Год назад, 23 октября 2018-го, в центре Рима на станции метро "Репубблика" обрушился эскалатор как раз в тот момент, когда футбольные фанаты из России спешили на матч Лиги чемпионов ЦСКА – "Рома". Поначалу следствие обвиняло болельщиков, якобы прыгавших на эскалаторе, но через несколько месяцев такая же авария произошла на соседней станции "Барберини", и теперь выяснилось, что транспортная компания поставляла метрополитену некачественную технику.
Станцию "Репубблика" недавно открыли после невыносимо долгого ремонта, "Барберини" – в самом центре Рима – закрыта до сих пор, хотя со дня аварии прошло 8 месяцев. А в автобусах висят плакаты, предупреждающие об уголовной ответственности для тех, кто будет применять силу к работникам общественного транспорта, – текст на двух языках сопровождает наглядное изображение скованных рук. Ничего удивительного: возмущенные транспортным хаосом буяны учиняют дебоши, был даже случай, когда пассажиры напали на водителя автобуса, потому что им не понравился его неаполитанский акцент.
До "Музыкального парка", где проходит Римский кинофестиваль, тропинка от автобусной остановки ведет по останкам тротуара, искореженного корнями пиний. Вечером тропа освещается скудно, и во мраке я натыкаюсь на Мартина Скорсезе, приехавшего представлять свой фильм "Ирландец" о гангстерских дрязгах и загадочном исчезновении профсоюзного босса Джимми Хоффы.
Транспортные проблемы и прозябание городского хозяйства – лишь одна деталь кризиса, о котором в Италии говорят повсюду. Эрик Бернаскони в фильме Moka Noir пытается разобраться в том, кто убил итальянскую экономику. Не представляю, как красиво перевести название, потому что в нем слились киножанр "нуар" и кофеварка, которые производят в Оменье. Этот городок в Пьемонте – центр производства кухонной утвари, здесь до недавних пор находились цеха компаний Bialetti, Alessi, Piazza, изготавливавших кофейники, столовые приборы и прочие полезные вещи. В послевоенные годы Оменья процветала, теперь же цеха опустошены, офисы закрыты, а трудящиеся остались без работы. Эрик Бернаскони снял пародию на фильм "нуар", и его усатый сыщик ходит по закрытым фабрикам и пытается вычислить преступника, убившего промышленность Оменьи.
Но отыскать убийцу не удается. В кризисе повинны не только люди, но и роботы. Производство, в которое были вовлечены сотни галдящих и регулярно бастующих рабочих, теперь выполняют два безропотных и не требующих повышения зарплаты механизма-исполина. Оборудование, на котором рождались кофеварки Bialetti c их знаменитым логотипом – проворным усачом, больше никому не нужно, и хозяин доволен, что продал старый станок немцу, решившему установить его у входа в офис, словно скульптуру.
Все остальные – и бывшие хозяева, и бывшие профсоюзные лидеры, и бывшие рабочие – пребывают в унынии. Торговые марки проданы, производство переместилось в Китай, кое-что еще уцелело, но тоже дышит на ладан, и в Оменье становится все больше нищих семей. Благотворительный центр по раздаче бесплатных продуктов с истекающим сроком годности, когда-то опекавший горстку бедняков, теперь не справляется с потоком просителей.
Остается только вспоминать золотой век, когда рабочие руки требовались везде, процветала итальянская компартия и демонстрации под красными знаменами проходили по любому поводу – от войны во Вьетнаме до покушения на папу римского. В финале фильма Moka Noir сыщик собирает своих персонажей за обеденным столом в пустом цеху, но имя убийцы не объявляет, поскольку виновны все.
Глава кинофестиваля писатель Антонио Монда пытается создать нечто вроде международного интеллектуального клуба. Выступают Брет Истон Эллис, Дэвид Мэмет, Фанни Ардан, Цзя Чжанке, Бертран Тавернье. Публику привлекают экспериментальными способами, устраивая сеансы для пациентов госпиталя и заключенных – два года назад я проник с фестивальной аккредитацией в знаменитую тюрьму Ребиббия и смотрел драму братьев Тавиани вместе с узниками, которые во мраке кинозала беспрерывно шушукались о своих преступных замыслах, игнорируя зрелище на экране. Утром "Парк музыки" заполняют школьники, но Антонио Монда не забывает и о пенсионерах. Часто фильмы показывают бесплатно, и в компании столетних расфуфыренных дам, загримированных по инструкциям Феллини, я наслаждался фильмом Макса Офюльса "Пленница" (1949) о работящей девушке, нечаянно вышедшей замуж за жестокосердного миллионера.
Для более молодой аудитории в кинотеатре музея современного искусства MAXXI идет ретроспектива Хирокадзу Корээда, которого в Европе полюбили с изрядным опозданием после того, как в прошлом году его "Магазинные воришки" получили главную награду Каннского фестиваля. Воспользовавшись возможностью, я посмотрел два его малоизвестных фильма: "Каменный памятник" (2016) и "Уроки теленка" (1991). Первый – ремейк программы, показанной в 1969 году телевидением Хиросимы. Это история 322 учеников и четырех учителей, которые разбирали завалы на берегу реки и оказались ближе всех к месту взрыва атомной бомбы. Школьники бросались в воду, пытаясь спастись, многие погибли сразу, остальные, ослепшие и покрытые жуткими ожогами, умирали несколько дней. Не выжил никто, но Хирокадзу Корээда нашел людей, которые чудесным образом уцелели. Один из школьников опоздал на трамвай, другой остался дома, потому что у него болел живот, третий уехал с родителями в Токио. Конечно же, я вспомнил "Мост короля Людовика Святого": история тех, кого высшая сила по только ей известным причинам ликвидировала, рассказана теми, кого она пощадила.
"Уроки теленка" – тоже о школьниках. В конце 80-х был проведен педагогический эксперимент: школа арендовала у фермеров теленка, и дети за ним ухаживали, попутно изучая его жизнь. Теленка вернули, но школьники проголосовали за то, чтобы взять под опеку годовалую телку по имени Лаура. Экзистенциальные уроки Лауры вряд ли понравятся ханжам. Школьники наблюдали за ее первой менструацией и искусственным осеменением, теленок родился мертворожденным, дети его похоронили, а потом написали сочинения на тему "Смерть". Вычисляя количество фуража, необходимого для Лауры, изучали математику. Но самый большой урок предстоит в финале, когда срок аренды Лауры подходит к концу и нужно возвращать ее на ферму. Можно было бы отыскать какие-то лазейки и оставить любимцу в школе, но дети, плача, расстаются с коровой, потому что долг есть долг и нельзя нарушать свои обещания.
Детство Саши Джозефа Нолинджера, снявшего автобиографический фильм "Обратная перемотка", было настоящим адом. Он рос в благополучной на вид еврейской семье в Филадельфии, окруженный любовью многочисленных родственников, но за всем этим скрывалась позорная тайна. И маленький Саша, и его сестра стали жертвами родственников-насильников. Братья его отца, а также сын одного из них, кузен Саши, растлевали детей. Мать ни о чем не подозревала, а отец, который в детстве подвергся такому же насилию со стороны своих братьев, чувствовал неладное, но предпочитал молчать. Благодаря помощи социальных работников и полиции, а также психоаналитика, который изучил рисунки Саши, удалось провести судебный процесс и отправить в тюрьму двоих насильников. Однако третий – и Саша говорит, что его роль была самой серьезной, – отделался легким испугом. Обладатель красивого баритона, он был кантором нью-йоркской синагоги и нашел поддержку в общине, собиравшей деньги на его защиту. Его тоже судили, но выпустили на свободу несмотря на то, что против него свидетельствовал родной брат. В качестве наказания гуманный судья устроил ему экскурсию по тюрьме, намекая, что он окажется за решеткой, если возьмется за старое. Я читал об этой истории в таблоидах много лет назад, и тогда она меня поразила, но еще больше поражает смелость режиссера, решившего теперь рассказать тошнотворную правду о своей семье. В прошлом году вышел похожий фильм – "М" Иоланды Зоберман: там о своих злоключениях говорит израильский актер, в детстве ставший жертвой растлителей.
Вернер Херцог в последние годы снимает слишком много, его игровые фильмы хвалить почти не за что, среди документальных тоже есть неудачные – например о Михаиле Горбачеве, но о путешествиях и путешественниках Херцог по-прежнему рассказывает великолепно. Его новый фильм "Кочевник" посвящен писателю Брюсу Чатвину (1940–1989), с которым Херцог дружил.
Жил Чатвин в графстве Монмутшир в Уэльсе, возле живописных руин монастыря Ллантони. Но больше всего он любил "душевнобольные пейзажи" и искал их в Патагонии и Австралии, которой посвящена его книга "Тропы песен". По его роману "Вице-король Виды" Херцог в 1987 году снял фильм "Зеленая Кобра".
Чатвин был хорош собой, и его биограф, писатель Николас Шекспир, говорит, что ему нравилось соблазнять и мужчин, и женщин. Жена не возражала против того, что он приводит домой любовников. Он заболел СПИДом и перед смертью смотрел фильм Херцога о знаменитом конкурсе мужской красоты среди кочевников в пустыне Сахара. Иногда отключался, а потом приходил в себя и смотрел дальше. Незадолго до смерти он крестился на Афоне, и последняя фраза, которую он продиктовал жене, многозначительная: "Христос носил платье без швов".
Херцогу Чатвин завещал любимый кожаный рюкзак, и режиссер отправляется с этим рюкзаком в путешествие по местам, о которых рассказывают книги "В Патагонии" и "Тропы песен".
Все сеансы Римского фестиваля предваряют фрагменты из старых голливудских комедий. В программе есть составленный руководством ностальгический раздел "Фильмы нашей жизни": "Ниночка", "Веер леди Уиндермир", "Рыбка по имени Ванда" и т. д. Антонио Монда признается в любви к "Квартире" Билли Уайлдера.
В выборе новых фильмов заметна склонность к байопикам и ностальгия по ушедшему веку. Типичная картина Римского кинофестиваля – уже вышедшая в российский прокат "Джуди", старательно рассказанная история о том, как постаревшая и утратившая популярность в Америке Джуди Гарланд соглашается выступать в Лондоне, но не может совладать с дурными привычками и срывает один концерт за другим. Такой фильм, адресованный сентиментальным домохозяйкам, мог бы появиться и 20, и 30 лет назад, разве что прежде сценаристы не решились бы представить ангелами-хранителями Гарланд пару пожилых геев, один из которых пострадал за свои склонности и провел несколько месяцев в тюрьме.
"Две" Филиппо Менегетти – фильм, демонстрирующий, как в вечную форму романтической драмы помещаются трансформированные в духе времени персонажи. Нина и Мадлен – женщины за 60. Все думают, что они просто соседки, живущие на одной лестничной площадке, но на самом деле их связывает многолетний страстный любовный роман. Мадлен попадает в больницу с инсультом, теряет дар речи, и Нина (великолепная роль Барбары Зуковой) поневоле вынуждена играть роль соседки, поскольку не может рассказать ни врачам, ни сиделке, ни детям Мадлен о своей запретной любви.
Если сюжеты Римского кинофестиваля кажутся вам слишком конвенциональными, можно переключиться на проходящий параллельно театрально-музыкальный фестиваль RomaEuropa, поощряющий эксперименты. Изрядное впечатление произвел на меня концерт пианиста Фабрицио Оттавиуччи, исполнявшего невероятное сочинение Корнелиуса Кардью "Трактат". Написан "Трактат" так, словно нотную линейку кто-то растоптал: она разбегается в разные стороны непостижимыми загогулинами. В одном месте Кардью планировал включать запись уличного гула в магнитофоне, спрятанном под крышкой рояля, но требуется изрядная смекалка, чтобы об этом догадаться. Оттавиуччи понемногу расшифровывает "Трактат" и каждый год исполняет несколько страниц из этого сочинения. Всего их 193, и на этот раз прозвучали страницы 20–40. В 70-е годы Кардью проклял своего учителя Штокхаузена, забросил музыку и увлекся политикой. Он стал фанатичным сталинистом и участвовал в создании Революционной коммунистической партии Британии. Через два года после основания партии он погиб под колесами машины возле своего дома. Автомобиль был украден, водителя так и не нашли, так что всё это выглядит как заранее спланированное убийство. История Кардью могла бы превратиться в превосходный сценарий, но пока написать его никто не додумался. Ну а пока фильма о жизни и смерти Кардью не существует, на Римском кинофестивале можно посмотреть фильм о жизни и смерти Лучано Паваротти.
