Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
Кто виноват в гибели принцессы Дианы? О своих столкновениях с папарацци Кэндис Берген - вдова режиссера Луи Маля, Джордж Клуни - актер, юрист Патрик Менсхарт о законе, охраняющим частную жизнь, мнение фоторепортеров Джеймса Экстрома, Генри Серванте и Дэвиса, о природе интереса к знаменитостям писатель Александр Генис. Автор и ведущая Марина Ефимова. Впервые в эфире 11 сентября 1997.
Марина Ефимова: Неожиданно сильный приступ горя, охвативший мир после гибели принцессы Дианы, довольно быстро перешел в приступ ярости против репортерского бесстыдства и безжалостности. Напоминаю, что одной из причин, а, возможно, главной причиной гибели Дианы и ее спутника, когда их автомобиль врезался ночью 31 августа в стену парижского тоннеля, было то, что их преследовали оголтелые фоторепортеры, папарацци, как их называют с легкой руки Федерико Феллини. Один из папарацци, судя по всему, попытался въехать на полосу прямо перед "Мерседесом" принцессы, чтобы вынудить водителя притормозить, и тогда сделать снимки. По словам свидетелей, один из репортеров уже через несколько секунд после катастрофы фотографировал окровавленную, придавленную обломками Диану, одновременно щупая ее пульс. В Америке самое искреннее горячее возмущение поведением фоторепортеров выразили как раз те, чью славу и популярность эти фоторепортеры создают, а часто и раздувают – актеры, кинозвезды, знаменитости. Среди них – кино- и телезвезда Кэндис Берген, вдова известного кинорежиссера Луи Маля.
Кэндис Берген: Когда я думаю о ней, мне все время представляется прекрасная лань, которую преследует стая волков или диких собак. Когда мой муж был уже смертельно болен, мы возили его в инвалидном кресле. Естественно, он не хотел, чтобы его снимали в таком виде. Но от фотографов не было спасения. Однажды мы вышли из ресторана, где друзья устраивали ему ужин, и увидели две телекамеры. Немедленно зажглись прожекторы. Я стала кричать, чтобы они прекратили съемку, но они, естественно, продолжали снимать, потому что именно это им и было нужно - мой крик и злость, страдание на лице мужа. Словом, нечто скандальное. Границ приличия для них не будет существовать до тех пор, пока эти границы не установит публика.
"Когда я думаю о ней, мне все время представляется прекрасная лань, которую преследует стая волков или диких собак"
Марина Ефимова: Киноактер Джордж Клуни - один из тех, кто давно начал борьбу за введение новых законов, ограждающих частную жизнь богатых и знаменитых от вмешательства вездесущей прессы.
Джордж Клуни: Дело даже не в частной жизни. Они, например, подстерегли нас в аэропорту и начали задирать мою девушку. Тогда я, естественно, начал кричать на них. И они продали серию снимков "Джордж в гневе". Я могу с этим жить, но дело в принципе - они искусственно создают свои новости. Особенно это несправедливо по отношению к семьям людей, за которыми они охотятся. Моя мать и сестра платят просто за то, что они - мои родные. Я представляю, что бы я чувствовал, если бы у меня были дети. Да я бы убил кого-нибудь из этих людей!
Марина Ефимова: Не только актер Клуни требует новых законов, охраняющих неприкосновенность частной жизни, так называемых, "privacy lows". Началось целое общественное движение, и калифорнийский сенатор Чарльз Келгаран уже готовит соответствующий законопроект. Однако нью-йоркский юрист Мартин Гарбус предупреждает в своем письме в газету "Нью-Йорк Таймс", что изменение закона грозит нарушить и без того не слишком устойчивый баланс между правом каждого человека на частную жизнь и правом публики на получение информации. Я беседую об этом конфликте интересов с правоведом Патриком Менсхартом.
Патрик Менсхарт: Я считаю, что в Америке свобода прессы, дарованная Первой поправкой к Конституции, соблюдается с большим рвением, чем право на частную жизнь, также дарованное Конституцией, но не выраженное с такой ясностью как законы о свободе прессы. Тем не менее, я не уверен, что нужны изменения в законах. В Америке ситуация в двух словах такова, что если знаменитый человек находится в общественном месте, он открыт для прессы, и это то, что мы называем честной игрой, но как только репортеры нарушают правила игры, они немедленно нарушают и обычные законы. Например, если они проникают на территорию, являющуюся частной собственностью, полиция не только вышвырнет их оттуда, но им грозит судебное дело. В случае с Дианой репортеры, преследуя ее автомобиль, чудовищным образом нарушали правила уличного движения. В Америке, в некоторых штатах, их действия могли быть приравнены к непреднамеренному убийству.
Марина Ефимова: Папарацци выследили Сэлинджера и запечатлели на пленке его лицо, исказившееся от ужаса. Папарацци преследовали актера Шварценеггера по дороге в школу, куда они с женой везли дочку, и устроили такую охоту на школьной территории, которая могла бы кончиться катастрофой, если бы директор школы не вызвал полицию. Автомобиль жены Майкла Кеннеди, заподозренного в связи с несовершеннолетней девочкой, папарацци вытеснили с шоссе на обочину. Актера Алека Болдуина, который возвращался домой с женой и новороженным младенцем, довели до того, что он разбил фоторепортеру голову его же собственной фотокамерой, за что и был судим. Папарацци - не новость в Америке.
"Актера Алека Болдуина, который возвращался домой с женой и новороженным младенцем, довели до того, что он разбил фоторепортеру голову его же собственной фотокамерой..."
Это беспардонное племя фоторепортеров, зарабатывающих продажей сенсационных и, главным образом, скандальных фотографий бульварным газетам, появилось вместе с 60-и, и вскоре настолько вошло в силу, что уже во время похорон Мэрилин Монро в 1962 году, первый муж актрисы, бейсболист Джо Ди Маджо бросился на них с кулаками. Но принцессы обычно не дерутся, только просят.
Принцесса Диана: Я прошу вас как мать, пожалуйста, проявите уважение к моим детям и дайте им спокойно жить. Они приехали сюда на праздники и им нужно немного свободы и уединения. Я буду чрезвычайно признательна.
Марина Ефимова: Многие американские журналисты категорически возражают против того, чтобы представлять знаменитостей и, в частности, принцессу Диану невинной жертвой оголтелой желтой прессы. Вот что говорит, например, фоторепортер Джеймс Экстром - он когда-то был успешным папарацци и снимал многих знаменитостей, включая Генри Киссинджера.
Джеймс Экстром: Когда эти люди начинают свою карьеру, они умоляют о паблисити, умоляют, чтобы мы их фотографировали, умоляют, чтобы их фотографии поместили на страницах таких журналов как "Star", "Enquirer" или в газете "Daily News". Но достигнув определенного уровня они становятся достаточно знаменитыми и больше ее нуждаются в нас.
Марина Ефимова: Другой папарацци - Генри Серванте.
Генри Серванте: Если принцесса искала уединения с новым возлюбленным, для этого существовало много мест, где бы не было фотографов. Принцесса Диана знала правила игры и знала, что если она едет в Париж, в огромный отель, которым владеет отец ее друга, то, конечно, там будут репортеры. Она имела дело с прессой шестнадцать лет. Чем отличалась эта ночь? Если бы они вышли из отеля и позволили фотографам сделать несколько снимков, почти никто не стал бы их преследовать.
Марина Ефимова: Последнее, кстати сказать, неверно. Как выяснилось, Диана и ее друг согласились сделать несколько фотографий и позировали перед фотографами. Правда, многие американские репортеры подчеркивают разницу нравов европейских и американских папарацци. Вот что говорит Джеймс Экстром.
Джеймс Экстром: В Нью-Йорке такого не делают. Здесь фоторепортеры ведут себя по-другому, чем в Англии и Франции. Там какая-то особая порода. Среди нью-йоркских папарацци я смогу назвать двух-трех, способных на такое равнодушие, не больше. Случись авария при мне, я бы сразу бросился за помощью.
Марина Ефимова: Однако Экстром бросил свою профессию. Почему?
Джеймс Экстром: Я больше этим не занимаюсь, это стало слишком опасной профессией. Сейчас папарацци в сто раз больше, чем их было пять лет назад, за знаменитостями охотятся настоящие толпы, преследуют их на мотоциклах и автомобилях прямо на улицах, задевают друг друга, въезжают на тротуары, как это было на моих глазах с Джулией Робертс - могло бы кончиться аварией. То есть что-то неправдоподобное творится.
Марина Ефимова: Что же побуждает папарацци зарабатывать себе на жизнь таким варварским образом? Жадность? Спортивный азарт? Год назад один из американских папарацци, увидев умиравшего на полу в ресторане молодого актера Ривера Финикса, не стал его фотографировать, а бросился звонить в Скорую помощь. После этого он подвергся остракизму со стороны коллег. Этого папарацци звали Дэвис. Вот что он рассказывает.
Дэвис: Возмущение мной было ужасное. Одни называли меня идиотом, другие подходили к делу более принципиально и обвиняли в том, что я предаю профессию. И поверьте мне, дело тут не в только в жадности. Вообще, среди журналистов охотников за знаменитостями не так уже много, и большинству из них нравится брать власть над знаменитостями, каким-то образом контролировать их жизнь, чувствовать, что их боятся, что от них зависят.
"Часто это делается просто для того, чтобы унизить знаменитость"
Преследование принцессы Дианы не было продиктовано желанием заработка, потому что за неделю до этого уже появились ее фотографии в бикини, снимок, на котором она целует Доди. Так что ночные снимки в лимузине ничего бы нового не дали. Часто это делается просто для того, чтобы унизить знаменитость.
Марина Ефимова: Требование благородства трудно включить в законодательство, не правда ли, мистер Менсхарт?
Патрик Менсхарт: Конечно, таблоиды переходят границы приличия. Однако будучи типичным американцем, я бы все-таки не хотел, чтобы правительство вмешалось в дело, установило стандарты и изменило закон. Особенно конституционный закон. Я предпочитаю, чтобы в каждом отдельном случае конфликт решал суд. Во всем, что касается прессы, свобода в принципе должна быть максимальной, и неудобства, с этим связанные – цена, которую мы платим за то, чтобы жить в свободном обществе.
Марина Ефимова: У микрофона Александр Генис.
Александр Генис: Конечно, порядочный человек не сует нос в чужие дела. Хорошее воспитание не позволяет подглядывать в замочную скважину и судачить о соседях. Это все знают, но толку от этого мало. Главное, что тут бесполезно читать проповеди. Сколько я встречал любителей литературы, которых поведение Натальи Николаевны волнует несравненно больше всех стихов Пушкина. Между прочим, один из первых в мире журналов носил соответствующее название "Tatler"- "Сплетник". Его наследники – таблоиды, сенсационные газеты, специализирующиеся на компромате на знаменитостей. Каждый их читатель и покупатель понимает сегодня, кто виноват в трагедии принцессы Дианы. Но ведь он, покупатель и читатель, анонимен, он спрятан от унижений в толпе, откуда безбоязненно можно подглядывать за знаменитостями. Так что вместо того, чтобы негодовать по поводу несовершенства нашей природы, лучше задуматься о причинах нездорового, но жгучего и непреходящего интереса к знаменитостям. Всякая харизматическая личность, не только принцесса, но и политический лидер, киноактриса, спортсмен, одновременно возвышаются над толпой и служат ей. Слава, как монета, не бывает односторонней, она приходит вместе со своей неразлучной спутницей - дурной молвой. Традиция эта куда древнее бульварных газет. Уже на родине демократии, в Элладе, буквально каждый выдающийся деятель страдал от сплетен. Перикла обвиняли в связи с куртизанкой, Фемистокла - с неприятелем. У древних римлян был обычай, сильно напоминающий нам о нравах бульварной прессы: во время триумфов солдаты, сопровождающие победоносного полководца, распевали про него песни непристойного содержания. Да и нашего Александра Невского в демократическом Новгороде народ подверг остракизму и изгнанию. И так - во всей истории. Нравится нам или нет, но закон равновесия сил гласит: возвысившийся над толпой рано или поздно становится ее пленником. Попытка бежать из этого плена и привела к смерти несчастную Диану.
Марина Ефимова: Что ж, послушаем толпу. Репортаж с нью-йоркских улиц ведет Рая Вайль.
Рая Вайль: Раз в году в центре театрального Нью-Йорка, на Таймc-cквер, проводится грандиозное шоу "Бродвей на Бродвее", представляющее фрагменты из самых популярных мюзиклов. Среди актеров - Люси Лоу, бродвейская звезда. Молодая актриса окружена папарацци.
"Я раньше не задумывалась, каким образом папарацци зарабатывают себе на хлеб,- говорит молодая женщина, приехавшая специально на это шоу из Вашингтона. Компрометирующие снимки знаменитостей появляются в таблоидах каждый день, ты видишь их даже если не хочешь, потому что они всегда на первой странице. За несколько дней до катастрофы, в которой погибла принцесса Диана, ее фотографии полуголой, в обнимку с этим Доди, был помещены на обложке "Enquirer", но я тогда не придала этому значения, меня такие издания не интересуют".
"А меня – интересуют, - честно признается пожилой мужчина с кинокамерой. Меня и ваша любовная жизнь интересует. Чего греха таить, мы только люди и любим сплетни. Потому что они дают нам возможность возвыситься в собственных глазах, особенно если эти сплетни касаются известных и уважаемых в обществе людей. Такова человеческая природа и ничего тут вы не поделаете. И катастрофа с принцессой Дианой вряд ли что изменит. А со временем будет только хуже, потому что тут большие деньги вовлечены, очень большие".
Еще один мой собеседник - фоторепортер из престижного журнала "Explorer": "В случае с Дианой публика напрасно набросилась на папарацци. А что они должны были делать? Сидеть и плакать? Если бы они могли помочь - тогда другое дело. Но в той ситуации все, что они могли, это снимать последствия аварии. Что делать! Таким образом они зарабатывают себе на жизнь".
Группа молодых людей неодобрительно смотрит на фоторепортёров, снимающих теперь еще одну звезду Бродвея.
"Я не любил их до смерти Дианы, а теперь и вовсе их видеть не могу,- говорит нью-йоркский студент Дерек Бенн. Они вызывают во мне только злость и раздражение. Так бесцеремонно вторгаться в личную жизнь, как они это делали в случае с принцессой Дианой, могут только люди, совсем лишенные совести. Виновны те папарацци в ее смерти или нет, они все равно негодяи".
Все с удовольствием ругают папарацци, а публика, которая так интересуется их продукцией, она ни за что не ответственна?
"Конечно, и мы виноваты,- говорит 20-летняя Лори, указывая на многотысячную толпу на Бродвее, мы все виноваты в смерти принцессы Дианы, даже я, потому что покупаю эти таблоиды, мне интересно, что в них печатается. И доколе это наше любопытство к частной жизни других, к скандалам, связанным со знаменитостями, к сенсационному журнализму будет иметь место, ничего не изменится. Это все наша вина. Папарацци не возникли на пустом месте".
"...мы все виноваты в смерти принцессы Дианы, даже я, потому что покупаю эти таблоиды"
Марина Ефимова: Добавим к этом голосам мнение чикагского профессора юриспруденции Каса Самстина.
Диктор: "Почему мы должны заботиться о богатых и знаменитых? Они, вроде, не самые обиженные члены общества. На это есть две причины. Во-первых, газеты, занятые сплетнями, служат плохую службу демократии, отвлекая внимание читателей от более важных и интересных тем. Создатели нашей Конституции прекрасно понимали, а нынче многие забыли, существенную разницу между интересами народа и тем, что интересно народу. Во-вторых, если сегодня пресса вторгается в жизнь знаменитостей, завтра она вторгнется в нашу с вами жизнь. Уже сейчас репортеры в аэропортах беззастенчиво лезут к людям, у которых только что в авиакатастрофе погибли дети. Уже кому-то выгодно эксплуатировать наше горе. При нынешних средствах коммуникаций мы не можем физически спрятаться в четырёх стенах. Тем важнее защитить некое метафизическое пространство нашей частной, недоступной прессе жизни. Если не улучшением нравов, так улучшением законов".
Марина Ефимова: Судя по откликам общественности и по нашему собственному небольшому опросу, американская публика не разделяет фатализма тех, кто, как наш коллега Александр Генис считает, что мир изменить нельзя. Похоже, американцы готовы бороться и с собственными низкими страстями и с теми, кто на них зарабатывает. Эту готовность особенно ярко выразил актер Джордж Клуни.
Джордж Клуни: В каждом из нас есть низкое любопытство. Именно поэтому мы останавливаемся на шоссе, чтобы взглянуть на автомобильную катастрофу. Но тот, кто заказывает снимки катастрофы, потом помещает их на обложку своего журнала, делает это низкое любопытство своей профессией.
Марина Ефимова: Обращаясь к редактору популярного таблоида "Enquirer", Клуни сказал:
Джордж Клуни: Мистер Коз, вы сказали, что не купили у папарацци снимков, запечатлевших принцессу Диану, умирающую в разбитой машине. Я под большим впечатлением. Какие строгие этические принципы! Но неделю назад на обложке вашего журнала было написано: "Принцессе не хватает сексуальных отношений". Этот журнал все еще продается в киосках. В своем выступлении по телеканалу "CNN" вы сказали, что до тех пор пока есть рынок, вы поставляете товар. Значит, кого винить? Рынок? Публику? Есть тысячи людей, которые употребляют наркотики и, однако, торговец наркотиками считается преступником и его сажают в тюрьму. Если проводить эту аналогию, то должны сесть в тюрьму и вы. Достойные представители журналистики должны провести линию на песке с тем, чтобы определить этическую границу, дальше которой журналист не должен заходить никогда. Принцесса Уэльская погибла, и вы, мистер Коз, публично умыли руки и переложили ответственность на других. Спокойно ли вам теперь спится?
Марина Ефимова: "Нельзя соблазну не прийти в мир, - сказано в Библии, - но горе тому, через кого он приходит".
