"Нетрудно представить себе, что однажды останется последний человек, который погасит свет".
Такую апокалиптическую картину вымирания собственной страны нарисовал премьер-министр Венгрии Виктор Орбан на завершившемся на днях в Будапеште 3-м Международном демографическом форуме. На нем центральноевропейские политики, в основном из числа правых популистов и консерваторов, и идеологически родственные им гости пытались решить вопрос о том, как заставить европейцев размножаться. Форум получился настолько зажигательным, что его итоги уже несколько дней обсуждает европейская пресса.
Европа понемногу вымирает. В Португалии и Испании было отмечено несколько символичных случаев, когда в зданиях сельских школ, закрывшихся из-за отсутствия учеников, были открыты приюты для пожилых людей. По данным Евростата, в 2017 году суммарный коэффициент рождаемости (СКР – это среднее число деторождений у одной женщины) в 28 странах Евросоюза составлял около 1,6. Самым высоким он был во Франции – 1,9, самым низким – на Мальте: 1,26. Но даже французский уровень недостаточен для того, чтобы численность населения не уменьшалась: для этого, утверждают демографы, на каждую мать должно приходиться как минимум 2,1 ребенка. Но не приходится. Хотя Евростат утешает: темпы падения рождаемости в ЕС в этом десятилетии снизились, в 28 странах Союза каждый год появляется на свет более 5 миллионов детей. Правда, в 1964 году, когда рождаемость была рекордной за все время подсчетов, их было 7,8 млн.
Карта рождаемости в странах Евросоюза (оттенки зеленого – более высокая, оттенки красного – более низкая):
Миграцию как частичное решение проблемы низкой рождаемости участники будапештского форума резко отвергают. "В Европе есть политические силы, которые хотели бы, по идеологическим или иным причинам, произвести замену населения", – предупредил собравшихся Виктор Орбан. Он повторил распространенную в праворадикальных кругах теорию "большой замены" (great replacement), согласно которой либеральные политики намеренно способствуют приливу в Европу иммигрантов, чтобы обеспечить свои партии новыми благодарными избирателями. "Нам нужны венгерские дети", – заявил Орбан. А чешский премьер Андрей Бабиш добавил, что "хорошее государство – такое, где население растет, причем не за счет миграции". Оппоненты в его стране немедленно откликнулись: считает ли Бабиш "хорошими государствами", к примеру, беднейшие страны Африки, где ситуация полностью соответствует его описанию?
В Европе есть политические силы, которые хотели бы произвести замену населения
Другие критически настроенные наблюдатели обращали внимание на то, как выглядели основные участники форума, где очень много говорилось о роли женщин в семье – например, о том, что "женщины будут рожать, если мы воспитаем их соответствующим образом" (фраза венгерского министра людских ресурсов Золтана Балога). Знатоками женского вопроса оказались как на подбор мужчины в возрасте далеко за 50:
Что предлагают Орбан и его единомышленники? Набор средств, довольно стандартных для так называемой патерналистской семейной политики: рост пособий для семей с детьми, долгие отпуска по уходу за ребенком, пропаганда семейных ценностей и высокой рождаемости. Например, в Польше министерство здравоохранения выпустило видеоролик, советующий полякам брать пример с кроликов. "Нас у отца было 63", – с гордостью сообщает герой клипа:
Польское правительство консервативной партии "Право и справедливость" недавно ввело в действие "схему 500+", согласно которой родители имеют право на пособие в 500 злотых ($1 = 4 злотых) в месяц на каждого ребенка. Венгерские власти, в свою очередь, предлагают семейным парам беспроцентную ссуду в 10 млн форинтов ($1 = 33 форинта), которую в случае, если в семье родятся как минимум трое детей, не нужно будет возвращать. Результаты есть, но пока не слишком впечатляющие: в Польше СКР вырос с 1,3 до 1,4 рождений на женщину, в Венгрии – c 1,2 до 1,5. До заветного "коэффициента воспроизводства" (2,1) обеим странам по-прежнему далеко.
Нам нужны венгерские дети
При этом ближе всего из европейцев к нему подошли Франция и скандинавские страны. Там семейная политика, как отмечают аналитики, строится на иных принципах: вложения в строительство яслей и детских садов, предоставление равных отпусков по уходу за детьми обоим родителям, большее равенство оплаты труда мужчин и женщин, гибкая система трудовых контрактов, позволяющая работать неполный рабочий день, и т. д. Иными словами, больше детей рождается там, где у семей есть бóльшая возможность выбора. Играет ли свою роль в относительно высокой рождаемости во Франции, Швеции и Норвегии тот факт, что в семьях иммигрантов из Африки и Ближнего Востока, которых в этих странах немало, больше детей, чем у "коренных" жителей? Большинство демографов считают, что определенное значение этот фактор имеет, но далеко не решающее, тем более что у второго и третьего поколения иммигрантов рождаемость обычно идет на убыль.
Виктор Орбан наверняка не поверил бы этим утверждениям. Впрочем, миграция влияет и на венгерскую рождаемость. Это другая миграция: не в Венгрию, а из нее. По данным доклада международной Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) за 2018 год, с 2006 года свою страну в поисках лучших условий трудоустройства покинули около миллиона венгров. Некоторые с тех пор вернулись, но в целом численность граждан Венгрии, постоянно живущих, работающих (а также заводящих детей) за границей, сейчас оценивается в 600 тысяч. Больше всего их в Великобритании, Германии и Австрии. Из Румынии, как утверждается в том же докладе ОЭСР, каждый год уезжают более 330 тысяч человек, из Польши – 280 тысяч. Демографы из австрийского Центра Витгенштейна подсчитали, что с 1990-го по 2017 годы население 15 "старых" стран-членов ЕС выросло на 12%, в то время как 13 "новых", вступивших в Евросоюз уже в XXI веке, сократилось на 7%.
"Мне кажется, не неспособность снизить выбросы углекислого газа в атмосферу, а неспособность произвести на свет больше детей – вот что в первую очередь грозит нашей цивилизации уничтожением", – заявил на будапештском форуме один из гостей, личный друг Виктора Орбана, экс-премьер Австралии Тони Эбботт. Чуть раньше он прославился тем, что во время визита в Британию публично критиковал младшего внука королевы, принца Гарри, и его жену Меган за то, что они решили не заводить больше двух детей, чтобы не способствовать перенаселению планеты, губящему, по мнению прогрессивного принца и его супруги, природу и климат.
Тогда они еще дружили. Принц Гарри (еще не женатый) и премьер-министр Тони Эбботт во время празднования 100-летия ANZAC, 2015 год
Демографы, однако, говорят, что снижение рождаемости становится общемировым трендом. В исследовании, опубликованном в конце прошлого года авторитетным медицинским журналом Lancet, отмечается, что половина стран мира уже не достигает уровня простого воспроизводства населения. Если в 1950 году в мире в среднем на одну женщину приходилось 4,7 рожденных детей, то в 2018-м – лишь 2,4. Рождаемость понемногу снижается даже во многих странах Африки южнее Сахары, хотя эффект этого снижения проявится только через несколько поколений. "Уменьшение доли детей и молодежи и резкий рост доли лиц старше 65 лет – проблема, которая вызовет в будущем большие трудности с поддержанием стабильности и нормального функционирования общества", – говорит один из авторов доклада, профессор Кристофер Мюррей.
Мужчины оказываются после 45 лет на диване без работы и без пенсии, у них нет возможности быть мужчинами
Как на этом фоне выглядит Россия? Не очень радостно: в 2018 году уровень рождаемости в стране снизился на 5,4%. Падение рождаемости наблюдается с 2015 года, до этого она росла, хоть и не такими темпами, которые сгладили бы последствия "демографической ямы" 1990-х годов. Борьба за рост рождаемости – "модная" тема, поскольку она хорошо укладывается в рамки идеологии "традиционных ценностей", поддерживаемой и светскими властями, и Русской православной церковью. Рецепты здесь порой звучат самые радикальные. Вот один – от протоиерея Всеволода Чаплина: "Трёх детей уже мало. Сегодня мужчины практически оказываются после 45 лет на диване без работы и без пенсии, у них нет возможности быть мужчинами. Нужно добиться того, чтобы женщина сидела дома, а мужчина получал средства, которых было бы достаточно для поддержания и воспитания пятерых, шестерых, семерых детей".
Возможно, отец Всеволод сорвал бы овацию, окажись он на Демографическом форуме в Будапеште.
