"Я постоянно доводил ее до слез, а потом просил извиняться. Первое время я не понимал, почему наши отношения строятся именно таким образом. Я привык манипулировать друзьями, заставлять их подстраиваться под меня, менять свои решения в пользу того, что выгодно мне. Вероятно, в отношениях я попробовал вести себя так же", – рассказывает Алексей (имя изменено по его просьбе. – Прим. РС). Алексею 22 года. Его последние отношения длились шесть лет. Таких, как он, принято называть абьюзерами (от английского abuse – издеваться, жестоко обращаться).

Жертвой отношений такого рода чаще всего становится женщина, хотя обратная ситуация тоже не редкость. По данным Викторианского фонда укрепления здоровья, психическое насилие со стороны партнера является самым значительным фактором риска развития заболеваний, потери трудоспособности и смерти среди молодых женщин. При этом, по информации ВОЗ, во всём мире 30 процентов женщин, состоящих в отношениях, сообщают, что в течение жизни хотя бы раз подвергались физическому или сексуальному насилию со стороны партнера.

В конце октября в Москве открылась группа помощи для таких, как Алексей. Она направлена на "преодоление абьюзивной ментальности" и должна объединить тех, кто склонен к насилию в близких отношениях. Алексей при этом понимает, в чем состоит его проблема, и готов приложить усилия, чтобы ее преодолеть.

По его словам, он никогда не применял физического насилия в отношении своей девушки, но часто манипулировал ее чувствами, заставляя носить платья и "выглядеть как настоящая девочка". При этом ему было сложно выразить свое восхищение, если подруга пыталась соответствовать ожиданиям. "Вместо поощрения она получала постоянную критику. Я ощутил всё наиболее остро, когда она оформляла документы для учебной визы в Австрию. Возникла проблема: научный руководитель не прислал вовремя рекомендательное письмо. Она расстраивалась и плакала. Вместо того чтобы поддержать, я бросил что-то вроде: "Ну что поделать, не всё в наших силах". Мы тогда жили вместе, после этой фразы она попросила меня выйти из комнаты. Я ушел, не попытавшись даже поговорить, и просто слушал, как она плачет", – рассказывает Алексей.

По его словам, это были нездоровые отношения с обеих сторон. Они несколько раз расставались, постоянно ссорились. Чаще всего он провоцировал ссоры в публичных местах, и ему нравилось осознавать, что он в эти моменты сильнее. "Во время ссор я всегда думал, что я прав, а она виновата. Несмотря на то, что ссоры провоцировал я – например, доводил ее до слез перед важными выступлениями в музыкальной школе или перед экзаменами, – я всегда находил сотню аргументов, чтобы извиняться пришлось ей. Однажды я заставил ее извиняться за то, что она якобы мне изменяла, пока мы брали паузу в отношениях. Сам за измену я при этом не извинялся ни разу", – вспоминает Алексей.

Анна (имя изменено. – Прим. РС) тоже признается, что была склонна к построению абьюзивных отношений. "Мой первый брак был таким. У меня биполярное расстройство (эндогенное психическое расстройство, которое проявляется в виде аффективных состояний – маниакальных и депрессивных, а иногда и смешанных. – Прим. РС), и я долго этим все объясняла. А потом начала работать над собой", – рассказывает Анна.

Осознание того, что ее поведение ненормально, пришло к ней, когда она познакомилась со своим вторым мужем. "Я играла его чувствами, когда была виновата и не хотела просить прощения. Любую ситуацию выставляла таким образом: я несчастная девушка с биполярным расстройством, мне нужна поддержка партнера. Потом мы начали жить вместе: были ежедневные ссоры, во время которых я могла просто уйти из дома или сообщить, что "я вообще-то твоего ребенка воспитываю, ты мне за это еще должен быть благодарен". Почему это происходит и почему я чувствую себя виноватой после каждой такой истерики, я не понимала", – вспоминает Анна.

Однажды ссора затянулась – муж собрал вещи и ушел. "В тот момент я почувствовала себя ужасно, потому что понимала, что спровоцировала ссору и не могла извиниться. Начала работать с психологом, узнала, с чем связано мое агрессивное поведение, и начала меняться. Сейчас у нас вообще не бывает ссор, а если бывают – муж знает, когда мне нужно успокоиться, и всегда с пониманием относится к таким ситуациям", – добавляет Анна.

Идея создания группы для таких, как Анна и Алексей, пришла менеджеру проектов Георгию Переборщикову. "Я заметил, что склонность к построению абьюзивных отношений – табуированная и очень трудная для людей тема, когда решил разобраться с этим в собственной жизни. У нас пока не принято говорить об этом именно как о распространенной и разрешимой проблеме людей, над которой можно и нужно работать. И когда я сам начал работать над собой, я столкнулся с дефицитом информации и конструктивного подхода", – рассказывает Переборщиков.

Запускать проект было сложно, признается он. "Говорить о насилии, независимо от того, какую роль ты в нем играл, сложно. Сейчас мы видим, как люди учатся говорить о себе с позиции жертвы. Но если люди оказываются на этих позициях, значит есть кто-то, кто это насилие намеренно или неосознанно совершает. И с этими людьми тоже нужно работать", – говорит инициатор проекта.

Он, как и художница Катрин Ненашева, будет выступать как в роли участника, так и в роли организатора. Ненашева будет вести художественную часть, где предложит людям рассказать о своем опыте в формате перформанса. "Мы уже делали подобный проект с кризисным психологом и нарративным практиком Ириной Мороз "Я горю". Я тогда собрала людей, переживших или переживающих выгорание. Они нуждались в терапии и были готовы рассказать о своем опыте в формате спектакля", – рассказывает художница.

Ирина Мороз считает своей задачей помощь тем, кто обнаружил в себе склонность к абьюзивному поведению, и поменять восприяите обществом проблемы насилия. "Эта задача не про дрессировку собак, а про то, как работать, опираясь на то, что людям важно и ценно. Мы исходим из того, что люди приходят в нашу группу осознанно, потому что считают, что их поступки и их образ мыслей им уже не подходят", – говорит Мороз.

По ее словам, люди часто не видят в абьюзе насилия. Абьюз – это лишь одно из частных проявлений насилия, в частности к этому понятию относятся эмоциональные манипуляции и словесное подавление воли другого человека. Эти понятия до сих пор не устоялись в языке, поэтому не устоялись и нормы говорения об этих явлениях.

"Мы стараемся отказаться от слов "абьюзер" и "жертва", потому что это понятия, которые исключают все человеческие качества, указывая только на одно. Сейчас в обществе принято отделять личность человека от его качеств. Мы пока не нашли подходящих слов, но хотели бы предложить участникам группы самим придумать, как лучше назвать группу и самих себя, чтобы это не ранило", – делится психолог.

Индивидуально обратиться к психологу с проблемой склонности к абьюзивным отношениям проще, чем рассказать об этом в группе. "Нужно ведь прийти и при всех сказать: "Да, я такой же. Да, со мной это тоже было". Не каждый человек, даже если признаёт проблему, готов к такому публичному признанию", – отмечает Мороз.

За индивидуальной психологической помощью обращаются чаще всего женщины, когда видят, что в семье появились проблемы. Иногда приходят и мужчины, но это происходит гораздо реже.

Главным плюсом групповой работы Мороз считает возможность обмениваться историями и чувствовать, что опыт каждого не единичен. В роли агрессора в разных ситуациях может оказаться практически каждый. Так может происходить, например, с воспитанниками военных училищ или прошедшими армию мужчинами. Они привыкли вести себя определенным образом, и только сейчас общество начинает указывать им на то, что в близких отношениях они злоупотребляют силой и причиняют боль окружающим.

"Мы договариваемся: источником насилия является тот, у кого больше власти и силы, если он ими злоупотребляет. Бывает, что в отношениях агрессию проявляют обе стороны, но все-таки в любой ситуации – кроме ситуации угрозы жизни и здоровью – мы сами выбираем, как действовать. Можно не отвечать на насилие насилием, на оскорбление – оскорблением. Ответственность за все поступки, даже если они были ответом на насилие, лежит на том, кто их совершает. Однако именно критерий власти и силы позволяет оценить степень ответственности", – добавляет один из организаторов группы помощи.

Человек, находящийся в позиции жертвы, всегда сталкивается со сложным выбором, как на эти действия правильно ответить. И он может выбрать насилие, потому что не знает, что другие варианты тоже существуют.