Не секрет, что одной из важнейших задач внешней политики России был и остается раскол единой Европы. Важность этой задачи кремлёвское руководство осознало в полной мере после скоординированной реакции европейских государств на аннексию Крыма, войну в Донбассе и химическую атаку в Великобритании. Пытаясь найти адекватный ответ, российское руководство перебрало разные варианты – от "антисанкций", ущерб от которых для европейских производителей оказался минимальным, до помощи в организации нашествия "беженцев" из "горячих точек", которых Европа с трудом, но всё-таки переварила. На первый план вышла задача разрушить единство Европы изнутри.
Российская пропаганда – и непосредственно, и через своих агентов, и с помощью заграничных "полезных идиотов" – раздувала любое противоречие, возникающее между отдельными государствами или между каким-то государством и ЕС в целом. Если повода не было, его создавали. Всякого рода националисты, сепаратисты, популисты пользовались не только моральной, но и финансовой поддержкой Кремля. Марин Ле Пен, Маттео Сальвини и прочие "друзья Путина", возвращаясь из Москвы, клеймили последними словами "бюрократов из Брюсселя" и предрекали смерть Евросоюза. "Евросоюз останется в истории как громкий провал", – заявила Ле Пен, и ее слова тут же ретранслировали в переводе на все языки мира агентство ТАСС и медиаимперия RT. "Если ЕС – это голод и смерть, то мы должны оставить своим детям другое будущее", – заявил Сальвини, комментируя якобы отказ Евросоюза помогать Италии в ее борьбе с эпидемией коронавируса.
Коронавирус вселил в Путина и его команду новую надежду разорвать Евросоюз. Транспортные самолеты Военно-космических сил России молниеносным броском доставили в Италию ту помощь, которой она будто бы ждала и не дождалась от Европы. Российские телеканалы были заполнены репортажами о простых итальянцах, бросающих цветы под ноги российских солдат-освободителей, об итальянских трудящихся, срывающих синие флаги ЕС и водружающих вместо них российские триколоры. Однако эффектная пропагандистская операция была рассчитана все-таки в большей мере на итальянскую, а не на российскую аудиторию. Итальянцы же довольно быстро разобрались в том, что происходит. Выяснилось, что за каждый водруженный российский флаг кто-то выплачивал "друзьям России" гонорар. Медиков в 15 огромных самолетах оказалось ровно 32 (столько же врачей в Италию без лишнего шума обычным рейсом прислала, например, Албания), а тонны ценного груза представляли собой в основном поливальные машины, которым согласно инструкциям прошлого века надлежало поливать городские улицы хлоркой.
Конечно, те 15 тяжелых пациентов, которых вылечили российские военные медики за месяц работы, будут им благодарны, но уже к началу мая временный госпиталь в Бергамо опустел, больные перестали прибывать, и местные власти стали намекать: не пора ли российской делегации освободить гостиницу. "Как! – вскричала делегация. – А 9 мая! У нас к этому великому дню приготовлена большая культурная программа!" Пришлось объяснять, что карантин несовместим с массовыми культурными мероприятиями, и российские военные улетели, так и не исполнив "Священную войну" и "Катюшу".
Но коронавирус действительно разъединил Европу. Подготовленная Францией и Германией инициатива о создании европейского фонда в 500 миллиардов евро для восстановления экономик пострадавших стран была заблокирована Австрией, Нидерландами и Швецией. Что немедленно было раздуто российской внешней пропагандой как крах Евросоюза, в котором национальные интересы якобы взяли верх над заложенной в самой концепции ЕС идеей солидарности. Однако взамен страны ЕС после трудных переговоров согласовали даже более амбициозную программу, "второй план Маршалла": безвозмездная помощь наиболее пострадавшим странам сочетается с программой долгосрочного кредитования для всех. Но это пропагандистам, вещающим из Москвы, было уже неинтересно. Они увлеклись другой выигрышной темой – закрытием границ.
Действительно, не только внешние, но и внутренние границы в ЕС из-за эпидемии закрылись. То есть исчезло наиболее наглядное проявление европейского единства. Каждая страна закрылась самостоятельно, в свои сроки, не согласуя свои действия в Брюсселе. И только потом, задним числом, чтобы придать процессу хотя бы видимость упорядоченного процесса, Евросоюз объявил, что закрывает свои внешние границы, хотя они и так уже были закрыты решениями национальных правительств. И снова оживились все те же персонажи европейской политики. "ЕС пал первой жертвой коронавируса", – заявила Ле Пен. "Сначала победим вирус, а потом еще раз подумаем о Европе. И, если будет необходимо, скажем ей "гудбай". И даже спасибо не скажем", – написал Сальвини.
В некогда единой Европе не осталось ни одной не замкнувшейся в своих границах страны. Какой момент счастья для российской пропаганды!
Первой пострадавшей от эпидемии страной стала Италия. И в первые же дни эпидемии ее соседи, Словения и Австрия, с перепугу закрыли въезд автотранспорта из Италии, и на границах образовались колоссальные пробки из грузовиков с регистрационными номерами разных стран. При этом для подавляющего большинства из них эти страны транзитные, они планировали ехать дальше. Водители не понимали, что делать. Поезда, следующие из Италии транзитом, были остановлены на австрийско-итальянской границе, при этом австрийские пограничники сами не знали, как поступить с пассажирами. В результате пассажиры беспрепятственно выходили из вагонов с чемоданами, шли по рельсам километр вглубь австрийской территории и там уже садились в австрийский транспорт. Никому и в голову не приходило взять у них анализ на коронавирус.
Хаос первых дней и недель сменился глухой самоизоляцией целых стран. Транспортное сообщение было прервано, каждого, кто все-таки сумел прорваться, в лучшем случае сажали на двухнедельный карантин. В некогда единой Европе не осталось ни одной не замкнувшейся в своих границах страны. Какой момент счастья для российской пропаганды!
Но что это? Подошел к концу май, а вместе с ним схлынула и острота ситуации с вирусом, внутренние европейские границы стали исчезать. Три балтийские страны объявили, что открывают границы между собой, пришло сообщение, что открывают границы Венгрия, Словакия и Чехия. Италия объявила, что с 3 июня открывает границы для всех граждан ЕС и Швейцарии. Не обошлось без шероховатостей: первой реакцией Австрии было сообщение, что она не пустит через свою территорию направляющихся в Италию туристов из Германии, а затем власти Швейцарии заявили, что если Италия откроет границу, то перейти через неё смогут только пограничники, но никак не обычные граждане. Вскоре позиция Австрии смягчилась: она согласилась предоставить для немцев коридор в Италию, при условии что они в Австрии не задержатся. Тут и Греция сообщила, что откроет границы для граждан 29 стран. В списке этих стран оказались Австралия, Япония, Израиль и даже Китай, но там не было некоторых европейских стран: Италии, Испании, Великобритании, Швеции. По мнению греков, эти четыре страны продолжают оставаться рассадниками вируса. Наконец, правительство Дании объявило, что с 15 июня будет впускать в страну туристов только из трех стран: Германии, Норвегии и Исландии. А если датчане надумают провести отпуск в какой-либо другой стране, по возвращении их ждёт 14-дневный карантин.
Началась повышенная дипломатическая активность. Министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан свой первый после начала карантина визит запланировал на 3 июня именно в Италию, а его итальянский коллега Луиджи Ди Майо 5 июня отправится в Германию, 6 июня в Словению, а 9 июня в Грецию. Понятно, что главной, если не единственной темой этих переговоров будет именно открытие границ и возобновление туризма (доходы от туризма составляют 15% ВВП Италии). И вот уже объявлено, что к 15 июня будет подготовлено общее решение Евросоюза относительно границ, как внешних, так и внутренних.
Допустим, к согласованному решению о границах Европа придет не 15, а 22 июня. Или даже 29-го. Неделей позже, неделей раньше. Что это меняет? Ничего. Европа вновь станет единой. И уже ясно, что экономически восстанавливаться она будет тоже как единый организм. Потому что единая Европа – сильная Европа. А разъединенная Европа – слабая Европа. К счастью, это понимают не только в России, но и в самой Европе.
Андрей Мальгин – журналист и блогер, живёт в Италии
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
