Международный Мемориал в Москве провел презентацию новой книги председателя карельского "Мемориала", исследователя истории сталинских репрессий, лауреата премии Московской Хельсинкской группы за исторический вклад в защиту прав человека Юрия Дмитриева "Место памяти Сандармох". Несмотря на то что он четвертый год находится в СИЗО-1 Петрозаводска по обвинению, которое правозащитники и другие независимые наблюдатели считают ложным, Юрий Дмитриев продолжает работу вместе со своими коллегами-историками, в частности, с Анатолием Разумовым. Книга издана в Петрозаводске, пока тиражом 200 экземпляров, предназначенным в первую очередь для родственников тех, кто был убит в урочище Сандармох, и для библиотек.

Как рассказал на презентации адвокат Юрия Дмитриева Виктор Ануфриев, очередное судебное заседание должно состояться 23 января, и сторона защиты продолжит изложение своих доказательств. Оглашение приговора ожидается в марте.

Виктор Ануфриев:

– 23 января мы будем зачитывать документы из 14 томов дела, которые, я полагаю, имеют значение для защиты. Юрий Алексеевич не признаёт и не может признать вину, потому что он ничего не совершал. В этом случае он оговорил бы себя. Он настроен решительно, трезво, спокойно, уверен в том, что правда все равно восторжествует, пусть не сегодня, но завтра. Первый приговор в отношении него, как известно, был законным и справедливым, Юрий Алексеевич был оправдан по нехорошим статьям. Будем надеяться, что в этот раз приговор окажется не хуже. Все эти статьи, в которых он обвиняется, не имеют к нему никакого отношения. Поэтому другое судебное решение, на мой взгляд, невозможно, – сказал адвокат.

Анатолий Разумов, составитель книги, коллега Юрия Дмитриева, который вел презентацию, пояснил, чем новое издание отличается от того, что было выпущено 20 лет назад, и как оно готовилось:

– Я рассказываю от лица нас обоих, это наша совместная с Юрием Алексеевичем Дмитриевым презентация. Книга такого рода уходит в жизнь, когда мы передаем ее в семьи погибших, в библиотеки и тем, кому дорога память о терроре. 20 лет назад Юрий Дмитриев издал первый том, посвященный Сандармоху, он назывался "Место расстрела Сандармох". Впервые в одной книге был опубликован известный на то время список расстрелянных под Медвежьегорском, в лесу, жителей Карелии, заключенных Белбалтлага, Соловецкой тюрьмы, которых привезли туда, и спецпоселенцев – крестьян, согнанных в Карелию из всех регионов России. Юрий Дмитриев занимался всеми этими биографиями, и в первой книге были опубликованы кратчайшие биограммы – справки обо всех расстрелянных, о которых мы тогда знали. В течение 20 лет Юрий Алексеевич пополнял, уточнял эти списки, передавал их для поминовения в часовню при Сандармохе. 13 декабря 2016 года, когда Юрия Дмитриева арестовали, у него были рукописи трех книг, готовящихся к печати – "Их помнит Родина: Книга карельского народа", "Красный Бор", о месте сталинских злодеяний под Петрозаводском, и "Спецпереселенцы Карелии", фундаментальный труд, где будет около 40 тысяч имен, от младенцев, умерших на поселении, до глав семей, которые были расстреляны. Эти рукописи нужно было публиковать прежде всего, но уже через полтора месяца после ареста Юрия мы начали думать о том, чтобы переиздать "Сандармох".

Я понял, что нужно готовить новое издание – сам Сандармох изменился, мы прошли большой путь. Мы превращаем места злодеяний в места памяти. Так случилось со многими местами, с Сандармохом. Тогда появилось это новое название. Сначала работать было почти невозможно, но весной 2018 года Юрий был оправдан и некоторое время находился дома под подпиской о невыезде. Тогда мы проговорили полностью структуру этой книги, содержание справки, и так далее. Потом Юру арестовали во второй раз, но нам было уже легче работать. Мы издали пока только первый том, в нем имена расстрелянных, начинающиеся с букв "А", "Б" и "В", биографические очерки и воспоминания о расстрелянных, документы о них и рассказы о современном положении дел вокруг Сандармоха. Считаю, что это одна из важнейших книг памяти.

27 октября 1937 года в лесном урочище под Медвежьегорском в ходе выполнения плана партии и правительства был расстрелян заключенный Соловецкой тюрьмы госбезопасности Александр Владимирович Бобрищев-Пушкин. Его сын, Владимир Бобрищев-Пушкин, был расстрелян еще раньше в Москве – 16 апреля 1934 года по ложному обвинению в подготовке убийства Кирова. В книге есть очерк об истории этой семьи.

Елизавета Перепеченко, родственница Бобрищевых-Пушкиных:

– Лет 25 назад судьба подарила мне встречу с Анатолием Разумовым, и он нашел 19 моих репрессированных родственников, начиная с 1918 года. Это еще не весь список, они прибавляются и прибавляются. Сейчас все время заводится разговор о том, что списки жертв преувеличены. Стали подвергать сомнению расстрельные ямы – якобы там лежат немцы, красноармейцы. Поэтому эти книги памяти очень важны. Медвежьегорск мне очень близок еще и потому, что мой папа по кировскому потоку отсидел там пять лет. Но, по счастью, он попал туда в 1935 году, а не в 1937-м, и остался жив. Кто-то рассказал анекдот, и какой-то слушатель донес, что один рассказывал, а другие слушали, но не сообщили об этом. Доносов было очень много. В 1941 году забрали маму – за то, что она говорила: "Бомбили Смоленск, взяли Минск". Минск был к тому времени уже взят, но за "панические слухи" ей дали семь лет. Ее арестовали прямо на работе. Я узнала ее судьбу только через 52 года. Папа не дожил. Все пострадали безвинно. Мне кажется, за это должна ответить коммунистическая партия, потому что политбюро ЦК выпускало все эти постановления. То, что они сменили название, не имеет никакого значения.

Екатерина Клодт, дочь Юрия Дмитриева:

– Папа на свидании перед презентацией сказал мне, что очень переживает, но не потому, что что-то не получилось или пройдет плохо. Он сравнил рождение книги с рождением ребенка. Ты вкладываешь себя, волнуешься, и когда книга уже уходит в печать, ты не знаешь, какая она в итоге окажется. Потом, когда она уже готова, ты бежишь сломя голову, чтобы посмотреть. Я знаю, что получилось очень хорошо, я видела, сколько сил вкладывают в это, это была тяжелая работа. Когда конвой проводил папу по коридору суда, Анатолий Яковлевич бежал следом, и они на ходу уточняли какие-то моменты. Папа благодарит всех за поддержку, за письма, он очень воодушевлен, пишет ответы и ждет еще писем.

Наталия Солженицына, президент Фонда Солженицына, вдова Александра Солженицына:

– Более подходящего момента, чтобы опубликовать книгу "Место памяти Сандармох", трудно было найти. Сейчас подвергается сомнению не только число заключенных в ГУЛАГе, но и то, что там вообще были те, кто не заслуживал таких наказаний. Коммунисты и сегодня, ссылаясь на Шаламова, говорят: почитайте "Колымские рассказы", кто там сидел. Разбойники, воры, проститутки и так далее… Сегодня появилось очень много отморозков, троллей и тех, кто их вдохновляет. Им надо противостоять, новая битва уже идет, новый фронт уже открыт, расслабляться нельзя.

Ян Рачинский, председатель Международного Мемориала:

– Мне кажется очень страшным, что Юрий Дмитриев сейчас находится в заключении. Он делал ту работу, которую должно делать государство. Оно ее вроде бы даже обязалось делать, но ограничивается, скорее, симуляцией. А человек, который потратил многие годы на преодоление сопротивления чиновников, поиски мест захоронения вместо орденов, которые нормальное государство должно было ему дать, получает такой ответ. Это крайне несправедливо и характеризует не только то государство, которое было, но и, к сожалению, то, которое мы имеем сейчас. Но даже в самой страшной истории бывают и светлые стороны. Этой светлой стороной является то, что Юрий Алексеевич видит, сколько у него сторонников, сколько людей его поддерживает, сколько знаменитостей высказалось в его поддержку. Далеко не каждому доводится ощутить такое. Я хочу надеяться, что эта поддержка будет результативной.

Анатолий Разумов:

– Все наши с Юрием Алексеевичем изыскания по Соловкам, подготовке списков, вся работа по Сандармоху состоялись благодаря тому, что рядом был член правления Международного Мемориала Сергей Кривенко, теперь свидетель защиты по делу Юрия Дмитриева. Для этой книги он сделал невероятно много, в частности, передал нам для публикации очень важные материалы об уничтожении Карельской прокуратурой документов, которые были положены в основание мемориального комплекса. Из-за того, что их в свое время уничтожили очень быстро, теперь пытаются разводить какую-то неприглядную историю вокруг Сандармоха.

Сергей Кривенко:

– Наталия Дмитриевна Солженицына позвала нас на бой. У нас есть для этого знамя: Юрий Дмитриев, потому что человек, уже четвертый год сидя в СИЗО, держится и продолжает работать. Это дорогого стоит. В книге, помимо биограмм расстрельного списка Сандармоха, есть большой комплекс документов, которые впервые вводятся в оборот, представляются общественности. Это дело из архива ФСБ – с протоколами ленинградской "тройки", предписаниями, списками на отправку на этапы, от первой страницы до последней. И конечно, документы по Сандармоху, которые Карельская прокуратура посчитала "не имеющими исторической ценности" и уничтожила, – рассказал Сергей Кривенко.

Эмилия Слабунова, депутат Законодательного собрания Карелии, сообщила по скайпу подробности о тех препятствиях, с которыми в последнее время все чаще сталкиваются собиратели и хранители памяти о сталинских репрессиях в Сандармохе.

– Законодательное собрание Карелии в октябре 2018 года отказало мне, как депутату, поставить на рассмотрение профильного комитета по образованию, культуре, спорту и делам молодежи вопрос об обеспечении государственной охраны объекта культурного наследия регионального значения Сандармох. В книге описаны перипетии этой борьбы. В конечном итоге я подала исковое заявление против Генеральной прокуратуры и прокуратуры Республики Карелия, чтобы их бездействие было признано незаконным. Тверской районный суд Москвы отказал в иске, после этого была направлена апелляционная жалоба в Московский городской суд. 12 декабря 2019 года Мосгорсуд огласил свое решение, причем сделал это за 15 секунд. Судья вышел в совещательную комнату и сразу же зашел обратно, огласив свое решение, что оставляет все постановления Тверского суда в силе. Тогда была оглашена только резолютивная часть, с тех пор прошел уже месяц, и до сих пор мотивировочная часть решения суда еще не получена. На всех этапах судебных разбирательств с Генеральной прокуратурой и прокуратурой Карелии буквально каждое действие совершалось с нарушением закона. Как только я получу мотивировочную часть решения Мосгорсуда, я сразу же буду готовить кассационную жалобу, а затем – соответствующее заявление в Верховный суд РФ и так – до Европейского суда по правам человека.

Все, что я наблюдала в действиях надзорных органов, судебной системы, демонстрирует, что это государственная политика. И Сандармох – это не только место памяти. Сандармох – это сейчас то место, в котором государство пытается установить границы памяти всем нам. Мы ни в коем случае не должны этого допустить. Очевидно, что судебная система защищает государство, прокуратура оправдывает беззаконие любой ценой, в том числе подлогом. Мною в материалах суда были представлены все доказательства, что статус Сандармоха как памятника не позволяет совершать все те действия, которые совершало Российское военно-историческое общество, которые благословляли Управление по охране культурного наследия Республики Карелия и прокуратуры всех уровней. Достаточно было двух кликов "мышью", чтобы убедиться: в федеральном реестре Сандармох имеет статус именно памятника, что подтверждает незаконность тех работ. Но прокуратура отвечает, что нет никаких оснований считать, что Сандармох – памятник, это достопримечательное место. Что это, если не подлог, попытка сказать, будто черное на самом деле белое? Как Сандармох был местом трагедии и символом сталинского террора, так он теперь стал символом беззакония уже путинского периода. Но я верю, что мы сможем одержать победу. Мы сами определим границы нашей памяти, кто в нашей истории – герой, а кто – злодей, кто – летописец, а кто – переписчик истории. Сандармох станет местом гражданского действия, местом чести и обязательно – местом правды, – выразила мнение Эмилия Слабунова.

Доктор юридических наук профессор Михаил Федотов в своей реплике резюмировал и то, что говорилось на презентации об истории сталинского террора, и то, что представляется сейчас крайне важным для судьбы лично Юрия Дмитриева.

Михаил Федотов:

– Дело Юрия Дмитриева – и то, которое он делал в Сандармохе, и то, по которому его привлекают к ответственности, – должны получить свой логичный, правильный финал. Одно должно закончиться прекращением, а другое не должно прекращаться никогда.