190 лет назад, 28 февраля 1828 года, состоялась премьера оперы, которой была уготована совершенно исключительная роль в политической истории Европы.
"Мы танцуем на вулкане". Эту фразу произнес 31 мая 1830 года граф Нарсис-Ашиль де Сальванди на балу, который давал в своем парижском дворце Пале-Рояль герцог Орлеанский Луи-Филипп в честь своего шурина, короля Обеих Сицилий Франциска I. Не прошло и двух месяцев, как во Франции произошла Июльская революция. Король Карл X отрекся и отбыл в изгнание. На престол взошел "король-гражданин" Луи-Филипп.
Есть все основания считать, что ассоциации с вулканом и Неаполем, где правил Франциск, графу навеяла опера Даниэля Обера "Немая из Портичи", поставленная в Париже двумя годами прежде с ошеломляющим успехом. Главный национальный театр Франции, Опера, финансировавшийся из личных средств короля, в 20-е годы XIX века приближался к своему финансовому краху. Устаревший репертуар не удовлетворял вкусам либеральной публики, предпочитавшей демократичные театры бульваров. "Немая из Портичи" была призвана поразить зрителей небывалыми сценическими эффектами и массовыми сценами.
Сюжетной основой оперы стало неаполитанское народное восстание 1647 года против испанского владычества. В истории этого мятежа до сих пор много неясного. Он вспыхнул после того, как вице-король Родриго Понсе де Леон, герцог Аркос, ввел новый налог. На рыночной площади произошло столкновение торговцев с испанским сборщиком податей, вылившееся в массовый бунт. Вождем восставших стал молодой рыбак Томмазо Аньелло, имя которого толпа сократила до одного слова – Мазаньелло.
В течение нескольких дней Мазаньелло был диктатором Неаполя. В конце концов он объявил народу, что вице-король согласился на все требования восставших, а потому следует сложить оружие. Стоявший рядом на балконе своего дворца герцог Аркос подтвердил слова народного вожака. Однако вскоре в поведении Мазаньелло появились признаки безумия – по одной из версий, ему поднесли на обеде у вице-короля кубок с отравленным вином. Наконец мятежники обвинили Мазаньелло в предательстве их интересов и убили его. Некоторые исследователи утверждают, что убийцы были подосланы вице-королем.
Неаполь возмутил рыбарь,
И, власть прияв, как мудрый царь,
Двенадцать дней он градом правил;
Но что же? — непривычный ум,
Устав от венценосных дум,
Его в тринадцатый оставил!
Так описал эту причудливую историю Евгений Баратынский в своей эпиграмме.
Либреттисты Эжен Скриб и Жермен Делавинь свели к минимуму революционный пафос сюжета. В их версии первопричиной мятежа стало обольщение немой неаполитанской девушки Фенеллы сыном вице-короля Альфонсо. Это была новаторская находка: главную женскую партию исполняла не певица, а балерина. Мазаньелло стал братом жертвы, мстящим за поруганную честь сестры. Альфонсо и его невеста Эльвира обращаются в бегство и находят приют в хижине Мазаньелло. Он помогает беглецам спастись от гнева разъяренной толпы. Соратники обвиняют его в предательстве. Между тем Альфонсо приближается к городу с войском. Мятежники готовятся дать отпор. Сражение заканчивается победой испанцев. Мятеж подавлен. Альфонсо сообщает Фенелле, что ее брат погиб от рук бунтовщиков, защищая Эльвиру. В порыве благородства Фенелла соединяет руки жениха и невесты и бросается в пропасть. В этот момент начинается извержение Везувия как грозное назидание мятежникам. Народ падает на колени и молит Всевышнего сжалиться и удовлетвориться уже принесенной жертвой.
Успех "Немой из Портичи" превзошел самые смелые ожидания. Несмотря на усилия либреттистов, публика восприняла оперу как революционную драму. Король не почтил премьеру своим присутствием. Зато в зале был Луи-Филипп с семейством – невольный лидер оппозиции Карлу X. Некоторые историки утверждают, что фразу о танцах на вулкане изрек, посмотрев спектакль, именно герцог Орлеанский. Публика неистово ломилась в театр. В течение года "Немую" дали сто раз. Арии, дуэты и хоры из нее распевал весь Париж. Было бы преувеличением утверждать, что опера Обера спровоцировала Июльскую революцию, но несомненно, что она способствовала росту либеральных настроений, которых Карл X упорно не желал замечать.
Вслед за Францией пришел черед Бельгии, которая решением Венского конгресса вошла в состав Объединенного Королевства Нидерландов. Католическое население южных провинций королевства, фламандцы и валлоны, сопротивлялось политике культурной ассимиляции. 25 августа 1830 года в брюссельском королевском театре "Ла Монне" по случаю тезоименитства короля Виллема I давали "Немую из Портичи". В конце третьего акта, когда Мазаньелло и хор призывают сограждан взяться за оружие, публика не выдержала напряжения. Последовал эмоциональный взрыв. Призыв к оружию подхватили зрители. Из театра толпа устремилась к Дворцу правосудия и захватила его. Затем наступила очередь других символов голландского засилья... Историки, оспаривающие эту романтическую версию, утверждают, что оперная публика лишь влилась в ряды восстания, уже вспыхнувшего в Брюсселе. Так или иначе, именно в эту ночь началась Бельгийская революция, завершившаяся отделением Бельгии от Нидерландов.
Самая революционная сцена оперы: дуэт Мазаньелло и его соратника Пьетро из третьего акта. "Нет, лучше смерть, чем позор униженья! – поют вожаки восстания. – Но час придет, час освобожденья, и чужестранца за все расплата ждет!". Поют Альфредо Краус и Жан-Филипп Лафонт. Филармонический оркестр Монте-Карло, дирижер Томас Фултон, 1996 год. Живописная заставка ролика воспроизводит полотно Густава Вапперса "Эпизод сентябрьских дней 1830 года на брюссельской Гран-Пляс" (1835).
Император Николай I тщательно ограждал своих подданных от европейской революционной заразы, уделяя особое внимание опере. Тем удивительнее, что "Немую из Портичи" Николай допустил на сцену – правда, только на немецком языке. Император изволил лично посетить репетиции и весьма интересовался машиной, имитирующей извержение Везувия. Для него, судя по всему, главным был устрашающий финал оперы, когда коленопреклоненные неаполитанцы на фоне извергающегося Везувия, трепеща от ужаса, взывают к небу: "Боже! Прости наши прегрешения и не оставь нас! Да удовлетворит эта жертва твой гнев!"
По повелению Николая, опера шла в Александринском театре под названием "Фенелла" и стала гвоздем сезона 1834 года. Ноты "Фенеллы" раскупались нарасхват, отдельные номера записывались на валики шарманок. Увертюру к "Фенелле" с увлечением исполнял в домашних концертах юный Лермонтов. В его неоконченной повести "Княгиня Лиговская" описан зрительский ажиотаж вокруг нашумевшего спектакля:
Давали Фенеллу (4-ое представление). В узкой лазейке, ведущей к кассе, толпилась непроходимая куча народу... Печорин, который не имел еще билета и был нетерпелив, адресовался к одному театральному служителю, продающему афиши. За 15 рублей достал он кресло во втором ряду с левой стороны... Загремела увертюра; всё было полно, одна ложа рядом с ложей Негуровых оставалась пуста и часто привлекала любопытные взоры Печорина; это ему казалось странно – и он желал бы очень наконец увидать людей, которые пропустили увертюру Фенеллы...
В ранней редакции "Ревизора" Хлестаков называет "Фенеллу" в числе своих сочинений наряду со "Свадьбой Фигаро" и "Робертом-Дьяволом".
В 1835 году тайный советник князь Владимир Сергеевич Голицын написал русский текст по либретто Скриба и Делавиня. Он очень гордился своим сочинением, издал его и разослал знакомым, в том числе Пушкину. Назывался русский вариант "Палермские бандиты". Содержание было соответствующим. Первый акт открывается хором благодарных подданных испанского короля:
Счастлив наш добрый властелин,
Сердцами поселян владея!
На праздник Гименея
Спешите, жители долин.
В финале последнего, пятого акта подводится суровый итог бурных событий (Альфонсо князь Голицын переименовал в Роберта):
Спасти Роберта не могли!
Но наповал враги у ног его убиты.
Брегов не возмутят мятежные бандиты.
Живые – казни ждут, за кровь родной земли.
В 1916 году балерина Анна Павлова во время гастролей в США приняла предложение кинокомпании "Юниверсал" и снялась в короткометражке на сюжет оперы Обера. По словам мужа балерины Виктора Дандре, Павлова осталась недовольна результатом и больше никогда не снималась в кино.
Но революционная история "Немой из Портичи" на этом не заканчивается. 19 января 1917 года в Мариинском театре состоялась премьера новой постановки оперы Обера. Партию Фенеллы исполняла Матильда Кшесинская. Участие Кшесинской, которая к тому времени уже покинула императорскую сцену, стало сенсацией в Петрограде. Билеты раскупили по тройной цене. Зал блистал золотым шитьем придворных мундиров и бриллиантами самой чистой воды. Но атмосфера премьеры оказалась тревожной, даже зловещей. Сама Матильда Кшесинская передавала это ощущение так:
В вечер бенефиса всем было как-то жутко играть в этой опере: на сцене изображалась революция, поджигали дворец, вся сцена была залита заревом пожара, как будто предвещая, что у нас будет то же – не только на сцене, но на самом деле. Действительно, не прошло и месяца с небольшим, как вспыхнула революция.
Через несколько дней после премьеры министр внутренних дел России Протопопов распорядился исключить "Фенеллу" из репертуара императорских театров "за вредное направление постановки". Режиссеру спектакля Николаю Боголюбову передали совет министра "не стремиться к лаврам Робеспьера".
Баркаролла Мазаньелло в исполнении выдающегося советского тенора Николая Печковского. Запись с пластинки 1962 года.
Но что пугало царское правительство, то радовало большевиков. К первой годовщине пролетарской революции Совет государственной оперы (бывшая Дирекция императорских театров) поручил Всеволоду Мейерхольду две ответственные постановки: "Мистерию-буфф" Маяковского и "Фенеллу" Обера. Мейерхольд был увлечен Маяковским и над Обером работал без энтузиазма. "Фенеллу" ему предстояло поставить в декорациях и с ансамблем спектакля 1917 года (за исключением Кшесинской). Мейерхольд сердито возражал, что он не намерен "штопать старые постановки". В конце концов он ушел из театра, где проработал много лет. Однако премьера "Фенеллы" все же состоялась. Исполнитель партии Мазаньелло Иван Ершов считал эту роль своим выдающимся достижением:
Для аудитории красноармейцев и матросов, которым предстояло на следующее утро идти по балтийскому льду на штурм Кронштадтских фортов, был дан спектакль "Фенелла" Обера... Я пел, и после моего пения в антракте ко мне в уборную заходили бойцы Красной Армии и жали мне руки. Они говорили мне, что завтра в момент боя в их ушах будут звучать слова и музыка арии Мазаниелло, зовущие к борьбе... Когда я спрашиваю себя, какая же роль, ария или песня из исполненных за всю мою артистическую жизнь доставили мне наибольшее моральное удовлетворение, то, вспоминая свое выступление в дни Кронштадтского мятежа, не раздумывая отвечаю – ария Мазаниелло. В этой арии мои чувства певца и пафос гражданина были слиты воедино.
Итак, сюжет оперы был еще раз перелицован: ведь красноармейцы и матросы шли не на революцию, а на подавление мятежа.
Отрывок из спектакля Опера-Комик 2012 года. Режиссер – Эмма Данте. Оркестр и хор театра "Ла Монне", дирижер Патрик Дэвин. Фенелла – Елена Боргоньи.
В XX веке революционный ореол "Немой из Портичи" померк. В наши дни уже сложно представить, что оперный спектакль способен мобилизовать публику на антиправительственные действия. Сегодня "Немую" ставят редко, записывают еще реже. Последняя по времени постановка – спектакль в парижской Опера-Комик. Его премьера состоялась в апреле 2012 года. Партию Альфонсо пел русский тенор Максим Миронов. Это был совместный франко-бельгийский проект: тот же спектакль собирались поставить в брюссельском "Ла Монне", но сочли за благо отложить премьеру на три года, учитывая сложную обстановку в стране: Бельгия была охвачена тогда политическим кризисом вследствие обострившихся франко-фламандских противоречий. Спектакль в Брюсселе так и не состоялся.
