Александр Генис: Сегодня, как это принято в Американском Часе, мы - накануне главного праздника Америки - предлагаем слушателям антологию лучших материалов, посвященных или приуроченных Дню Независимости.
Нашу праздничную антологию откроет, пожалуй, самая необычная передача из всех, которые у нас звучали. Это перевод и пересказ уже легендарного “Гамильтона”, посвященного жизни и политической борьбе одного из отцов-основателей Америки. Главная бродвейского сенсация последних лет, этот мюзикл заслужил 11 премий “Тони” (высшая театральная награда Америки). После премьеры в 2015 году спектакль не сходит с бродвейской сцены. Успех его так велик, что он повлиял даже на казначейство США. Там было решили заменить изображение Гамильтона на 10-долларовой купюре портретом еще не названной женщины, но мюзикл заставил отказаться от этой затеи - в жертву решили принести президента Джексона с двадцатки.
Несмотря на бешеные цены в театре (средний билет стоит 282 доллара, лучший - 849) попасть на “Гамильтона” очень не просто даже нью-йоркцам. Тем приятнее, что в нашей приуроченной ко Дню Независимости антологии слушатели могут близко познакомиться с этим чрезвычайно оригинальным мюзиклом. Спасибо Абаринову.
Владимир Абаринов: При всем уважении к отцам-основателям американцы воспринимают их как небожителей, от которых веет школьной скукой. Пудреные парики и кафтаны, величавые позы и набившие оскомину истории о детстве Вашингтона покрыли их толстым слоем хрестоматийного глянца. А ведь они были живыми людьми – несовершенными, вспыльчивыми, сварливыми, они спорили и враждовали друг с другом.
Счастливая мысль оживить старинные портреты пришла в голову молодому рэпперу Лину-Мануэлю Миранде. Он сделал своим героем отца американской финансовой системы Александра Гамильтона, портрет которого украшает 10-долларовую купюру. Его жизнь стала для пуэрториканца Миранды воплощением американской мечты. Гамильтон родился на карибском острове Нэвис, был внебрачным ребенком, рано остался сиротой, а потом поехал в Нью-Йорк учиться на деньги, собранные плантаторами, и вдохнул полной грудью атмосферу движения за независимость.
Миранда заставил Гамильтона и других героев американской революции говорить понятным молодежи языком рэпа. Никогда еще Америка не видела своих отцов-основателей лихо отплясывающими хип-хоп. Автор почти не отступил от исторической истины, насколько это вообще возможно в мюзикле. Вот музыкальный номер, открывающий спектакль. В меру своих слабых сил я перевел его тексты на русский.
Первым поет Аарон Бэрр – главный антигерой мюзикла:
Это внебрачное дитя произвели на свет шотландец и шлюха.
Осиротевший, с голодным брюхом,
он был заброшен волей Провидения
в нищету и мерзость запустения.
Каким же образом и каким манером
этот уникум
стал героем-революционером
и умником?
Владимир Абаринов: Другие персонажи продолжают:
Десятидолларовый отец-основатель оказался малый с понятием:
в 14 лет его поставили управлять торговым предприятием!
Потом налетел ураган и случилося полное разорение.
Но на нашего парня нашло озарение.
Он покрутил карандаш у виска, завел мозга пружинку –
и начал писать бойко и шибко.
Не напрасно юнец драл свою глотку:
Его статейки пошли гулять по околотку.
Народ сказал: «Будет из парнишки толк!»
Собрали денег на учебу и списали долг.
«Будет, сынок, праздник и на твоей улице!
Езжай учиться и становись умницей!
Кстати, как тебя звать?»
Владимир Абаринов: Гамильтон отвечает:
Мое имя - Александер Гамильтон!
Еще не знаменит, но амбиций на миллион.
Клянусь, из меня будет и толк, и прок –
Дайте только срок!
Затем каждый из персонажей представляется – смешнее всего с забавным французским акцентом это делает маркиз де Лафайет. А потом каждый говорит о своих отношениях с Гамильтоном.
Друг Гамильтона Джон Лоренс, погибший в бою:
Джон Лоренс: Я? Я умер за него!
Джордж Вашингтон: Я? Я поверил в него.
Владимир Абаринов: Женщины – их у Гамильтона было три:
Я? Я любила его.
Владимир Абаринов: И наконец, Аарон Бэрр:
Аарон Бэрр: Я? Я тот проклятый болван, который застрелил его!
Так как тебя зовут, говоришь?
Владимир Абаринов: 1776 год, Нью-Йорк. Первая встреча Гамильтона с Аароном Бэрром. Бэрр в то время был генералом Континентальной армии, Гамильтон – никому не известным юношей.
Вот их диалог.
Александр Гамильтон: Прошу прощения, вы – Аарон Бэрр, сэр?
Аарон Бэрр: Это смотря кто спрашивает.
Александр Гамильтон: Ах, ну да, сэр! Я – Александр Гамильтон. Я к вашим услугам, сэр. Я искал встречи с вами...
Аарон Бэрр: Он начинает действовать мне на нервы.
Александр Гамильтон: Сэр, я слыхал ваше имя в Принстоне…
Аарон Бэрр: Позвольте предложить вам несколько советов: говорите меньше, улыбайтесь больше и никогда не показывайте, за что вы или против чего.
Александр Гамильтон: Вы шутите!
Аарон Бэрр: Дураки, которые мелют языком, плохо кончают.
Владимир Абаринов: Но Гамильтон не обескуражен холодным приемом. Он поступает в армию под начало генерала Бэрра. У него высокое самомнение. Он верит в свою счастливую звезду. Монолог Гамильтона «Я - малый не промах!»
Александр Гамильтон: Я малый не промах!
Даром не трачу порох!
Я просто люблю мою страну больше всего мира!
Я, молодой голодный задира!
Лезть из шкуры я буду доколе же?
Я получил стипендию в Королевском колледже.
Скажу без ложной скромности,
опуская подробности:
я всезнающий и потрясающий!
Но вот досада: во мне много мозга, но мало лоска,
я должен бежать, словно лошадь в дышле,
и кричать, чтобы меня услышали!
Но я малый не промах!
Владимир Абаринов: Война закончена. Америка стала независимым государством. Гамильтон назначен секретарем федерального Казначейства, по-нынешнему – министром финансов. Перед ним стоит сложная задача: заставить заработать американскую экономику, разоренную войной. Он предлагает федеральному правительству свой план: принять на себя ответственность по долгам всех штатов, которые вошли в состав нового государства. Некоторым штатам, не имевшим долгов, это было невыгодно: аграрная экономика Юга была вполне успешной. Члены кабинета встречают план Гамильтона в штыки. Этот острый момент нашел свое отражение в мюзикле.
Президент Вашингтон открывает заседание кабинета:
Джордж Вашингтон: Леди и джентльмены! Вы сегодня могли быть где угодно в мире, но вы соизволили прийти сюда, к нам, в город Нью-Йорк. Могу ли я открыть заседание кабинета? На повестке дня вопрос: план секретаря казначейства Гамильтона - взять на себя долги штатов и учредить национальный банк. Секретарь Джефферсон, ваше слово, сэр.
Владимир Абаринов: Томас Джефферсон был сам крупным плантатором-южанином и сторонником экономической независимости штатов. Для начала он напоминает о собственных заслугах:
Томас Джефферсон: «Жизнь, свобода и стремление к счастью».
Мы воевали за них в холод, зной и ненастье.
К тому же про эти духовные скрепы
Написал я – значит, спорить с этим нелепо.
Но Гамильтон предал наши идеалы забвенью!
Извольте задуматься хоть на мгновенье:
Кто конкретно выгадает от этой аферы?
Да сам же Гамильтон, раз он заведует этой сферой!
Ежели Нью-Йорк в долгах погряз, как в ушате,
Вирджинии за него платить с какой стати?
Владимир Абаринов: Гамильтон горячо возражает:
Александр Гамильтон: Томас, красноречива твоя декларация.
Но, видишь ли, мы создаем единую нацию.
Решение этого вопроса давно приспичило и поспело –
Будь с нами или сажай свой огород в Монтичелло!
Твоя унылая карта моим козырем бита:
Признаем долги – получим новые кредиты.
Для экономики это как средство мочегонное.
Или ты предпочитаешь царство сонное?
Владимир Абаринов: Монтичелло – имение Джефферсона в Вирджинии.
Вашингтон объявляет перерыв, чтобы успокоить страсти и переговорить с Гамильтоном. Противники плана Гамильтона обещают ему:
Будет тебе ужо облом и стресс –
Твой план не одобрит Конгресс!
Владимир Абаринов: Гамильтон жалуется Вашингтону:
Александр Гамильтон: Эти вирджинцы все одного поля ягода!
Владимир Абаринов: Но президент учит его уму-разуму:
Джордж Вашингтон: Я сам вирджинец, не по делу твоя ябеда.
Победить на войне легко – править государством сложно.
Компромисс найти всегда трудно, но можно.
Такова, молодой человек, политика без прикрас.
Думай, ищи выход, убеждай их. Это приказ.
Владимир Абаринов: Гамильтон в конце концов убедил своих оппонентов и получил поддержку в Конгрессе. Результат превзошел все ожидания. Благодаря введению внешнеторговых тарифов денег в казне для обслуживания долгов оказалось более чем достаточно. Государственные ценные бумаги США пользовались спросом в Европе. Страна получила самый высокий кредитный рейтинг. Инвестиции потекли рекой. Американская экономика окрепла.
Джефферсон из противника превратился в союзника Гамильтона. Гамильтон и сам стал авторитетной фигурой. На президентских выборах 1800 года Аарон Бэрр и Томас Джефферсон набрали одинаковое число выборщиков. В таких случаях судьбу президентского кресла решает нижняя палата Конгресса. Ей это удалось лишь в 36-м туре - благодаря Гамильтону, который призвал своих сторонников поддержать Джефферсона. Бэрр по тогдашней Конституции стал вице-президентом. Он смертельно обиделся на своего протеже. Бэрр был умным и талантливым политиком, но слишком обидчивым, а Гамильтон изводил его своими памфлетами. Когда в 1804 году Бэрр проиграл выборы на пост губернатора штата Нью-Йорк, он решил, что в этом виноват Гамильтон, и вызвал его на дуэль.
В сцене из мюзикла, которая называется «Ваш покорный слуга», Бэрр и Гамильтон обмениваются письмами. Начинает Аарон Бэрр:
Аарон Бэрр: Этот наглый иммигрант, сын шлюхи, сирота без роду и племени поддержал Джефферсона – своего врага, человека, которого он на дух не выносил – только для того, что не дать мне выиграть! Хотел бы я быть в одной комнате с ними, когда они сговаривались!
Дорогой Александр!
Меня не так-то просто разозлить,
но я, окончивши с отличием юрфак,
умею понапрасну не юлить
и осознать могу упрямый факт.
Вот каково, изволишь видеть, положенье:
Виной моих всех бед твое неуваженье.
Знай в злобной брани берега!
Итак, довольно полумер –
Я твой покорнейший слуга.
Эй – точка – Бэрр.
Владимир Абаринов: Ответное послание Гамильтона:
Александр Гамильтон: Господин вице-президент!
Не Гамильтон причина всех напастей,
По самолюбию ударов и несчастий,
Что вас терзают так неистово и гложут.
Да и каким таким манером может
Вас оскорбить его прямой и честный нрав?
Я просто знаю точно, что я прав.
Не вижу повода для извиненья
И остаюсь со всем моим почтеньем
Just who I am –
Эй – точка – Хэм.
Владимир Абаринов: Детали поединка не вполне ясны. У Гамильтона было право первого выстрела. Неизвестно, стрелял ли он в воздух, как утверждает его секундант, или промахнулся, как утверждает секундант Бэрра. Аарон Бэрр промаха не дал. Вот его отчет о дуэли.
Аарон Бэрр: Мой секундант Вильям Ван Несс и я прибыли в карете,
переправились на другой берег Гудзона на рассвете.
Гамильтон приплыл со свои секундантом и врачом.
Я не мог ни говорить, ни думать ни о чем.
Я наблюдал, как Гамильтон осматривает рельеф местности.
Человек, отравивший мне жизнь своей показною честностью!
Гамильтон держался так, будто исполняет важную миссию.
Доктор озирался вокруг – мол, что за досадная комиссия!
Гамильтон, отличаясь завидным душевным здоровьем,
Осматривал пистолет с придирчивым хладнокровьем.
Что Гамильтон не хотел убивать – это все сказки.
Он нацепил очки – значит, жаждал кровавой развязки!
Он или я – мир для нас обоих стал слишком тесным.
Он или я - этот выход будет единственно честным.
Смотри ему в глаза, целься твердо, мягко нажми курок.
Кровь в висках отсчитывает последний срок:
один, два, три...
Владимир Абаринов: Гамильтон был смертельно ранен и скончался на следующий день.
Мюзикл Лина-Мануэля Миранды – он играет в спектакле роль Гамильтона – вызвал небывалый ажиотаж публики. Но, наверно, самый главный успех заключается в том, что он пробудил в американских подростках интересах к истории Америки: они не думали, что она так захватывающе интересна.
