Виталий Портников: Стали ли украинские медиа после Майдана свободнее от государства и своих собственников? Об этом наша сегодняшняя программа, но вначале сюжет моего коллеги Владимира Ивахненко.
Владимир Ивахненко: Одним из ключевых достижений двух украинских революций многие ее участники называют свободу слова и превращение средств массовой информации в независимые и влиятельные рупоры общественного мнения. Спустя четыре года после Евромайдана значительная часть медиарынка Украины по-прежнему сосредоточена в руках крупного капитала.
Как считают эксперты, это существенно усиливает политизацию масс-медиа и негативно сказывается на их объективности. Украинские СМИ свободны от государственной цензуры, но не от цензуры своих владельцев. "Революции в украинском медиапространстве не произошло", – констатирует Оксана Романюк, исполнительный директор независимой организации "Институт массовой информации", которая занимается мониторингом СМИ. По словам Романюк, цензура со стороны хозяев телеканалов, радиостанций и печатных изданий представляет собой угрозу свободе слова в стране. Ведущие СМИ принадлежат бизнес-структурам шести украинских олигархов: Игоря Коломойского, Дмитрия Фирташа, Рината Ахметова, Виктора Пинчука и президента Украины Петра Порошенко. Большинство средств массовой информации не приносят прибыли, и их владельцы используют медийные ресурсы как инструмент влияния на большую политику, как правило - с целью приумножить свое состояние.
По результатам мониторинга, проведенного общественной организацией "Detector Media", украинские частные масс-медиа игнорируют интересы общества, уделяя приоритетное внимание интересам своих собственников и представляя аудитории реальность в искаженном виде. В исследовании говорится о значительных нарушениях таких журналистских принципов, как баланс и справедливость на телеканалах, которыми владеют самые состоятельные украинцы, включая “Интер", "Украина", "1+1" и ICTV.
Еще одна проблема украинских СМИ - увеличение числа заказных материалов. Институт массовой информации опубликовал список СМИ, которые разместили больше всего платных сюжетов. Их заказчиками выступают губернаторы, киевские и региональные политики, представители Украинской православной церкви Московского патриархата.
Как показывает практика, необъективное освещение событий становится особенно заметным в преддверии выборов. "Олигархи используют медиа для увеличения электората. И финансовая зависимость от владельцев и спонсоров СМИ - одна из ключевых проблем украинской журналистики", - заявил в эфире телеканала ZIK председатель Национального союза журналистов Украины Сергей Томиленко. А в представительстве Freedom House в Украине отмечают: "Политическое и экономическое давление на журналистов и СМИ заставляют их избегать выбора тех или иных "критических" тем. Власти ограничивают свободу слова в Украине якобы под предлогом национальной безопасности".
Украинские частные масс-медиа игнорируют интересы общества, уделяя приоритетное внимание интересам своих собственников
Как считают эксперты, исход президентских и парламентских выборов 2019 года все еще будет решать позиция общенациональных телеканалов. Для 58% украинцев они, согласно опросам социологов, по-прежнему являются главным источником информации, хотя все более заметную роль в получении новостей играет и интернет. По данным Украинского медийного проекта, 54% респондентов доверяют новостям на национальных каналах. Три года назад эта цифра составляла 61%. Согласно исследованию Института социологии Национальной академии наук Украины, только 28-30% граждан Украины испытывают доверие к СМИ.
Виталий Портников: Гость нашего сегодняшнего эфира — медиа-эксперт, преподаватель Киево-Могилянской школы журналистики Диана Дуцик.
После Майдана очень много говорили о том, что наконец-то украинские СМИ станут свободными, не будет давления власти, не будет такого разделения, как оппозиционный канал и провластный телеканал, но никто не говорил о том, что все каналы содержатся бизнесменами: по большому счету это не столько бизнес, сколько элементы влияния. Что произошло сейчас - можно ли сказать, что элементы влияния не столь очевидны, как раньше, или в этом смысле все осталось, как было?
Диана Дуцик: Если мы говорим о собственниках медиа, то, конечно, все осталось, они никуда не исчезли. У нас медиа много лет были не бизнесом, а инструментом отстаивания политических или бизнес-интересов тех людей, которые ими владели, - к большому сожалению, поскольку это очень сильно определяло редакционную политику и отражалось на политических процессах в такие критические или активные периоды, как «оранжевая революция», «революция достоинства», избирательные кампании.
Виталий Портников: Вот сейчас начинается предвыборный период - можно сказать, что телеканалы будут играть ту же самую роль, обслуживая не столько интересы общества, сколько интересы олигархов?
Диана Дуцик: Ничего же не изменилось. «1+1» принадлежит Коломойскому, «Интер» - Фирташу, Левочкину.
Виталий Портников: А телезритель это понимает?
Диана Дуцик: Понимает небольшая часть. Уровень медиаграмотности в стране все-таки еще не на таком уровне, чтобы говорить, что все люди глубоко понимают, как ими манипулируют, в том числе - через новости.
Виталий Портников: У меня всегда было такое опасение, что свободные медиа — это не медиа, каждое из которых принадлежит какому-то олигарху, борющемуся с другим олигархом. Мы знаем российский опыт: олигархи имели разные телеканалы, боролись между собой, но в один прекрасный день одни договорились, других попросили выехать за пределы страны, и все телевидение стало таким, каким мы его видим сегодня. Украина прошла эту точку невозврата или еще нет?
Диана Дуцик: Очень сложно ответить на этот вопрос, потому что даже те дискуссии, которые сегодня существуют в медиа и среди журналистов о том, есть ли в Украине свобода слова, ущемляют у нас журналистов или нет, показывают, что тут нет однозначного ответа, нет черного и белого, а есть очень много оттенков. Историю каждого медиа тоже нужно рассматривать отдельно, в привязке к его собственнику, к той редакционной политике, которую оно вело на протяжении разных лет. Мы понимаем, почему к каналу «Интер» часть общества относится определенным образом: в определенные периоды, например, во время «революции достоинства», он занимал не совсем профессиональную позицию. И то, как они освещали эти события, во многом было манипуляцией и спекуляцией фактами. В этом случае мы не можем оправдывать какие-то радикальные действия, потому что это неприемлемо: бить, жечь и что-то подобное, — это, конечно, должно вызывать осуждение (медийного сообщества, в том числе). Но очень важно, чтобы журналисты, работающие на этом канале, понимали часть своей ответственности за те слова, которые они произносят в эфире.
Виталий Портников: Для огромного количества людей, работающих в украинском медиа-пространстве, это просто некая работа (в этом, кстати, они сближаются с российскими коллегами). Ты приходишь, говоришь какие-то слова, которые тебе написали или сказали написать, получаешь за это средства к существованию, и на этом твоя журналистская деятельность завершается.
Диана Дуцик: В определенный период времени журналистское сообщество развратили политики или люди, которые платят за услуги журналистам. Конечно, журналисты это сами позволили — это тоже надо признать. Да, часть людей именно так относится к профессии. Это очень прискорбно, поскольку мы понимаем, какие последствия может иметь каждое сказанное слово, мы это видим в контексте российской информационной агрессии, видим, как это влияет на настроения людей, дезориентирует их в пространстве: если с разных каналов идет не правдивая, противоречивая информация, то людям очень сложно в ней разбираться.
Ситуация в СМИ изменится, когда изменится ситуация в стране в целом
Журналисты несут прямую ответственность за эти действия. За это нет законодательной ответственности, но есть профессиональная этика, репутация каждого отдельного журналиста. Мне кажется, рано или поздно мы все равно придем к тому, что общество будет выдвигать к журналистам очень серьезные требования, вернемся к этому.
Ведь у нас был период такой журналистики, но он быстро закончился. Это был период в начале 90-х, когда зарождалась новая независимая журналистика, когда мы ориентировались на людей, пришедших в медиа, может быть, даже из диссидентской среды, у которых были очень высокие моральные принципы, и они ставили высокую планку. По крайней мере, когда я пришла в профессию, я ориентировалась на таких людей. Сейчас ситуация немного изменилась, но, мне кажется, все равно должен сработать такой инстинкт самосохранения для общества. Для того, чтобы мы остались единым обществом в рамках этого государства, мы должны поднять, в числе прочего, планку требований к нашим медиа.
Виталий Портников: Сегодня украинское общество доверяет журналистам?
Диана Дуцик: К сожалению, нет. Разные социологические опросы показывают: уровень доверия к журналистам, к медиа очень сильно снизился по сравнению с тем, что было в период до «революции достоинства». Тут целый комплекс проблем. Во-первых, у нас были медиа, которые необъективно и неправдиво освещали эти события, и люди могли сравнивать. Во-вторых, внесла свою лепту российская пропаганда, поскольку главная ее цель — дезориентация людей. Они достигали того, что люди переставали доверять кому бы то ни было, говорили, что все врут, все плохие: и государство плохое, и журналисты плохие. Собственно, это и произошло, что тоже показывают многие исследования.
Виталий Портников: Вы говорите о возвращении доверия. Я очень хорошо помню, как во время «оранжевой революции» 2004 года коллективы целых телевизионных каналов каялись перед своими зрителями прямо в ньюсрумах за то, что они им лгали. А потом прошло всего несколько лет, и те же самые люди делали те же самые вещи, что и до 2004 года. Понятно, что в этом случае доверие падает: как можно доверять - вы извиняетесь, а потом опять лжете?
Диана Дуцик: Тут как раз проблема в том, что СМИ не есть бизнес, то есть наши СМИ обслуживают не интересы аудитории, а интересы собственников, поэтому для них приоритет - не аудитория, а то, что скажет человек, который платит им деньги.
Виталий Портников: А как можно изменить эту ситуацию?
Диана Дуцик: Ситуация в СМИ изменится, когда изменится ситуация в стране в целом, прежде всего, экономическая ситуация, ведь сейчас очень сложно: и рынок упал, потому что война, и кризис в экономике. Когда бизнес и политика так тесно сплелись, медиа, конечно, тоже в этом процессе. Пока бизнес не будет отделен от политического процесса, как в цивилизованных демократических странах, пока у нас олигархи будут содержать не только СМИ, но и парламентские фракции, до тех пор медиа, к сожалению, будут служить инструментом.
Виталий Портников: После 2014 года российские телеканалы исчезли из украинского эфира, даже такие, как «Дождь», условно либеральный канал. Возможна ли ситуация, когда российская оппозиция все же представлена в украинском эфире? Или вы считаете, что она там есть?
Диана Дуцик: Есть медиа, которые в первую очередь предоставляют слово российским оппозиционерам. Собственно, новостей из России в украинских СМИ достаточно много. Основным источником общественно-политической информации у нас до сих пор остаются центральные телеканалы (и это показывает социология). Хотя сейчас на центральных телеканалах появилось больше мировых новостей, все равно нет общей картины того, что происходит в мире, того, что Украина - часть этих мировых процессов. Мне кажется, такой информации недостаточно, России все-таки больше.
Виталий Портников: Может быть, это связано с запросом аудитории, которая до сих пор больше интересуется тем, что происходит в России, чем мировыми новостями?
Диана Дуцик: Я думаю, с одной стороны, это какая-то инерция. А с другой стороны, Россию все время вспоминают в контексте аннексии Крыма и войны на Донбассе. Это тоже часть грустной реальности. Обычно российские новости так или иначе крутятся вокруг этих тем.
Виталий Портников: Вы сказали про центральные телеканалы - это означает, что региональное вещание до сих пор не может конкурировать с Киевом?
Диана Дуцик: Нет, не может.
Виталий Портников: То есть люди, которые живут в Одессе, Полтаве или Харькове, смотрят центральные украинские телеканалы?
Диана Дуцик: Основные новости, конечно, они получают из центральных телеканалов, а у местных нет такого виляния и таких рейтингов, хотя та же социология показывает, что доверие к местным СМИ начинает расти. Людям все-таки нужна обычная информация на месте: им нужно, чтобы кто-то объяснил, например, почему в их городе нет горячей воды. Центральные телеканалы, естественно, не будут это делать, и это делают местные телеканалы, газеты или сайты. Поэтому к местным СМИ доверие растет, но все равно не так, как это было до «революции достоинства», до войны.
Виталий Портников: Вы говорите, что центральные телеканалы до сих пор определяют политическую повестку дня. Для нас с вами это не странная ситуация: мы живем в мире интернета. А люди, для которых мы работаем, живут в мире телевизора?
Диана Дуцик: Мы живем на переломе, все меняется. Молодое поколение, до 30-ти, наверное, уходит в интернет, не смотрит телевизор. Если молодой человек или девушка захотят посмотреть сериал, они будут искать его в интернете, а не по каналам. Старшее поколение по привычке включает телевизор. Мне кажется, пройдет еще какой-то период времени, и ситуация переломится. Тогда телевидение будет перед большим выбором, что ему делать, как работать и трансформироваться. Это не значит, что телевидение исчезнет, а значит, что оно будет искать другие каналы донесения информации до своей аудитории.
Виталий Портников: После принятия всех этих законов о квотировании русскоязычной продукции на телевидении и радио украинские медиа стали более украинскими?
Диана Дуцик: Да, это повлияло. Я смотрела мониторинг Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания, и там видно, как возрос уровень украинского языка и украинских песен в эфире радио и телевидения.
Журналистика и существует для того, чтобы ставить проблемы
Виталий Портников: Вероятно, дело не только в языке, но и в качестве продукции. Насколько оно меняется?
Диана Дуцик: Тут палка о двух концах. С одной стороны, мы говорим о том, что государство идет путем ограничения, а с другой стороны, это стимулирует развитие рынка на украинском языке. Появляется много разных продуктов. Та же история с кино: мы не снимали украинское кино, а потом начали снимать, и, конечно, оно не может быть сразу таким, что все будут получать «Оскар». Чем больше мы снимаем, тем заметнее повышается качество, появляются профессионалы в разных сферах этой индустрии. Раньше ведь не было школ, и сейчас все это создается с нуля. Этот процесс мне кажется позитивным.
Виталий Портников: Вы работаете со студентами - они готовы быть частью украинской журналистики? Как вообще воспринимают себя теперь молодые люди в этой профессии?
Диана Дуцик: По-разному. Я много лет преподаю, и каждый год удивляюсь, насколько разные приходят ребята. Несколько лет не было ничего интересного. А в этом году у меня были прекрасные ребята, я даже воспряла: вот, пришло какое-то поколение, которое всем интересуется, читает, смотрит, они хотят учиться, им все интересно. Это все зависит от того, какое базовое образование люди получили в школе, какое воспитание дома. В школу журналистики приходят уже с бакалаврским образованием из разных вузов, из разных регионов страны.
Есть негативная тенденция: с годами общий уровень базового образования снижается. И очень часто даже в рамках моих практических курсов по журналистике я вынуждена объяснять какие-то вещи, которые касаются, например, устройства государства, поскольку я понимаю, что люди не получили этих знаний, а журналистам они нужны.
Виталий Портников: Эти молодые люди живут и учатся в обычном центрально-европейском городе: развлечения, учеба, кино, клубы, то есть обычная жизнь. С другой стороны, это медиа воюющей страны. И, работая в медиа, они сталкиваются с настоящей войной, с линией соприкосновения, со страданиями и гибелью людей. Это проблема: я не знаю, насколько они могут это воспринять.
Диана Дуцик: У меня были даже ребята - переселенцы с оккупированных территорий. Они чувствуют большую ответственность, для них это очень серьезные вещи. Они даже в рамках моего курса ездили на линию размежевания, делали прекрасные репортажи. Конечно, нельзя сказать, что это так для всех, как и во всем обществе сегодня есть люди, которые хотят отстраниться от всех этих событий: я в этом не участвую, это меня не касается. И среди журналистов такие тоже встречаются.
Виталий Портников: Украинские медиа нашли какой-то свой подход к зрителю, читателю, слушателю? Когда речь идет о войне, они могут адекватно освещать то, что происходит?
Диана Дуцик: Освещают очень по-разному. У нас журналисты, как и общество, поделились на несколько сегментов. Когда я еще работала в общественной организации "Detector Media", мы делали исследования по конфликтной чувствительности журналистики, опрашивали журналистов разных изданий, почему они так, а не иначе освещают конфликт. И мы увидели три категории журналистов. Одна очень патриотически настроена, очень эмоционально освещает все события, вовлечена в них, чувствует симпатию к украинским военным. Часть журналистов придерживается стерильной нейтральности. Члены самой большой, смешанной группы говорили: мы понимаем, что есть стандарты, по которым мы должны работать, но нам каждый раз нужно делать выбор. И выбор каждый день очень сложный, бывают разные ситуации, не всегда можно придерживаться всех стандартов, когда речь идет о человеческой жизни или о каких-то других серьезных вещах.
Виталий Портников: Патриотизм означает, допустим, сокрытие информации, которая не понравилась бы людям?
Диана Дуцик: Журналисты сами признавались в том, что есть даже такая форма самоцензуры: они, например, упускали какую-то негативную информацию о военных – возможно, о пьянстве, мародерстве и подобных вещах. Они объясняли это тем, что они же воспринимают наших военных как защитников, и как можно нанести вред людям, которые защищают твой дом, твою страну?
Есть, конечно, другие, которые считают, что нужно показывать проблемы, поскольку это очищение армии. Мне лично тоже кажется, что армия от этого будет становиться только сильнее, а сокрытие каких-то неприятных фактов не поможет решить проблемы. Например, дискуссия между Главной военной прокуратурой и Минобороны о самоубийствах - мы же понимаем, что проблема есть, и ее нужно решать. Я разговаривала со знакомыми военными, которые были на передовой: когда они возвращаются сюда, им нужно помогать справляться с тем, что они там пережили. Государство должно это понимать. Если СМИ об этом говорят, то не со зла, а для того, чтобы эта проблема решилась, ведь наша бюрократическая машина очень долго решает некоторые проблемы.
Виталий Портников: Журналистика и существует для того, чтобы ставить проблемы.
