Знаменитый пианист и дирижер Даниэль Баренбойм и два возглавляемых им оркестра вернули свои премии "Эхо" в знак протеста против ее присуждения рэперам Kollegah und Farid Bang. По мнению Байренбойма и его коллег, альбом рэперов содержит антисемитские, гомофобные и другие "унижающие людей тексты", а реакция оргкомитета этой германской музыкальной премии "весьма невнятна". Эта история, которую активно обсуждают сейчас повсюду, вновь заострила внимание на вопросе соотношения политики и искусства.
В современной политике вообще мало искусства, принцип "сила есть – ума не надо" стал всеобщим. А ведь политика – это искусство возможного. Что же до роли политики в искусстве, в частности, музыкальном, здесь пропорция менялась в соответствии с историческим моментом. Скажем, во времена холодной войны на гастроли из США в СССР приезжали не только такие знаменитые классические музыканты, как пианист Владимир Горовиц или скрипач Айзек Стерн, но и по тем временам идеологически сомнительный джаз-банд Дюка Эллингтона. "Музыкальным либералам" удалось "пробить" в Политбюро ЦК КПСС разрешение на победу Ван Клиберна в конкурсе имени Чайковского. В Соединенных Штатах выступали Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Леонид Коган, ансамбль Игоря Моисеева и другие мастера искусств. Большое искусство приходило на помощь обессилевшей политике.
Иначе обстояло дело после "горячей", в частности, Второй мировой войны. В странах-победителях развернулась кампания против деятелей искусства, в той или иной мере сотрудничавших с нацистами. Некоторые известные музыканты, в частности, Артур Рубинштейн и Игнац Фридман, отказывались играть со своими коллегами не только из Германии, но и из других стран гитлеровской коалиции. Один такой инцидент был связан с попыткой в 1948 году пригласить знаменитого дирижера Вильгельма Фуртвенглера музыкальным руководителем Чикагского симфонического оркестра. Несколько известных американских музыкантов пригрозили бойкотом оркестра. Среди подписантов "антифуртвенглерского" заявления были виолончелист Григорий Пятигорский и пианист Владимир Горовиц. В 1948-м Фуртвенглер так и не приехал в США. То же самое случилось и с некогда близким к гитлеровскому руководству Гербертом фон Караяном, членом нацистской партии. Вопрос, на самом деле, был не так прост, как казалось на первый взгляд: строго говоря, пассивное членство в преступной партии автоматически не означало совершения преступлений. Замечательные советские скрипачи Ойстрах и Коган вступили в Коммунистическую партию еще при жизни Сталина. Значило ли это, что они – соучастники сталинских преступлений? Они просто выживали, на Западе их никто не осуждал за это и не пытался бойкотировать.
Впрочем, после Второй мировой войны случались и примеры обратного свойства. Леонарду Бернстайну, приехавшему в Австрию дирижировать произведениями Густава Малера, оркестранты Венской филармонии устроили обструкцию. Злые языки тогда говорили, что для них Густав Малер был прежде всего евреем (как, впрочем, и Бернстайн), а не выдающимся композитором. Иногда дело доходило до абсурда: великого болгарского баса Бориса Христова за его якобы сотрудничество с немцами не приглашали в Советский Союз, а США отказали ему в визе как представителю страны так называемого социалистического лагеря.
Правительственный чиновник с оттенком пренебрежения говорил о творчестве Федора Достоевского и советовал читать вместо него Скотта Фитцджеральда
В условиях обострения международной обстановки именно сохранение культурных связей может стать спасательным кругом. Для начала задамся провокационным вопросом: может ли, скажем, какой-либо постсоветский политик даже в страшном сне представить себе, что в день независимости его страны, в самый ответственный момент праздника, прозвучат произведения Леонарда Бернстайна, Джорджа Гершвина или американский марш "Янки-дудл"? Сама постановка вопроса кажется абсурдной. Между тем на одном из празднований Дня независимости США кульминацией праздника в Вашингтоне стал фейерверк, прошедший под звуки самого, быть может, патриотичного произведения Чайковского, увертюры "1812 год". На титульном листе партитуры композитор написал: "Сочинил по случаю освящения храма Христа Спасителя". В этом произведении Петр Ильич, как известно, использовал мелодию гимна "Боже, Царя храни!" на слова Алексея Львова. Думаю, не надо напоминать, что увертюра утверждает единство православия, самодержавия и народности.
Особый интерес в этом смысле представляет фигура Сергея Рахманинова. Человек, которому в его родной деревне в Новгородской губернии в пору Октябрьского переворота восставшая чернь выбросила рояль из окна; композитор, произведения которого в течение многих лет практически не исполнялись в стране победившего социализма; гениальный пианист, отказавшийся играть в нью-йоркском зале в присутствии советского посла, на большую сумму из своего гонорара купил вагон медикаментов для боровшейся с фашистами Красной армии!
Выступая на одном из фестивалей русской культуры в Нью-Йорке, мэр города Майкл Блумберг сказал, что русские подарили Америке вертолет, телевидение и Google. Он назвал авторов этих замечательных открытий – Игоря Сикорского, Владимира Зворыкина, Давида Сарнова, Сергея Брина. Невозможно представить, что Блумберг сделал это по принуждению. Тут впору снова вспомнить историю с Ван Клиберном: знаток кукурузы тогда со скрипом капитулировал перед общественным мнением. Между прочим, еще до пятидневной русско-грузинской войны 2008 года в одном из политических ток-шоу на тбилисском телевидении высокий правительственный чиновник с оттенком пренебрежения говорил о творчестве Федора Достоевского и советовал читать вместо него Скотта Фитцджеральда. Неприглядно выглядят потуги некоторых государственных деятелей смешать в одну кучу политику и культуру. Великое стоит над преходящим!
Юрий Вачнадзе – тбилисский журналист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
