В этом году исполняется 25 лет со дня, когда была принята Конституция Российской Федерации. По мнению главного режиссера Пермского Театра-Театра Владимира Гурфинкеля, спустя четверть века этот документ не перестал быть утопическим. Поставленный Гурфинкелем спектакль называется точно так, как выглядит хештег основного закона страны – "#конституциярф". Так что уже на уровне афиши подчеркивается: не сомневайтесь, речь пойдет именно о нормативно-правовых актах.
Поначалу экспериментальный спектакль показывали не в стенах своего театра, и даже не в своем городе, а в Ельцин-центре, что в Екатеринбурге. Опыт оказался успешным, и вскоре постановка вошла в репертуар Театра-Театра. Нынешним летом пермяки привезли "Конституцию" на гастроли в Новосибирск.
Согласно старой театральной байке, хороший режиссер может поставить, а хороший актер сыграть даже телефонную книгу. И все же как Владимиру Гурфинкелю пришло в голову сделать спектакль по такому казенному, официальному документу? Сама постановка вопроса режиссера не устраивает:
– Послушайте, если начать читать Конституцию, то будет легко убедиться, что там есть очень смешные разделы, очень возвышенные, очень трогательные, очень нежные. Я не думаю, что Конституция – это сухой текст. Это замечательный текст! Это мечта о жизни. Вот я и хочу жить в том мире, где будет полностью реализована эта Конституция. Чтобы мои дети и внуки там жили. Понимаете, это замечательная мечта о будущем. Эта Конституция – самая романтическая книга, написанная у нас в 20-м веке. А вы говорите – сухая…
– Вы сейчас разные эпитеты употребили. В том числе сказали, что среди статей Конституции есть смешные. Какие?
– В Новосибирске об этом приходится говорить в очень специфическом контексте. О роли религии в государстве почитайте – очень комично.
Конечно же, Владимир Гурфинкель имеет в виду нашумевший скандал с "Тангейзером". История давняя, но в театральном мире о ней не забывают. Под давлением православных активистов постановку Тимофея Кулябина удалили из репертуара Новосибирского оперного театра, да еще и поплатился своим постом директор театра Борис Мездрич. Взамен него руководителем федеральное министерство культуры назначило Владимира Кехмана, который подсуетился и вовремя сделал нужное публичное заявление: "То, что было сделано в Новосибирском оперном театре, – это кощунство. Я, как человек верующий, крещеный, православный, как еврей, воспринимаю это как оскорбление. Это демонстрация внутреннего нечестия в стиле и духе союза воинствующих безбожников".
Этим событиям уже несколько лет. А вот совсем свежая иллюстрация к словам Владимира Гурфинкеля о Конституции, по нормам которой еще только предстоит жить. Не раньше и не позже, а именно в дни гастролей пермского театра в новосибирской мэрии трижды отказали местному отделению партии Алексея Навального "Россия будущего" в согласовании времени и места митинга. Отказ был радикальным. Не то чтобы митингующим предложили собраться где-то на задворках взамен главной городской площади. Нет, по сути, акцию протеста запретили. И разве кто-нибудь вспомнил при этом о статье 31 главы "Права и свободы человека"? Между тем там безо всяких оговорок вроде "если это не запрещено каким-то дополнительным законом" указано, что граждане "имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование". У утопии и реальной жизни не оказалось точки пересечения.
Стоит ли удивляться, что, когда по окончании спектакля состоялось его обсуждение со зрителями, главным лейтмотивом была тревога. В постановке заняты только молодые исполнители. Вот к ним и обратились из зала с вопросом, не страшно ли жить в такой стране? Не тоскливо ли? Кто-то из актеров произнес: "В одно утро ты просыпаешься бессмертным и думаешь, что уже все поменялось! Вот сейчас, только что! Другим утром думаешь, а не стоит ли немедленно эмигрировать? Что тут скажешь? Искусство не отвечает на вопросы. Оно только их задает".
В спектакле "#конституциярф" нет главных и второстепенных ролей. К слову, и ролей в привычном понимании тоже нет. Подобно античному хору, здесь действует коллективный герой. Это тот самый "многонациональный народ, соединенный общей судьбой на своей земле". Постановщики сплели драматургическую основу из огромного количества цитат из самых разных источников. От Пестеля и Пушкина до документальной прозы Людмилы Улицкой и Светланы Алексиевич. От дневниковых записей и мемуаров знаменитостей и безвестных людей до сообщений информационных агентств. Так что каждый актер по ходу спектакля говорит от лица разных персонажей. Кроме того, порой все голоса звучат одновременно, а порой один подхватывает строчку другого. К примеру, так на многие голоса разложена "Азбука коммунизма" Николая Моршена:
А и Б
Сидели в КГБ.
В, Г, Д –
В НКВД.
Буквы Е, Ж, З, И, К
Отсиживали в ЧК.
Л, М, Н… и вплоть до У
Посидели в ГПУ.
Все от Ф до Ю, похоже,
Сядут вскорости. Я – тоже.
Сложный коллаж из текстов составлен так, что отдельные части не выглядят разрозненными. Одно логично перетекает в другое. Вслед за "Азбукой коммунизма" приходит черед памятке "Как вести себя на допросе", составленной Александром Есениным-Вольпиным. Чтение пунктов диссидентского руководства к действию сопровождается отточенными жестами семафорной морской азбуки.
При этом у спектакля жесткая структура – каждый эпизод соответствует тексту той или иной статьи Конституции. Театр дает зрителю подсказки: строки о базовых правах, свободах и обязанностях гражданина появляются в виде проекции на заднике сцены.
Спектакль"#конституциярф" рассчитан на тесное пространство и близкое соседство со зрителем. У себя в Перми его играют на малой сцене под названием "Молот". В Новосибирске показ прошел в театре "Старый дом", у которого подмостки еще меньше. Такие обстоятельства предъявляют особые требования к декорациям. Малая сцена не терпит ничего случайного и необязательного. По воле театрального художника Ирэны Ярутис едва ли не главным акцентом стали старые фанерные чемоданы. Подобными им лет 30 или 40 уже никто не пользуется. Было бы соблазнительно решить, что чемоданы обозначают мотив дороги. Тем более что немалая часть спектакля – про сталинские депортации народов. И тут хлопки множества ладоней по гулким чемоданным крышкам создают полную иллюзию перестукивания вагонов по рельсам. Но нет, все не так просто. Чемоданы могут и контуры карты государства очерчивать, и громоздиться друг на друга, превращаясь в трибуну мавзолея.
Чемоданами можно предельно ограничить жизненное пространство – они буквально стискивают подводника, благодаря записке которого мы в свое время с содроганием узнали, что экипаж подлодки "Курск" еще долго был жив после аварии. Кто помнит, как спасатели простукивали снаружи корпус затонувшей подлодки, у того не останется сомнений, зачем в этом эпизоде стучат по чемоданам. Так что это многозначная, емкая метафора. Она не просто о дороге – скорее, о рождении идей и умонастроений, отразившихся в конце концов в ельцинской Конституции. Но еще более – о движении страны во времени, от одного ключевого события к другому. Не случайно ближе к финалу в ритме рэпа актер надсадно выкрикнет: "Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа!"
