Инвалид из Челябинска пошла на кражу, чтобы привлечь внимание к бездействию чиновников. Надежда Зимина уже год не может забрать родного сына из детдома – мальчик попал туда, когда у нее обнаружили рак. Но и после пройденного лечения матери сына не отдают – из-за отсутствия у нее работы и жилья. А о возможности получения социальной квартиры чиновники просто умолчали.

– Я решилась на отчаянный шаг. Пошла в магазин и украла шоколадку. Хочу привлечь внимание, выступлю с речью на суде. Можете так и написать: отчаявшаяся мать без сына, жилья и работы превращается в преступницу в таком богатом государстве, – заявляет Надежда Зимина. Радио Свобода записывало с ней интервью две недели назад, а потом ждало от челябинских чиновников ответа на запрос СМИ, положено ли Зиминой жилье от государства. Ответ пришел: нет, квартиры ей не будет.

45-летняя Надежда Зимина несколько лет борется с болезнью, но не в силах одолеть бюрократию. За ее плечами десятки обращений к властям. После лечения онкологии Зимина стала инвалидом и не может полноценно работать. На постоянное место ее просто не берут, своего жилья нет. Живет на пенсию по инвалидности и подработки – это меньше 10 тысяч рублей в месяц.

В такой ситуации Надежда не может забрать сына из детского дома, где мальчик оказался, пока она проходила лечение. Проблему могло бы решить социальное жилье. Но пока Зимина получает только отписки.

Идея с кражей родилась, чтобы довести ситуацию до абсурда, говорит Надежда. 30 сентября она на глазах охраны попыталась вынести шоколадку из супермаркета. Ее остановили, и "воровка" сама потребовала вызвать полицию. По ее словам, своей акцией она хотела показать: такие люди, как она, рады и тюрьме – как возможности перезимовать в тепле, и обязательным работам – хоть какому-то трудоустройству.

– Конечно, у меня не было цели совершать реальное преступление. Но как еще привлечь внимание? Самосожжением заняться не могу – сын с горя умрёт, сама жить хочу, но и ходить по кругу, как безумный пони, не желаю, – говорит Зимина.

Однако общественного резонанса не вышло: в суде выступить не удалось, да и наказывать Зимину не стали, в связи с малозначительностью правонарушения. Теперь Надежда придумывает новые способы привлечь внимание к своей проблеме.

Письмо президенту

С онкологией Надежда Зимина борется с 2016 года. Тогда она жила в Амурске, в Хабаровском крае, вместе с 12-летним сыном Глебом снимала квартиру. Работала продавцом. Своего жилья у семьи не было – родительскую квартиру пришлось продать, когда тяжело заболела мать Надежды и понадобились деньги на пересадку печени.

О своей болезни Зимина узнала случайно, когда гостила у двоюродной сестры в Костанае, в Казахстане. Сама нащупала в груди опухоль. Костанайские врачи подтвердили онкологию. И посоветовали лечиться за 400 километров – в Челябинском клиническом центре онкологии и ядерной медицины. Это одно из лучших медучреждений по лечению рака в стране.

Надежда понимала, что здесь, за восемь тысяч километров от Амурска, придется лежать месяцами. Оставить сына не с кем: мать Надежды умерла, с мужем давно развелись. И тогда она приняла непростое решение – временно передать Глеба на попечение государству, в Амурский центр помощи семьям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.

– Про рак я ему ничего не сказала. Объяснила, что надо подлечиться, чтобы не заболеть лет в 60–70. И он сказал: "Мама, чтобы ты не заболела, когда будешь старенькой, лечись, я подожду тебя здесь". Я ему объясняла, что это надолго. Но для ребенка важно не слышать слова "рак", иначе он бы каждую ночь плакал, думал, что я умру. Это был бы жуткий стресс, – вспоминает Зимина.

Сама она вернулась в Костанай, к сестре. Следующие полгода прошли для нее в борьбе за место в Челябинском медцентре. Рак прогрессировал, а она штурмовала челябинский Минздрав.

– Челябинские чиновники мне отказали в получении высокотехнологичной медпомощи – из-за моей хабаровской прописки. Я ездила к ним чуть ли не каждый день. В какой-то момент тогдашний заместитель министра здравоохранения Виктория Сахарова на мои мольбы просто вызвала в свой кабинет вооружённую охрану. Меня призвали "к благоразумию и гордости". Нечего, говорят, так унижаться и выпрашивать лечение. И тогда я написала письмо Путину и министру Веронике Скворцовой. А через три дня местный Минздрав вдруг вспомнил, что я имею право лечиться как гражданин России.

После письма президенту наконец лечение началось, пошли курсы химиотерапии. А в середине курса Надежда узнала о новой проблеме: опека в Амурске собирается лишить ее родительских прав.

– Почему-то они решили, что болезнь моя – обман, и подали в суд. А сына уже присмотрела женщина, чтобы на опекунские деньги выплачивать ипотеку. Я тогда находилась в середине тяжелой "химии", в предоперационный период. Закончила укол, взяла справки и поехала, – вспоминает Надежда. – Пять суток ехала на поезде, в середине зимы. Без волос, в этом платке. Появилась на суде – там, конечно, никто не ожидал меня увидеть, все были в шоке.

Видя состояние матери и приняв к сведению все выписки врачей, суд не лишил, а лишь ограничил Зимину в родительских правах на время ее лечения. Она вернулась в медцентр. И в это время без ее ведома Глеба перевели в детдом в Комсомольске-на-Амуре. Для ребенка это стало настоящей бедой.

– В Амурске из центра он ходил в свою родную школу, а его вырвали "добрые" воспитатели-психологи-педагоги. А как вывозили! Как заключённого, в "воронке", запихнули на глазах у одноклассников, – сокрушается Надежда.

Две ночи на вокзале

Находясь от сына за несколько тысяч километров, Зимина продолжала бороться за жизнь. В Челябинске ее прооперировали, провели еще четыре курса "химии". В мае 2018 года Надежда получила инвалидность II группы. Квартиру снимала в поселке, жила на пенсию по инвалидности в 8,5 тысяч рублей, подрабатывала уборщицей на пару часов в день в местной пекарне. И ждала окончания лечения, чтобы скорее забрать Глеба.

А в декабре 2018 года, придя на почту, вместо пенсии она получила три тысячи рублей. Как оказалось, Зимина – злостная алиментщица, и ее долг перед детским домом – 110 тысяч рублей. Но никаких уведомлений от приставов ранее не было.

– Я с самого начала знала, что должна платить алименты. Обращалась в соцслужбу, но исполнительный лист приставов, как мне сказали, где-то потерялся. А тут Комсомольский детский дом опять подал на меня в суд, на лишение родительских прав – им показалось, что я опять слишком долго лечусь. Суд тогда меня опять лишь ограничил в правах. Но именно там, на суде встал вопрос об алиментах. И на суде мне сказали – ну раз исполнительного листа нет, не переживайте, ничего вы не должны. А лист чудесным образом нашелся, – говорит Надежда.

Позже приставы объяснили потерю исполнительного листа путаницей в почтовых адресах. Но теперь с ее пенсии высчитывали 70 процентов. Жить стало не на что. Из съемной квартиры пришлось съехать. Две ночи Надежда провела на вокзале. Зимина обратилась в челябинскую соцподдержку, и там ей помогли устроиться в приют для людей, попавших в сложную жизненную ситуацию "Возможность". Центр находился в промышленной зоне, кишел насекомыми, но женщина была рада и такой крыше над головой.

– Центр этот находится в зоне отчуждения, рядом заводы. Уже лет десять как люди из этого района выселены. Вредные вещества просто в воздухе витают. В заброшенных домах предприимчивые люди создали гостиницы для гастарбайтеров. И центр там снимает квартиры, – говорит Зимина. – В квартирах всегда полно клопов и тараканов, невыводимые они там.

Весной история Надежды попала в СМИ. Незнакомка полностью погасила долг Зиминой по алиментам, на тот момент около 60 тысяч рублей. Она попросила Надежду не раскрывать ее имени. Зимина называет случившееся настоящим чудом – ведь это помогло разрубить такой болезненный узел.

После шумихи, казалось бы, о ней вспомнили и местные чиновники – дали ей адресную помощь в 49 тысяч рублей, на съемное жилье и покупку бытовых вещей. Надежда съехала из центра в промышленной зоне в нормальную квартиру – в полной уверенности, что в ближайшем будущем ей удастся получить социальное жилье от государства.

"Забыли рассказать"

Тяжелее всего сейчас ей дается разлука с сыном. Надежде удалось добиться перевода Глеба в детский дом Челябинска. Теперь видеть его она может в любой момент. В декабре мальчику исполнится пятнадцать.

Чтобы забрать сына из детдома, Надежда должна иметь хороший "белый" доход для аренды квартиры или же свое жилье. У Зиминой – ни того, ни другого. Будучи инвалидом II группы, она не может работать полный день – из-за перенесенных курсов химиотерапии очень устает.

– Работать очень трудно, не хватает сил, через четыре часа словно каток проехал, – объясняет Зимина. – И поэтому брать на работу нас не хотят. Это все на бумаге: есть квотированные места для инвалидов. Нас никто не берет, но у чиновников все гладко.

Сейчас Надежде удалось найти неофициальную работу на четыре тысячи рублей. И с пенсией в 8,5 тысяч ей и Глебу доходов бы хватило, говорит она. Если бы была своя квартира, суд отдал бы ребенка, и не пришлось бы подтверждать свой доход справками.

По закону инвалиды, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, имеют право на социальные квартиры. Но в администрации Челябинска Зиминой в квартире отказали, сославшись на ст. 91.3 Жилищного кодекса. Дескать, кодекс гласит, что инвалид не может претендовать на социальную квартиру, если является малоимущим. А доход Зиминой – ниже прожиточного минимума, указали чиновники.

И при этом почему-то "забыли" рассказать ей о том, что у нее есть право на социальную квартиру просто как у малоимущей, комментирует адвокат Марианна Андрюшина.

– Ей просто не объяснили, что она имеет на это право. Ее поставили на учет как малоимущую, чтобы она могла получать какие-то пособия, льготы. Но я не вижу сведений, что ее признали малоимущей, нуждающейся в жилье социального найма, и чтобы там была учтена инвалидность. Сейчас ей нужно встать на этот учет. И тут как раз инвалидность ей в помощь – именно малоимущие с инвалидностью, поставленные на учет в качестве нуждающихся в жилье социального найма, имеют право получить квартиру вне очереди, – отметила Андрюшина.

По словам Зиминой, ей действительно никто из чиновников о таком варианте не говорил – хотя целый год она бомбардировала их письмами и приходила на личные приемы.

– Я приходила туда много раз, подавала документы на жилье, чиновники мне сочувствовали. А получается, они знали, что я могу встать в очередь на жилье как малоимущая. Знали и не сказали! Я уверена, что идет сознательное замалчивание, чтобы люди просто не знали о такой возможности. Очень жаль, что я потеряла столько времени. Мой сын тоже очень ждет, что я заберу его. Он, когда узнал, что мне опять отказали в жилье, стал грубить воспитателям, со всеми переругался, ребенок находится в сильнейшем стрессе. Наверное, он думает, что ему придется жить здесь до конца школы.

Развязать этот клубок проблем помог бы хороший юрист, но о том, что инвалиды имеют право на бесплатную юридическую помощь, Зиминой тоже не сообщили.

– В России действует закон о бесплатной юридической помощи. Я и мои коллеги периодически оказываем такую помощь отдельным категориям граждан. И Надежда имеет на это полное право, – отмечает Андрюшина. – Тут нужно получить направление от Министерства социальных отношений, это делается быстро, и будет назначен адвокат из местной адвокатской палаты. Почему ей об этом не сказали? Возможно, это равнодушные или несведущие чиновники. И ко мне тоже многие приходят и говорят: "А мы не знали".

Отказывалась от работы

Но челябинские чиновники уверены, что оказывают Зиминой всю возможную помощь. В Министерстве социальных отношений Челябинской области в ответ за запрос Радио Свобода сообщили: Зимина снимает квартиру за счет выделенных ей бюджетных средств, а также состоит на учете как малоимущая, то есть имеет право на льготы – на оплату коммунальных услуг, цифровое ТВ, проездной билет.

Правда, как говорит Надежда, выделенные ей деньги на аренду закончатся буквально через месяц – это была разовая помощь. А льготы на оплату ЖКХ, как и цифровое ТВ, в съемной квартире использовать нельзя. И в министерстве это прекрасно знают.

Чиновники также проинформировали: они поставили Зимину на учет в центр занятости, а она от предложенных мест работы отказалась. Это заявление возмутило Надежду до глубины души:

– Никогда в жизни я не отказалась ни от одного предложенного места! Получается, что чиновники мне все предоставляют, а я перебираю варианты. Но это неправда, и все отказы в центре фиксируются. Зачем они дали эту информацию? Ведь я ходила по всем бегункам. За весну и лето просто изрыла Челябинск! Но на работу меня не брали и даже не объясняли причин отказа. Даже мой специалист из центра занятости мне сочувствовал, говорил, что не знает, куда еще меня посылать на работу.

По словам Надежды Зиминой, за жилье, которое в конечном итоге поможет ей вернуть ребенка, она планирует бороться до победного конца. В крайнем случае готова вновь писать президенту. Ведь один раз это уже помогло.

– Вывод один: если россиянин без собственного жилья и без родственников серьёзно заболеет, скорее всего, он умрёт от усталости – доказывать свои права, – резюмирует Надежда. – Даже если и справится с болезнью.