западе: там прекрасно знают, что Иванишвили давно продал все свои российские активы.

Однако, с другой стороны, не требовать экстрадиции Саакашвили власти тоже не могут. Особенно после хитроумной спецоперации российских пранкеров: разговор Мгебришвили с "Аваковым", обошедший грузинские телеканалы, продемонстрировал слабость власти, и оппозиционеры резонно заговорили о "страхе перед Саакашвили". В ответ министр юстиции Теа Цулукиани сообщила, что генпрокуратура Грузии "повторно направила" в Киев материалы всех уголовных дел, и этого "вполне достаточно" для того, чтобы власти Украины приняли решение.

Команда Петра Порошенко тоже в растерянности: Саакашвили уже подал документы в миграционную службу Украины, требуя предоставить ему политическое убежище. Процедура решения вопроса займет многие месяцы, если не годы, а до их завершения экстрадировать Саакашвили невозможно. Но оставить его в Украине, значит рисковать новым "Майданом".

Авось повезет

В таких условиях вопрос о намерениях Саакашвили, часто задаваемый в и в Грузии, и в Украине, кажется бессмысленным: "просвещенный популизм" вовсе не предусматривает осознанного плана и конкретной повестки дня. Саакашвили на данном этапе добивается главного: остаться в центре внимания – в политическом и медийном эфире, сохранить влияние в "группах поддержки" как в Киеве, так в Тбилиси, а где именно эти ресурсы приведут к "прорыву" – на Украине или в Грузии, не столь важно.

Мишико воспринимает себя деятелем постсоветского масштаба. Нравится это кому или нет, он по сути прав: в той или иной степени его фактор действительно влияет на политический расклад в Украине, значит, чувствителен и для России. А Грузия для него – важный аргумент, история успеха либеральных реформ, борьбы с коррупцией и строительства государственных институтов.

Саакашвили действует по наитию, уповает на свою хватку, рассчитывая на авось и популярную в Грузии поговорку "где тонко, там и рвется".

Если "порвется" в Грузии – его партия уже наготове для триумфальной встречи лидера в Тбилисском аэропорту или морском порту Поти, куда из Одессы курсирует паром, а если все-таки на Украине, то Мишико, конечно, будет не прочь использовать ресурсы этой огромной страны, чтобы, по его словам, "стать играющим тренером для украинских реформаторов", заодно "ответив" соседней державе, которая его унизила в 2008 году.